На кону – репутация страны

Главное слово, которое звучит в комментариях, касающихся ареста министра экономического развития, – «шок». И шокирует не только то, что личность министра совершенно не ассоциируется с миром уголовных преступлений, – для всех очевидно, что репрессии поднялись еще на одну ступеньку: от губернаторов – к министрам. 

При этом до Улюкаева в российской истории последним действующим членом правительства, подвергнутым аресту, был Лаврентий Берия, арестованный в 1953 г. Более 60 лет звание министра было гарантией от уголовного преследования.

Делать действительно обоснованные выводы о виновности Алексея Улюкаева невозможно: решения суда нет, следствие делится информацией довольно скупо, при этом не существует доверия ни к суду, ни к следствию, а множество уважаемых и компетентных людей утверждают, что обвинение совершенно неправдоподобно и больше походит на организованную провокацию, или, проще говоря, «подставу». За все последние 25 лет, что Алексей Улюкаев на разных должностях работает в высших эшелонах власти (а он был заместителем министра финансов и зампредом Центробанка), даже на уровне слухов не всплывала информация не только о взятках, но и о принадлежащих ему побочных бизнесах, самолетах, яхтах и шикарных особняках. Ко всему прочему, старший сын министра работает кинооператором. 

«Если бы Алексея Улюкаева обвинили в том, что он сбил старушку, когда ехал на «Гелендвагене» с превышением скорости по ночной Москве, и то выглядело бы правдоподобнее», – считает президент РСПП Александр Шохин. «Улюкаев занимает одну из последних строчек в списке известных людей, подозреваемых в коррупции», – вторит ему президент Российского союза автостраховщиков Игорь Юргенс.

Однако существует ряд очень важных обстоятельств, сопряженных с арестом министра экономического развития, о которых можно рассуждать, независимо от степени вины главы МЭРа.

Взятка как оружие

Очень характерно само обвинение во взятке. В истории российских корпоративных войн широко известны случаи, когда противника уничтожают, обвиняя в вымогательстве взятки. И этот способ действует, независимо от того, имело ли место вымогательство на самом деле. 

Можно, например, вспомнить, что скандально известный бизнесмен, президент концерна «Росэнергомаш» Владимир Палихата смог добиться ареста якобы вымогавшего у него взятку следователя Андрея Гривцова, который собирался обвинить самого Палихату в рейдерстве. Гривцов позже был оправдан. 

В 2007–2008 гг. с помощью поступивших от банкиров заявлений о вымогательстве взятки была уничтожена группа МВД, занимавшаяся банковскими делами, сроки получили подполковник Александр Шаркевич и майор Дмитрий Целяков. 

Именно по обвинению во взятках арестовывали губернаторов и мэров – Александра Хорошавина, Никиту Белых и Евгения Урлашова, причем в некоторых случаях обвинение было крайне сомнительным, например, Александра Хорошавина обвиняют по показаниям единственного свидетеля, умершего в тюрьме. 

Аресты генерала МВД Дениса Сугробова и его подчиненных начались с того, что эти сотрудники МВД взяли на себя смелость «подставить» сотрудника ФСБ, попытавшись поймать его на взятках. 

Таким образом, независимо от степени виновности Алексея Улюкаева, можно сказать, что обвинение во взяточничестве – типичный инструмент расправы в российском политическом ландшафте, и применяют его, заслуженно или нет, именно к силовикам и высокопоставленным чиновникам. 

Инициатором и непосредственным участником задержания Алексея Улюкаева стал начальник службы безопасности «Роснефти» Олег Феоктистов – генерал ФСБ, перешедший в «Роснефть» совсем недавно, в начале осени, как будто специально для завершения дела Улюкаева. В 2004 г. он возглавил 6-ю службу Управления собственной безопасности ФСБ, отвечающую за оперативное сопровождение уголовных дел. 

«6-я Служба УСБ ФСБ была создана в 2004 году по инициативе тогдашнего куратора силовых структур вице-премьера Игоря Сечина и получила негласное прозвище «сечинский спецназ», – утверждает издание  The New Times, добавляя, что именно сотрудники 6-й службы задерживали обвиненных во взятках губернатора Алексанлра  Хорошавина и Никиту Белых.

