Налог на жизнь
Фото: Коммерсант/Легион-медиа
Пандемия заставила власть в разных странах задуматься о новых налогах. В Евросоюзе парламент обсуждает налог Тобина, а также налоги на Google и пластик.
Две вещи в мире неизбежны, как говорил Бенджамин Франклин, — это смерть и налоги. И если с первым генные инженеры, робототехники и другие ученые сегодня пытаются поспорить, со вторым тягаться невозможно. Размеры налогов, их доля в экономиках становится все выше. В развитых странах доходы бюджетов от налоговых поступлений варьируются от 30 до 70 % ВВП. Фактически это изъятия, которые осуществляет государство.
До недавнего времени делать это было относительно просто. По балансу компании можно было рассчитать размер дохода и соответствующего налогооблагаемого дохода. Но если еще в 1970–1980-х годах в структуре активов обычной компании 80 % составляли материальные активы и только 20 % приходилось на интеллектуальную собственность или бренд, то сейчас у подавляющего числа компаний свыше 90 % активов — нематериальные. Кроме того, раньше было гораздо проще контролировать предприятия: большинство компаний вело свою деятельность в границах одной-двух стран. Сейчас, благодаря офшоризации и развитию «дистанционного» бизнеса контроль становится весьма непростой задачей.
Еще один новый фактор — финансиализация и виртуализация всех сфер экономики, начавшаяся в конце XX века. Сегодня даже закупка товаров может оказаться не их физическим перемещением, а передачей «выкройки» на 3D-принтеры и прочие устройства, которые позволяют получать продукты на месте.
Богатые или просто зажиточные люди из многих стран ищут и находят способы снижения своего налогового бремени, активно «оптимизируют» свои налоги. Недаром же все государства стали ускоренными темпами распространять свои налоговые правила на доходы своих граждан со всего мира, следуя примеру американского FATCA.
С другой стороны, социальные обязательства большинства развитых стран растут год от года. Чего стоит одна программа Obamacare в США… Кроме того, конкуренция в военной сфере, космосе, высоких технологиях заставляет тратить большой объем бюджетных средств на их развитие. Все это ведет к росту государственных расходов, дефицита и, как следствие, государственного долга.
В конечном счете собирать налоги с прибыли или дохода становится все сложнее, вычисление налогооблагаемой базы превращается в сложную математическую и юридическую задачу. Нужны новые способы и подходы к пополнению казны. И государство, в свою очередь, пытается найти способы собирать налоги «в движении» — ввести транзакционные сборы.
Робин Гуд XXI века
Наиболее популярными являются вариации предложенного профессором Нобелем «налога Тобина» (его еще называют налогом «Робин Гуда») — налогообложения каждой сделки. Первоначально идея не была фискальной: главной задачей налога Тобина было не получение дохода в бюджет, а снижение спекулятивности биржевых и прочих финансовых операций.
В наши дни на биржах главные участники торгов — роботы, алгоритмы, которые могут совершать десятки и сотни тысяч операций за короткий промежуток времени. Одна из наиболее популярных дискуссий на биржах — брать ли и как брать комиссию за операции, чтобы не «задушить» торговлю «на корню».
Если рассматривать биржу как государство в миниатюре, то можно сказать, что введение налога Тобина, конечно, станет сдерживающим фактором, но может привести к резкому замедлению и даже разрушению бизнеса.
Долгие дискуссии и большое количество исследований показали, что налог Тобина — это все-таки не панацея с точки зрения регулирования спекулятивных операций. А вот с точки зрения пополнения бюджета этот налог получает вторую жизнь, потому что обложение прибыли становится все более и более проблематичным, и государство просто вынуждено брать налоги с транзакций.
Еще одной причиной «реинкарнации» налога Тобина является повсеместное внедрение цифровых технологий во все сферы бизнеса и обычной жизни, позволяющих отследить и учесть любую операцию, проведенную с банковского счета, кредитной карты или цифрового кошелька в любой сфере жизнедеятельности — от магазина «у дома» до покупки недвижимости в дальних странах или различных бонусов в игровых программах. С введением цифровых денег центральных банков и постепенным «выдавливанием» наличных из повседневного оборота государство получает тотальный контроль за всеми операциями своих граждан.
Возможность введения налога Тобина сейчас рассматривает Европейский союз. Идея объясняется необходимостью компенсировать расходы, которые страны понесли в борьбе с пандемией, но это скорее конъюнктурная отговорка, за которой скрывается попытка перейти к обновленной системе налогообложения. Старая была хороша в материальном мире, где есть произведенная продукция, какие-то накладные, отчетные документы, которые показывают движение товаров, где вы можете пощупать и посчитать. В случае виртуальной, нематериальной активности, которая в широком смысле сегодня синонимична слову «Интернет», это не работает, так как компании фактически не имеют ни офисов, ни оборудования, ни каких-нибудь существенных активов и какого-то явного конечного результата своей деятельности.
