Modus operandi
Проект «Восточная нефтехимическая компания», над которым с 2008 г. работает НК «Роснефть», предполагает строительство в Приморском крае нефтехимического комплекса мощностью до 10 млн тонн в год по перерабатываемому углеводородному сырью. Завод будет построен в конечной точке нефтепровода Восточная Сибирь – Тихий океан. Вопросы выбора генерального проектировщика и определения мест размещения завода в «Роснефти» еще обсуждаются, сообщает сайт НК, а объем финансирования на 2011 г. оценивается примерно в 5 млрд руб. при общей стоимости проекта в $10 млрд. По оценкам, услуги технического консультанта для проекта стоимостью больше $1 млрд могут стоить десятки миллионов долларов. «Без крупной западной компании в подобных больших проектах, как правило, не обойтись, – отмечает аналитик БКС Андрей Полищук. – Нашим компаниям нужны зарубежные технологии, а зачастую иностранцам предлагают и разделить риски участия в подобных разработках».
По некоторым данным, на участие в тендере по привлечению технического консультанта, прошедшем в конце декабря 2010-го, было подано 4 заявки. Кроме KBR, интерес к проекту проявили американская же Foster Wheeler, а также японские Toyo и Mitsui. Выбор «Роснефти» пал на KBR, на сайте которой, кстати, на момент публикации этой статьи не было никакого упоминания о проектах в России, кроме адреса московского офиса.
Приемная «дочка»
KBR – крупная инжиниринговая и строительная компания, являющаяся к тому же и крупным подрядчиком Пентагона. Правда, по обоим этим направлениям ее деятельности за ней тянется длинный и широкий шлейф некрасивых историй. Фирма, что называется, «с прошлым». В ее истории – коррупционные скандалы (вплоть до тюремного срока для одного из ее бывших генеральных директоров), склонность полагаться в конкурентной борьбе на административный ресурс, случаи с получением «откатов», разрыв заказчиком контрактов с KBR и требования о возвращении денег.
Началось все с того, что в бытность свою главой американского нефтесервисного, инжинирингового и строительного гиганта Halliburton Дик Чейни, на тот момент экс-министр обороны США, в 1998 г. принял решение о слиянии с Dresser Industries за $7,7 млрд. Dresser Industries была интегрирована в рамках Halliburton с M.W. Kellogg и Brown & Root, и в результате Halliburton получила «дочку» Kellogg Brown & Root.
Это решение Чейни дорого обошлось Halliburton, поскольку приобретенная фирма производила и продавала асбест, применявшийся в качестве изоляционного материала при строительстве домов и позднее запрещенный как канцероген. Больше 400 000 людей, считавших себя пострадавшими от воздействия асбеста, утверждали, что производитель знал об опасности асбеста, и потому засыпали уже Halliburton/KBR исками, составившими в конечном итоге $4 млрд, которые Halliburton пришлось выложить за урегулирование вопроса. В результате Kellogg Brown & Root в 2003 г. вынуждена была объявить о банкротстве по статье 11 американского кодекса о банкротстве. А у Halliburton, хотя она и получала баснословные доходы вследствие военных действий на Ближнем Востоке, в 2002 – 2003 гг. прибыли не было – все уходило на «асбест» и процедуру банкротства.
Многие полагают, что ни один компетентный гендиректор не взвалил бы на свою компанию подобный груз, пусть даже на момент сделки ситуация с асбестом и не выглядела столь мрачной. Но у Дика Чейни до Halliburton как раз и не было практически никакого опыта в бизнесе. Да и гендиректором его сделали не за деловые качества, а за связи во власти. В чем-то этот расчет оправдался: при Чейни доходы Halliburton по контрактам с госструктурами почти удвоились. По объемам доходов компания продвинулась с 73-го на 18-е место среди подрядчиков Пентагона. Миллиарды пентагоновских долларов Halliburton приносила именно KBR, но в 2006-м, в немалой степени из-за KBR, Halliburton стала главной «героиней» документального фильма режиссера-либерала Роберта Гринвальда «Ирак на продажу: кто наживается на войне». Репутационный вред от ассоциирования с KBR оказался таков, что при первой возможности Halliburton ее «отпочковала». Это произошло в 2007 году.
Кому война, а кому...
Аудиторы Пентагона, в частности, не раз поднимали вопрос о завышении расценок со стороны KBR. В 1992 г. KBR в рамках долгосрочной программы LOGCAP получила 5-летний контракт на оказание сухопутным войскам США широкого спектра услуг – от поставок продуктов и стирки белья до транспортных услуг и поставок всего необходимого для повседневной жизни войск. В 1997 г. в результате претензий к KBR со стороны Минобороны США на следующий 5-летний срок контракт был передан конкурирующей с KBR фирме DynCorp. В 2009 г. история повторилась в контингенте войск США в Афганистане.
С KBR связывают несколько смертельных случаев среди американских солдат и гражданского персонала в Ираке: из-за дефектов заземления электросетей люди получали удар током, например, принимая душ. Качество работы крупнейшего подрядчика американских военных в Ираке заставило командование даже ставить вопрос о лишении KBR причитавшихся ей выплат за период с января по апрель 2008 г. на $24,1 млн.