Не стой на пути!

Можно еще вспомнить тот факт, что Игорь Сечин – один из самых могущественных деятелей российской политики последнего десятилетиия.  Многие резонансные судебные процессы фактически пошли на пользу компании «Роснефть», совет директоров которой Игорь Сечин возглавлял с 2004 года. В частности, «Роснефть» стала главным выгодоприобретателем от дела ЮКОСа.  

Далее можно вспомнить арест и уголовное дело миллиардера Владимира Евтушенкова, который «набрался наглости» купить компанию «Башнефть», когда на нее, как мы теперь знаем, претендовала «Роснефть». Евтушенков отказался от «Башнефти», и приватизируемая госкомпания досталась государственной же «Роснефти», что, конечно, противоречило самой идее приватизации. Кстати, теперь Алексей Улюкаев обвиняется именно в том, что хотел получить взятку за согласование вопроса о передаче «Башнефти» компании Сечина.

При этом в прессе появилась информация, что силовики вообще рассматривали имеющееся в правительстве противодействие идее покупки госкомпаний госкомпаниями как заговор с целью вымогательства. Как теперь выясняется, спецслужбы внимательно следили за целым рядом чиновников, выступавших против сделки по покупке «Башнефти». 

«Были основания полагать, что действуют они слаженно, обсуждая, координируя свои шаги и постоянно вынося критические высказывания в СМИ. Причем мотивы этих действий не имели ничего общего с защитой интересов государства», – заявил агентству «Росбалт» источник в правохранительных органах. – Что касается других чиновников, изначально попавших в поле зрения спецслужб, то определенная работа продолжается. Возможно, их роль станет ясной после того, как Улюкаев даст показания по данному делу, что он обещал сделать во время избрания меры пресечения».

То, что идея скрытой отмены приватизации способна вызвать понятный протест любого квалифицированного экономиста, в сознании правоохранителей не может быть ничем иным, как преступным сговором. 

Дело Ходорковского* имело огромный политический эффект, подорвало репутацию российской власти в мировом масштабе, продолжает подрывать ее до сих пор, и судьба многомиллиардных исков против России, им вызванных, пока тоже еще не известна. 

То же самое можно сказать и о деле Евтушенкова – пострадал бизнес-климат в нашей стране.

Дело Улюкаева в этом смысле может быть менее вредно для России в том смысле, что нашу репутацию уже все равно не спасти. 

Во всех трех уголовных делах фигурируют новые нефтяные активы «Роснефти». 

Излишняя самостоятельность

Стоит обратить внимание, что при обсуждении правительственных решений Алексей Улюкаев, как глава МЭРа, неоднократно становился на пути Игоря Сечина. Прежде всего он постоянно торопил с приватизацией самой «Роснефти», а в этом нефтяная корпорация была явно не заинтересована, о чем можно судить по тому факту, что она лоббирует проект самовыкупа, то есть покупки собственных акций у государства. 

Можно также вспомнить, что в конце 2014-го – начале 2015 г. в России начался процесс раздела средств Фонда национального благосостояния (ФНБ), который было решено распечатать, чтобы компенсировать экономике последствия кризиса и санкций. Крупнейшим претендентом на деньги ФНБ была «Роснефть», которая просила выдать ей 2,44 трлн руб. на развитие 28 стратегических проектов. Как писала тогда газета РБК, ссылаясь на «высокопоставленного собеседника», Алексей Улюкаев был в шоке, поскольку размер ФНБ на тот момент – около 3 трлн руб., а судьбоносная заявка нефтяной корпорации занимала не больше 10 страниц. Тогда Улюкаев объявил, что просьба «Роснефти» не соответствует формальным требованиям к проектам: компания просила средства не на инфраструктуру, а на покрытие кассового разрыва. Заявка «Роснефти» усохла до 300 млрд руб., но в итоге, когда начались проблемы с дефицитом бюджета, деньги так и не были выделены. 

В деле о приватизации «Роснефти» Алексей Улюкаев был, разумеется, сторонником продажи 19-процентного пакета акций корпорации какому-либо стороннему стратегическому инвестору, например «Лукойлу». Уголовное дело  против Улюкаева способствует тому, что в спорах о приватизации побеждает позиция руководства «Роснефти».

