На страх и риск

Lloyd’s of London порой ошибочно именуют компанией. На самом деле это — рынок страхования, который существует вот уже более 330 лет. Лондон стал международным центром специализированного коммерческого страхования, например, судоходства и авиации, именно благодаря Lloyd’s, на который приходится около 10% ВВП страны в области финансовых услуг. К тому же, Lloyd’s — это мировой пионер отрасли: именно здесь страхование бизнеса впервые приняло современные формы.

Зарождение бизнеса

У идеи страхования нет точной даты рождения, но очевидно, что появилась она тысячелетия назад. Так, в древности груз отправляли несколькими караванами, чтобы не потерять всю партию при нападении грабителей. Первым письменным упоминанием страховых рисков был высеченный в камне Кодекс Хаммурапи. Законы вавилонского царя отличались экстремальной жесткостью, но оговаривали, что должник или его семья освобождается от выплаты долга в случае природных или личных катастроф (инвалидность, смерть, наводнения и т.д.).

В Средние века страхование появилось в гильдиях ремесленников. Регулярные взносы в общий фонд обеспечивали финансовую поддержку пострадавшему от воровства или несчастного случая члену гильдии или его вдове и детям.

Генуэзцев считают первопроходцами заключения договоров страхования, что было связано с их активной морской торговлей. Желающие принять участие в прибыли от торгового предприятия гарантировали выплаты в случае неудачи как торговцам, так и инвесторам. Эти риски обеспечивались земельными участками группы частных страховщиков. Первый подобный контракт в Генуе датирован 1347 г., а в следующие несколько столетий страхование судов и грузов распространилось и на другие морские державы, в частности, на Британскую, где договоры страхования оценили мореплаватели. Так, в начале XVII в. будущий колонист Роберт Хэйман, отправляясь в Гайану, на 100 фунтов застраховал свой корабль и на такую же сумму — собственную жизнь.

На серьезное отношение англичан к страхованию повлияла трагедия — Великий лондонский пожар 1666 г., в котором сгорело более 13 000 домов. Экономист Николас Барбон открыл в 1681 г. первую страховую компанию, The Insurance Office for Houses, — она специализировалась на страховании от пожаров и потом была преобразована в пожарную службу.

Роль кофе в страховании

Основы страховой индустрии Великобритании были заложены за чашкой кофе. Англичанин Эдвард Ллойд из Кентербери открыл в 1680-х в лондонском Сити Lloyd’s Coffee House. Кофейня Ллойда была в городе не единственной, и все же это заведение стало особенным. О качестве подаваемого там напитка ничего не известно, но, кроме банковских служащих, в кофейню захаживали торговцы, владельцы судов, моряки — и всем им было что рассказать друг другу.

Lloyd’s Coffee House стал центром, куда стекались слухи со всего города, и как раз на них Ллойд и сделал имя, начав выпускать с 1696 г. бюллетень «Новости Ллойда». Выходивший три раза в неделю листок представлял собой компиляцию услышанных от посетителей сведений (иногда на грани коммерческой тайны), в основном касающихся морской торговли — крупнейшего источника прибыли в те времена. Ллойд писал о планируемых вояжах и состоянии судов, поиске инвесторов или, наоборот, капитана для следующего предприятия, со временем он обзавелся сетью корреспондентов в других портах Европы. Причем информация от Ллойда оказывалась заслуживающей доверия, что работало на его репутацию.

Скоро и сами сделки между судовладельцами, торговыми компаниями и инвесторами стали заключаться в той же кофейне. Отправляясь за золотом и табаком в Америку или рабами в Африку, стороны встречались у Ллойда, где вслух зачитывались условия договора и ставились подписи. Кроме основных участников предприятия, присутствовали люди, готовые застраховать вояж, — в обмен на риск им был гарантирован процент от прибыли в случае успеха, свои подписи они ставили внизу договора (отсюда и термин андеррайтинг — underwriting — подпись внизу). Андеррайтеров в наибольшей степени интересовала информация Ллойда, с помощью которой они оценивали шансы на успех — ничего удивительного, что кофейня стала их «местом силы».

На обслуживании страховых брокеров бизнес Эдварда Ллойда расцвел. В 1691 г. он перенес кофейню на Ломбард-стрит, в сердце торгового квартала Лондона. Помещение было больше и солиднее прежнего: в отполированном до блеска зале с баром, столами и скамейками несколько официантов разносили кофе, чай и фруктовый пунш и следили, чтобы на столах были перья, чернила и бумага. На новом месте начали проводиться так называемые свечные аукционы — быстрые торги, продолжавшиеся, пока горел огарок свечи. На них распродавали груз пришедших в порт кораблей, а лоты, согласно сохранившимся свидетельствам, представляли собой, например, партию турецкого кофе или 53 бочки экстраординарного красного французского вина.

У Эдварда Ллойда не было наследников мужского пола, так что, почувствовав себя плохо в 1713 г., он составил завещание, отписав бизнес своему старшему официанту Уильяму Ньютону. Тот через два дня женился на младшей дочери босса — Хэнди, а еще через несколько дней Эдвард Ллойд умер. Местная газета Flying Post объявила о смерти «кофешенка с Ломбард-стрит». Но известность Lloyd’s Coffee House превзошла славу основателя кофейни.