Военные США также ставили вопрос о том, чтобы заставить KBR вернуть десятки миллионов долларов, направлявшихся компанией на оплату услуг субподрядчиков, нанимать которых, согласно требованиям LOGCAP, она не имела права. Расследование при этом продвигалось очень трудно, поскольку система прохождения подрядов и субподрядов оказалась исключительно запутанной и непрозрачной, так что найти концы почти не представлялось возможным. Ловили менеджеров KBR и на «откатах». Региональный менеджер компании по поставкам продуктов в Ираке и Кувейте, как говорится в материалах соответствующего дела, в 2002 – 2003 гг. получил от субподрядчиков $45 000. Взамен саудовская Tamimi Global Co., как утверждается, получила контракт на $400 млн.
Полмиллиона в сумке
Но эти истории еще цветочки по сравнению с африканской, а точнее, нигерийской «сагой» KBR. Речь идет о давней и многолетней практике (с 1995-го по 2004 г.), о взятках на $180 млн, которые KBR раздавала чиновникам этой страны, чтобы в 1990-х заполучить без малого $6-миллиардный контракт в рамках СПГ-проекта Бонни-Айленд в районе дельты Нигера. По данным Минюста США, действовала KBR не в одиночку, а в составе совместного предприятия TSKJ, в которое помимо KBR вошли также японская JGC Corp., французская Technip и голландская Snamprogetti Netherlands. KBR признала себя виновной в даче взяток в Нигерии и совместно с Halliburton согласилась выплатить рекордные $579 млн штрафов для урегулирования вопроса с властями США. Причем $400 млн из них приходятся именно на KBR. Бывший генеральный директор KBR Альберт Стэнли признал, что принимал участие в реализации коррупционной схемы, и был приговорен к семи годам тюремного заключения.
Обвинения, впрочем, предъявляли KBR власти не только США. Нигерия тоже не осталась в стороне. Не далее как в декабре 2010-го нигерийцы задержали для дачи показаний 10 сотрудников Halliburton и даже заявили о том, что в рамках дела о взятках могут выдвинуть уголовные обвинения и против Дика Чейни. Правда, готовность Halliburton выплатить $35 млн (нигерийцы запрашивали $250 млн) обеспечила отказ нигерийской стороны от всех претензий.
Но и это еще не конец истории. В мае 2009-го один из акционеров Halliburton – пенсионный фонд муниципальных работников Детройта – подал иск, в котором утверждается, что глубоко укоренившаяся в компании и ее подразделениях практика должностных преступлений может негативно отразиться на ее прибылях, и нигерийская история приводится как один из нескольких примеров нарушений. Топ-менеджмент компании истцы обвиняют в нарушении доверия. Расследование также продолжается в Швейцарии, Франции и Великобритании – правоохранительные органы интересует, как работала коррупционная система. А работала она по-разному.
Рассказывают, что в какой-то момент в пустой машине на гостиничной парковке была просто оставлена сумка с $500 000 наличными, за которой должен был прийти некий человек из государственной нефтекомпании, который, в свою очередь, должен был передать деньги некоей политической партии. Посредниками от KBR выступали также двое британских адвокатов. Например, через гибралтарский офшор, подконтрольный 62-летнему, ныне осужденному Джеффри Теслеру, было перекачано $132 млн. KBR также признала, что использовала как канал переправки средств свою британскую «дочку» M.W. Kellogg, чтобы выйти из-под американской юрисдикции.
Коррупционные скандалы вспыхивают время от времени на всех рынках. И, так или иначе, замешанными в подобных скандалах могут оказаться в принципе любые компании. И уж точно нет никакой методики оценки потенциальных коррупционных рисков при подборе партнера. Хотя, возможно, стоит о ней задуматься. Впрочем, экспертное сообщество, хотя и по разным причинам, воспринимает выбор «Роснефтью» KBR спокойно: «Многое зависит от состава правления, – уверен старший аналитик «Арбат Капитала» Виталий Громадин. – Запятнавший себя менеджмент уличен и наказан, и существенных причин отказываться от сотрудничества нет. Негативный опыт тоже полезен. Например, выбор английской BP после катастрофы в Мексиканском заливе для разработки арктического шельфа наше правительство аргументировало именно негативным опытом корпорации, который должен помочь избежать подобных ужасных ситуаций». Директор же Центра по изучению проблем взаимодействия бизнеса и власти Павел Толстых полагает, что «если коррупционные скандалы в KBR не помешали карьере Дика Чейни в США, то что говорить о России. Или о «Роснефти», сотрудничество которой с KBR тем более не повлияет на ее репутацию».
Кто и как оштрафован за взятки в Нигерии, $ млн
JGC Corp. – 218,8
Snamprogetti – 365
Technip – 338
KBR/Halliburton – 579
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
Этот саммит – центральное отраслевое событие в сфере аутсорсинга бизнес-процессов в России, на котором ожидается более 200 участников.
Форум, организованный компанией IBM – «АIX – 25 лет успеха! Power Systems – машины времени», пройдет 1 июня в гостинице «Ренессанс Монарх Центр». В этом году операционной системе AIX исполняется 25 лет!
Десятый ежегодный саммит брендов-лидеров Digital Branding пройдет в Москве 7–8 июня. Представители крупнейших мировых компаний смогут увидеть будущее рекламы и маркетинга и дать оценку потенциалу новых медиа, а также поделятся опытом продвижения бренда в Интернете и социальных сетях.