При этом, по единодушному мнению экспертов, слово МЭРа в любом случае не было решающим – в конечном итоге правительство все равно бы приняло решение по указке из Кремля.

Куда идет «экономразвитие»

Для страны очень важным вопросом, связанным с арестом Алексея Улюкаева, является, может быть, даже не его виновность, а то, не ухудшится ли со сменой ключевого экономического министра политика правительства. Ряд экспертов полагают, что речь идет о радикальном изменении вектора, связанном с вымыванием из органов власти последних системных либералов. Косвенным доказательством этой версии служат появившиеся в СМИ слухи, что одновременно с Улюкаевым в разработке у правоохранителей находятся еще несколько должностных лиц, включая вице-премьера Аркадия Дворковича и помощника президента по экономике Андрея Белоусова. 

Стоит подчеркнуть, что Белоусов – противник жесткого экономического либерализма и сторонник расширения госрасходов, но все же он профессиональный экономист и потомственный ученый, и уже в силу этого его относят к либералам. 

Председатель московского областного отделения Партии роста Борис Надеждин заявил, что сейчас руководство экономической политикой может перейти от условного Кудрина к условному Глазьеву. «Радикальное изменение экономического курса, разворот были бы полным безумием, – уверен Борис Надеждин. – При всех претензиях к Улюкаеву и Набиуллиной их курс в целом понятно куда ведет. А тот курс, при котором, как я теоретически рассуждаю, условный Глазьев начинает заниматься экономикой, а условный Герасимов становится руководителем ЦБ, возвращает нас в чистом виде в начало девяностых».

Глава фонда «Индем» Георгий Сатаров убежден, что системные либералы в правительстве – единственная сила, демпфирующая сползание к кризису, но сегодня все они получили сигнал: «Не вздумайте нам мешать доразворовывать вашу страну». В итоге они будут уходить из власти, и «максимум через полгода сползание превратится в стремительное падение». 

Впрочем, быть может, такие оценки излишне катастрофичны. Хотя формально именно МЭР отвечает за экономическую политику, фактически все стратегические решения принимались помимо него. Политика в России делается «по звонку». Алексей Улюкаев, старый соратник и однокашник Егора Гайдара, профессиональный ученый-экономист, разумеется, был сторонником уменьшения доли государства в экономике, но по факту мы имеем многолетнюю экспансию госкорпораций, и МЭР ничего с этим не мог поделать. Однако, как мы видим в случае с выделением средств ФНБ, он мог вставлять палки в колеса при обсуждении некоторых важных документов. В дискуссии о ФНБ Алексей Улюкаев смог победить прежде всего потому, что денег в бюджете действительно не хватало, и той же позиции придерживался и Минфин. 

С уходом со сцены Алексея Улюкаева, который, как говорят, почти единственный, кто не боялся возражать на совещаниях президенту, может статься, просто уменьшится число голосов, которые посмеют в нужный момент подать сигнал, что денег не хватает. Кого бы ни назначили преемником Улюкаева, МЭР продолжит утрачивать авторитет и самостоятельность, а значит, государственным корпорациям будет еще проще лоббировать свои проекты, в том числе те, что связаны с получением бюджетных средств. В борьбе лоббистов станет еще на одного беспристрастного арбитра меньше.

Кстати, насколько Игорь Сечин дорожит своим влиянием, можно видеть по тому, как агрессивно и при этом успешно он в последние годы стал судиться со СМИ. Он уже успел выиграть процессы против всех ведущих изданий – Forbes, «Комсомольской правды», «Ведомостей», «Новой газеты» и «Росбалта». 

«Я считаю, что все эти катаклизмы не приносят экономике ничего хорошего и парализуют правительство», – сказал об аресте министра бизнес-омбудсмен Борис Титов.

Но хотя дело Алексея Улюкаева и подрывает репутацию государства, и парализует исполнительную власть, есть те, кто от него выигрывает. 

 

Политики и эксперты об аресте Алексея Улюкаева:

Дмитрий Медведев, премьер-министр РФ:

«Это тяжелое событие и для власти, и для правительства. Случившееся – за гранью моего понимания». 

