Московской системе слежения позавидует даже Китай

— Я бы не сказал, что мнения разделились. У правозащитников, айтишников и тех, кто связан с технологиями, однозначная оценка: это в явном виде нарушение конституционных прав граждан, причем не подкрепленное законодательно, так как чрезвычайное положение не объявлено.
Детально пока неизвестно, в каком именно виде будет осуществляться контроль граждан в Москве, но то, что мы знаем из доступных на сегодня документов, высказываний Сергея Собянина, — это однозначно неконституционно.
Огромный риск заключается в том, что эти все инструменты с большой степенью вероятности будут использоваться для мониторинга граждан и после окончания эпидемии.
На мой взгляд, для борьбы с коронавирусом достаточно проводить более целевую информационную кампанию и разъяснять людям, почему важно оставаться дома. В Москве вместо этого решились на беспрецедентный в мировом масштабе режим слежки, которому позавидовал бы даже Китай, ведущий серьезный цифровой контроль за уйгурами.

— На фоне пандемии вводится тот или иной контроль за цифровыми коммуникациями, включается режим распознавания лиц и в Европе, и в Азии, и в США. В некоторых странах, например в Казахстане, навязывается установка программного обеспечения с геолокацией для тех, кто заболел или контактировал с больными.
Для стран с недемократическими режимами это просто радость: у правительств появился повод развернуть системы слежки. Пройдет немного времени — и мы все будем недоумевать, как мы вдруг оказались в мире Оруэлла и «Черного зеркала», а наши цифровые права полностью нивелированы.
Чтобы этого не произошло, «Роскомсвобода» в ближайшие дни запускает онлайн-карту нарушений цифровых прав в различных государствах. Мы будем отслеживать, какие государства вводят ограничительные меры в Интернете либо какие инструменты начинают использовать для отслеживания передвижения граждан, как и когда будет происходить отмена этих экстренных мер.

— Да, это хотя бы какой-то вариант общественного контроля — по крайней мере, информирования граждан и просвещения. Распространение информации о вопиющих нарушениях иногда играет решающую роль. Вспомните кейс Голунова: солидарность и призывы обратить внимание — это работает, если медиа начинают активно освещать, проводить журналистские расследования. Это несколько остужает пыл тех, кто хочет вводить всё больше ограничений под эгидой защиты детей или борьбы с терроризмом и экстремизмом.

— Ответный аргумент: я сам решаю, кому и что отдавать, и могу отказаться от использования какого-то сервиса или социальной сети. Принудить меня нельзя. В этом ключевая разница.

— В Москве, как мы уже ранее говорили, разворачивается беспрецедентная система слежки. Проходили многомиллиардные закупки камер, совмещенных с системами распознавания лиц. Сегодня по количеству камер наша столица в топ-3 городов мира. Камеры есть уже даже на турникетах в метро.
Технически мощности для массированного этапа распознавания есть, даже несмотря на то, что некоторые работы еще не закончены. Может быть, какие-то закупки были сделаны для распила: расследователи говорят о том, что часть оборудования — фейки, просто коробочки висят. Но если будет дано поручение систему развернуть и оно будет согласовано в аппарате президента, то быстро и деньги найдутся, и оборудование, и нейросети будут обучать в ускоренном режиме.
Понятно, что прямо здесь и сейчас это сделать сложно, хотя Собянин требует до конца этой недели всё подготовить. Скептики говорят, что не хватит сотрудников правоохранительных органов, чтобы отследить каждого выходящего из подъезда. Пока все это больше похоже на запугивание большими штрафами, но я не исключаю, что развертывание таких систем будет идти быстрее, чем в условиях отсутствия запроса от властей Москвы и страны.

— На наш взгляд, неэтично участвовать в таких процессах и использовать технологии во вред обществу. Но понятно, что разработчик найдется всегда. Есть множество госкорпораций, которые работают в условно приказном порядке, и ты можешь либо уволиться, либо исполнять приказы руководства, которое исполняет приказы из мэрии и аппарата президента.
В нашей стране уже давно нарушен баланс интересов общества, властей и правоохранительных органов, он все больше смещается в сторону спецслужб и государства. Я бы не хотел, например, чтобы у меня в спальне и санузле стояли камеры от ФСБ, потому что это снижает уровень бытовых убийств. Может быть, и снижает, но я не хочу.

— Я понимаю тех, кто может так говорить: они так действуют просто от отчаяния из-за сверхцинизма власти. Введение QR-кодов будет шоком, это Кафка и Хармс в одном флаконе. Это эксперимент над людьми, и их готовность бороться за свои цифровые права во многом зависит от реакции властей на первые случаи сопротивления. Если меры будут крайне жесткими и даже неадекватными, это может охладить желание отстаивать свободы. Особенно в условиях эпидемии люди предпочтут не рисковать. Приведу аналогию со СМИ: под сильным цензурным насилием издания входят в режим самоцензуры, и это самый страшный вид ограничений.