Как это будет выглядеть в повседневной жизни? Представьте, что клиент заказал книгу в Интернете. Если книжка была продана, физически доставлена и компания получила вознаграждение, действия налоговой службы понятны. Если клиент прочитал книгу на сайте в режиме онлайн и заплатил за это комиссию — тут тоже более-менее понятно, где доход и как его считать. А если клиенту было предоставлено право бесплатного доступа к этой книге, но взамен он увидел на экране рекламу, и продавец книги получил доход от рекламодателя или не получил, а просто обменялся с ним баннерами. Сценариев может быть множество. Поскольку в Интернете существуют всякого рода VPN-сервисы, механизмы сокрытия адресов и тому подобное, понятно, что рано или поздно найдутся умельцы, которые создадут схемы, где вы просто не найдете концов.
Поэтому сама идея найти точку, где, условно говоря, «приземлился» финансовый результат, терпит крах. Это и порождает необходимость введения налога на оборот, когда государство фактически говорит: мне все равно, что вы делаете, просто заплатите 1 копейку с каждой транзакции. И фактически вся система налогообложения дрейфует этим курсом.
Если вопрос с налогообложением компаний это позволяет решить, то вопрос с человеком, которого в Интернет не перенесешь, — более сложный. Люди по-прежнему получают доход от работодателя. Но, как показала пандемия, человек, сидя дома, может начать работать дистанционно и не с одной компанией, что превращает обложение его дохода как единого целого в серьезную проблему. Не даром вводится предложение в рамках ИП и самозанятых платить фиксированную сумму либо какую-то долю от всех операций.
Как уже говорилось, расчет дохода или прибыли и для обычного человека в современных условиях становится крайне сложным: есть большое количество контрагентов, большое количество операций, которые разбросаны во времени.
Поэтому, видимо, в отношении человека тоже можно представить себе ситуацию, когда налоговая служба будет с каждого поступления на счет или даже платежа куда-либо взимать какую-то толику.
По такому же принципу уже работают банки. Они же не разбираются, условно говоря, большой платеж или маленький, срочный или несрочный, а просто берут свою «копеечку», и все, и пожалуйста, платите сколько хотите и куда хотите. Идея транзакционного изъятия толики от переводимого актива фактически заложена в том же биткойне как вознаграждение майнера.
Источник силы бюрократии
Фактически Европа первой вступила в стадию трансформации налоговой системы, хотя законодателями мод принято считать США. Старый свет в части регулирования и совершенствования налоговой сферы стал опережать Новый. Кстати, как и в революционном переходе к отрицательным процентным ставкам.
Можно говорить, что именно пандемия и большие расходы, которые легли в связи с этим на бюджеты разных стран, ускоряют переход.
Но это не причина: не было бы пандемии — была бы какая-нибудь глобальная засуха. Не было бы засухи — было бы мировое падение цен на нефть и ограничение потребления топлива в зиму. На самом деле это — стремление государства и его политических лидеров сохранить свое влияние и экономическую силу.
Здесь уместно вспомнить следующее. Наука макроэкономика изучает не только и не столько производственный процесс, сколько процессы перераспределения богатства. Их два. Первый — это рыночный, который через куплю-продажу обеспечивает эффективное и быстрое перераспределение средств между людьми или бизнесом. Второй — налогово-бюджетный, когда государство у одних что-то изымает и отдает другим. В этом смысле не существует ни капиталистических государств, ни социалистических. Есть государства, где преобладает первый способ или второй. Долю «капиталистичности/социалистичности» можно рассчитать как соотношение размера бюджета и ВВП.
У развитых стран она достаточна велика. И США, которые придерживаются абсолютно рыночной модели, и Европа с ростом государственного влияния на экономику приходят примерно к одним и тем же уровням. В Штатах — чуть меньше 40 %, в Европе — 40–50 %, при этом в североевропейских странах, например в Норвегии, — до 70 %.
В последние 150 лет участие государства в экономике разных стран существенно повышается, в первую очередь за счет растущей доли бюджетного перераспределения. А пандемия — это еще один повод эту долю увеличить.
За этим может стоять бюрократическое лобби, так как чиновники — основные бенефициары роста сбора налогов. Хотя бюрократическая позиция, в отличие от бизнеса, не наследуемая, во многих странах есть наследственные династии, работающие в системе государственного управления, в армии и других госструктурах. Влияние этой группы участников экономического процесса становится все более сильным, причем практически в каждой из стран — вне зависимости от того, насколько она считается демократической, рыночной и авторитарной.
Эпоха конца ХХ века — начала XXI — это эпоха роста доли влияния и экономической силы государства в экономике конкретной страны, и налогообложение — это источник силы. И в этом контексте взимание налога с транзакций можно приравнять к налогу на право быть гражданином и налоговым резидентом конкретного государства или, совсем уж обобщая, к налогу на жизнь. Остается только поражаться прозорливости Бенджамина Франклина.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