«Отец» и море

Кофейня Lloyd’s — уникальный случай в истории, когда профессиональную среду сформировало место, где люди отдыхали. Сообщество завсегдатаев Lloyd’s выработало собственную систему оценки рисков и заключало все больше договоров. С 1730-х Lloyd’s доминировал на рынке морского страхования в стране. Хозяева менялись, но кофейня продолжала существовать в прежнем формате. В 1769 г. группа андеррайтеров решила отделиться, открыв New Lloyd’s Coffee House, но это чуть не разорило обе стороны. Усвоив урок, в 1774 г. 79 купцов, андеррайтеров и брокеров скинулись по 100 фунтов (крупная по тем временам сумма) и арендовали для Lloyd’s помещение в здании Королевской биржи.

В то время лидером сообщества страховщиков был Джулиус Ангерштейн. Его уважали настолько, что даже окрестили отцом Lloyd’s. При Ангерштейне Lloyd’s действительно перестал быть клубом, а превратился в корпорацию. Да и сам Ангерштейн был примечательной личностью. Его детство и юность полны загадок, давших почву для легенд: одна из них гласила, что матерью Джулиуса была российская императрица Екатерина. Ангерштейн действительно родился в Санкт-Петербурге, его отец был англичанин, а мать русская, достоверных сведений о родителях не сохранилось. В 1740-х в подростковом возрасте Джулиус переехал в Англию, где начал работать в бухгалтерской фирме Эндрю Томпсона, одного из завсегдатаев Lloyd’s, где по протекции Томпсона Ангерштейн стал страховым брокером. Через несколько лет он приобрел в среде бизнесменов репутацию безупречного страховщика, которому можно доверять. Спрос на полисы страхования, оформленные с его подачи, «джулиусы», как их стало принято называть, никогда не падал. После избрания на пост председателя комитета страховщиков Lloyd’s в 1795 г. Ангерштейн модернизировал страховое общество: например, стандартизировал систему тарифов — по новым правилам, их определяли ведущие андеррайтеры, а остальные страховщики должны были им следовать.

Ангерштейн дружил с адмиралом Нельсоном, премьер-министром Уильямом Питтом-младшим и самим королем Георгом III. Об авторитете Ангерштейна свидетельствует то, что во время Семилетней войны по его просьбе в бельгийском Остенде специально дежурил британский военный корабль с единственной целью — вовремя предупредить лондонский страховой бизнес о нападении на порт французов. Впрочем, собственная разведка Lloyd’s часто была эффективнее спецслужбы британского флота. Страховщики установили негласное сотрудничество с флотом и делились с моряками информацией, а те обеспечивали защиту гражданским судам, застрахованным Lloyd’s.

Но военные риски на море, как известно, только часть проблемы. Страховщики Lloyd’s имели несчастье убедиться в этом в 1799 г., когда у берегов Нидерландов во время шторма затонул застрахованный ими парусный фрегат «Лутина», груженный золотом и серебром на сумму 1 млн фунтов (более 80 млн фунтов в пересчете на современные деньги). Компенсация была выплачена в полном объеме, а спасенный с корабля колокол повесили в офисе Lloyd’s как напоминание о риске страхового бизнеса.

Страшно за все

В течение следующего столетия росла международная репутация Lloyd’s, оценщиков организации приглашали судовладельцы Европы и Америки. К началу XIX в. более половины морских судов в мире было внесено в базу под названием «Регистр судоходства Ллойда» (Lloyd’s Register of Shipping). В то же время у страховщиков Lloyd’s появились серьезные конкуренты, в частности, Alliance Assurance Company (ныне RSA Insurance Group) Натана Ротшильда. К тому же, паруса постепенно заменялись паровой тягой, а дерево — железом и сталью, а значит, данные регистра устаревали. На просторах морского страхования страховщики Lloyd’s уже не чувствовали себя монополистами.

Смену направления деятельности общества связывают с Кутбертом Хитом. Появившись в офисе Lloyd’s в начале 1870-х, Хит, несмотря на свою природную глухоту, стал звездой андеррайтинга. Он первым придумал договор перестрахования, подписав его со страховой фирмой, специализирующейся на рисках пожаров, создал прецедент страхования ювелирных украшений от кражи, ввел моду на страхование магазинов, страховал от ветрянки тех, кто сделал прививки, а во время Первой мировой войны ввел страховку от бомбежек немецких цеппелинов. Хит активно осваивал не только национальный, но и американский рынок, где прославился после выплаты компенсации жертвам землетрясения Сан-Франциско 1906 г. В области страхования от природных катастроф Кутберт Хит стал главным специалистом, проанализировав возможные землетрясения и ураганы в США и Мексике и составив систему оценки рисков. Фактически Хит показал коллегам, что при желании застраховать можно все.

В XX в. представители Lloyd’s страховали космические корабли и астронавтов, знаменитостей (в их портфолио — голосовые связки Брюса Спрингстина, ноги Тины Тернер и талия Бетт Дэвис). Один из самых экстравагантных договоров Lloyd’s был подписан в 1971 г. с производителем виски Cutty Sark, который предложил 1 млн фунтов за поимку лохнесского монстра и застраховал риск того, что это все-таки произойдет и придется раскошеливаться. Страховщики Ллойда согласились — с условием, что оставят Несси себе. Чуда в очередной раз не произошло.