Мягкая сила

Как мы и предполагали в колонке от 10 апреля («Ко» №13), время перед петербургским саммитом «восьмерки» окажется для нашей страны весьма непростым. Поток негативной информации о России никогда не был слабым, но ныне он превратился в бурную стремнину, а в июле можно ожидать настоящего PR-цунами.

Однако антироссийский «компромат» является больше поводом, нежели причиной кампании по дискредитации. В качестве предмета критики берутся вопросы наиболее легко формализуемые, удобно упаковываемые в стандартные для потребителя формулы. Есть проблемы с демократией? Есть, но скорее не формального свойства, а интеллектуального и духовного. Существуют сложности со свободой слова? В прессе преобладает коммерческое давление рынка, в электронных СМИ к нему добавляется государственная цензура. Предвзятость критического потока даже не в том, что указанные проблемы существуют не только в одной России. Гораздо важнее другое: подлинные «свинцовые мерзости русской жизни» – пытки в милиции, абсолютная беззащитность человека перед владельцем денег, бюрократическое чванство любой «мелкой сошки» и прочее, и прочее – никак не привлекают внимания. Можно, конечно, вспомнить чеканные слова Петра Андреевича Вяземского: «По большей части все напечатанное иностранцами о России составлено из пустяков, лживых рассказов и ложных заключений», – и на том успокоиться. Но все же почему такая волна негатива именно сейчас? И отчего никогда не пишется о тех недостатках, искоренение которых могло бы Россию укрепить?

Существует фактор, который саммит в Петербурге лишь делает более ярким и выпуклым. По словам профессора Лондонской школы экономики Марго Лайт, «Россия нашла для себя мягкую силу». Западный ученый здесь имела в виду умение Москвы использовать свой потенциал энергоресурсов для увеличения влияния в мире. На самом деле значение данной формулы даже шире того, что изначально подразумевалось ее автором.

Это еще вопрос, насколько энергоресурсы можно считать  силой мягкой. Вещей более жестких, чем трубопровод, немного. Китай импортирует большую часть нефти через Молуккский пролив – и совершенно не случайно главной задачей американского флота становится контроль над этим путем. Вряд ли кто отважится назвать этот клубок противоречий «мягким».

Самое главное другое: Россия демонстрирует отказ следовать в фарватере западной политики. Звучит по-мидовски бюрократично. Тогда скажем более выспренно: «Современная Россия отказывается мыслить себя Западом, не стремится стать Западом». Именно в этом есть главный источник раздражения.

Казалось бы, ну и что? Мало ли на свете таких стран? Но Россия – крупнейшая европейская держава, давно и глубоко вовлеченная в историю старого континента. Да, Запад никогда не предлагал нашей стране никакой реальной интеграции. Но всегда рассчитывал, что Россия будет стоять перед дверью с просительным выражением лица. И нужно это ему прежде всего для того, чтобы иметь показательный пример собственной значимости и ценности в глазах своих же граждан. Именно кризис западной интеграции – провал референдумов по европейской конституции, трудности межатлантических отношений – сделал поливание России помоями задачей жизненно важной для европейских элит. Сегодня наша  подлинная мягкая сила – ценность национального суверенитета. Но пока эта сила все же от противного. Для настоящего самоутверждения нужен собственный позитив.