Монтер был пьян
За девять с половиной лет до трехсотенного юбилея Санкт-Петербурга паромом из Стокгольма в город прибыла странная группа туристов: шведский академик с супругой, известный английский писатель, отставной дипломат, столяр, оперная дива, профсоюзная активистка, драматург и профессор-деконструктивист из Америки. Октябрь разбрасывал свои желтые подметные листья, по Москве ползали гусеницы танков, Белый дом чернел и осыпался, в телевизоре выступал «человек с пластикой подвыпившего робота» – Ельцин, а эти девять приплыли в Петербург с целью разгрести пыль веков, чтобы найти следы пребывания при дворе Екатерины Великой французского философа Дени Дидро.
Это – зачин романа «В Эрмитаж!», последней, предсмертной книги английского писателя Малькольма Брэдбери, букеровского лауреата, высоко почитаемого в России после выхода здесь «Профессора Криминале». «В Эрмитаж!» – очень своевременная, к славному юбилею, книжка. Конечно, главы государств и прочие странники не увидят в эти майские дни Питер таким, каким застал его Брэдбери в октябре 1993-го. Жалкие полупустые витрины Невского проспекта, дурно одетые и зашуганные пешеходы, шайки попрошаек, толпы демонстрантов, новые русские в «найковских» костюмах, убогие кафе, в одном из которых герою романа встречается Чичиков – молодой вертлявый бизнесмен, помогающий иностранцам обходить чисто русские проблемы.
Похоже, что нынешний Петербург ближе к екатерининскому, чем к ельцинскому, к тем дням, когда городу еще не было и ста лет и когда великий мыслитель и деятель эпохи Просвещения Дени Дидро явился (в романе) к царскому двору, в Эрмитаж. Прекраснейший город-фантом, новая столица, явившаяся вдруг из пустоты, из ничего, из государева замысла. Город-фасад, истинная потемкинская деревня. Город, перенявший по кусочку из разных фасонов: тут Венеция и Амстердам, Париж и Вена, романтизм и барокко, классицизм и ориентализм. Все флаги в гости к нам. Все смешалось, перемешалось, как в праздничном попурри, как в театральной декорации.
Президенты уедут довольные.
Дени Дидро (романный) пытался подарить Екатерине не только свои проекты идеальных – города, памятника (для чего отправил сюда своего друга Фальконе), библиотеки, но и нечто более важное – проект нового идеального государства. По его замыслу только молодая, недооформившаяся держава с великой правительницей-философом во главе могла претендовать на то, чтобы оставить старой, закостеневшей Европе ее грехи и построить новое общество, рожденное с нуля, из ничего, исключительно из властной воли и разума – как Петербург. Дидро, очарованный Екатериной и разочарованный Россией, в конце романа возвращается в Париж, чтобы на склоне лет встретить посланцев из только еще соединяющихся американских штатов, Франклина и Джефферсона и услышать: «Нет, мсье, Россия не молода, это лишь видимость. Правильные мотивы привели вас в неправильное место. Северная Америка – первая попытка создать человеческую цивилизацию, сбросив бремя тысячелетней истории». И Дидро отдает Франклину все свои планы идеального государства – те самые, что так и не удосужилась прочитать Екатерина, сильно занятая то свадьбой наследника, то усмирением Пугачева, то дворцовыми интригами.
Брэдбери, очарованный русской литературой и разочарованный Россией, возвращается на пароме в Стокгольм, чтобы вскоре написать свой идеальный роман-завещание, и печально, очень так по-русски, ссылается на Книгу судеб, в которой, видимо, все уже было записано: и крах планов Дидро, и измельчание Чичикова, и упущенный Петербургом шанс стать новой мировой столицей, и этот безумный юбилей, в рамках которого приедет Буш и пройдет третий международный детский карнавал «Страна зеленых зайцев». Понятно, почему карнавал: Петербург – это все еще новая Венеция.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