 

Майкл Макфол, экс-посол США в РФ: 

«В шоке. Его считали либералом в правительстве. Бывший близкий друг Гайдара. Звучит политически».

 

Алексей Кудрин, экс-министр финансов РФ, глава Центра стратегических разработок:

«По делу «Роснефти»–Улюкаева пока слишком много вопросов. Необходимо объективное расследование. Конечно, это драматичное событие для России, и прежде всего для правительства, потому что это один из основных чиновников, который занимался разработкой правил для бизнеса. И обвинение во взяточничестве на таком уровне бросает тень на всю систему». 

 

Сергей Швецов, первый зампред Банка России:  

«Чисто технически кто-то должен подать в суд, чтобы вопрос (о расторжении покупки «Башнефти» «Роснефтью». – Прим. «Ко») вообще дискутировался, – либо продавец, либо покупатель».   

 

Ирина Хакамада, политик, бизнес-консультант:

«Это крупнейшая сделка (приватизация «Роснефти». – Прим. «Ко»), за которой наблюдает весь мир. Какой идиот пойдет в этом случае на такие вещи? Однако «подставить» в таком случае тоже сложно. Здесь так же, как и с арестом Белых, ничего не понятно». 

 

Анатолий Чубайс, глава «Роснано»:

«Для нас, знающих Алексея Улюкаева больше 30 лет, случившееся – абсолютный шок. Но если все же попробовать убрать эмоции и даже естественное человеческое сочувствие товарищу в беде и подумать о сути, а не о политике, то стоит вспомнить одно золотое правило: послушай обе стороны. Одна говорит: Улюкаев угрожал «Роснефти» и вымогал взятку. (Видимо, я что-то перестал понимать в этом мире.) Но другую-то мы пока вообще не услышали!» 

Андрей Мовчан, директор программы «Экономическая политика» Московского центра Карнеги:

«Улюкаев и Минэкономразвития не лезли ни во что, что их не касалось напрямую, а касалось их, как они считали, регулирование давления пара в системе, обеспечение баланса в экономическом законодательстве. С одной стороны, честь им и хвала, что они ничего не попортили, но с другой – они ничего и не создали. Вообще, возникает вопрос, проводило ли Минэкономразвития самостоятельную политику, или это являлось отражением более высокой политики, а основной задачей было не вмешиваться и не дискутировать». 

Михаил Ходорковский*, экс-глава ЮКОСа:

«У меня случается недооценка глубин разложения власти, но поверить, что Улюкаев запросил взятку у Сечина, не могу! В заказ от Сечина – легко».

 

Дмитрий Гудков,* политик:

«Добивают либералов во власти: Белых, Улюкаев... Кто следующий? Дворкович, Силуанов, Чубайс? Выбор не так уж и велик, а внутривидовая борьба сильна. Понятно, что настоящему Игорю Ивановичу никакой министр грозить не мог: все равно как Элла Памфилова угрожала бы Кадырову. Угрожать не мог, а мешать – да. Теперь дорога расчищена: гойда, как говорил памятник в Орле». 

 

Альфред Кох, бывший заместитель председателя правительства РФ:

«А вам не кажется, что это просто Сечин думал, что Улюкаева пасут уже год, и даже президент в курсе, а на самом деле это в разработке уже год был сам Сечин? <...> Похоже, 1937 год пришел в Россию без 1931–1933 гг. Поэтому его и не узнали». 

 

Всеволод Чаплин, священник:

«Задержание Улюкаева – предельно правильный шаг в процессе смены элит. Вновь ясно показано: неприкасаемых нет. Впрочем, нужны и следующие шаги. Не должны быть неприкасаемыми и главные творцы экономической «политики» 1990-х, которые продолжают из-за кулис рулить многими процессами сегодня. Необходима настоящая справедливость. Нужно вспомнить методы второй половины 1930-х. В конце концов, настоящая власть – это тот, кто отнимает или дарует жизнь, и никак иначе».

 

Михаил Кац, политик:

«Они там, в Бутырке, скоро правительство смогут создать. Три губернатора, генералы СК, вот министр. Президента там не хватает, конечно».

* признаны в России иноагентами.