Настоящее золото Альп

Швейцария не торопится вступать в Евросоюз и НАТО. Страна не хочет связывать себя членством в международных организациях, чтобы не брать «нежелательные обязательства», которые могут оказаться губительными для ее главного экономического ресурса - банковской тайны.

Швейцарские банкиры с большим беспокойством следят за ходом глобальной антитеррористической кампании, опасаясь, что рано или поздно от них потребуют рассекретить счета лиц, подозреваемых в причастности к агрессии против США. Впрочем, к такому давлению Швейцарии не привыкать: нейтралитет, которого придерживается страна, и действующий здесь особый режим защиты банковской тайны давно вызывают раздражение у лидеров стран Запада. Всякий раз, когда мир начинают сотрясать войны, революции и финансовые кризисы, в Швейцарию устремляются деньги тех, кого на родине считают врагами и преступниками. Защита этих денег на протяжении нескольких веков приносила Швейцарии астрономические доходы.

Большие деньги «маленьких гномов»

Благодаря относительно низким налогам и законодательной защите банковской тайны швейцарские гроссбанки (UBS, Schweizerische Kreditanstalt и др.) оперируют капиталами, объем которых многократно превышает ВНП этой небольшой страны.

Одни капиталы направляются в Швейцарию для того, чтобы в дальнейшем быть инвестированными через подставные фирмы под флагом нейтрального государства. Другие приходят из стран, имеющих со Швейцарией договоры об избежании двойного налогообложения, – эти деньги быстро возвращаются «домой», после того как в Швейцарии с них уплачивается льготный налог. Третьи предназначены для приобретения недвижимости и ценных бумаг в самой Швейцарии или для хранения на «номерных счетах».

Швейцарских банкиров очень часто обвиняют в том, что на номерных счетах хранятся деньги наркобаронов, нелегальных торговцев оружием, коррумпированных политиков, террористов и диктаторов. Сами швейцарцы считают, что такой неприглядный имидж местным банкирам создают иностранные журналисты. «Наши банки уже привыкли к тому, что статьи о «грязных» номерных счетах появляются на страницах газет, когда читателям приедаются сообщения о лох-несском чудовище или инопланетянах, – заявил после очередной журналистской атаки директор одного из крупнейших швейцарских банков Schweizerische Kreditanstalt Xристофер Вуффли. – Вокруг любой надежно охраняемой тайны неизбежно возникает целая мифология».

А хранить тайны своих клиентов швейцарские банкиры, которых величают «гномами», умеют очень хорошо. Швейцарский экономист Ульрих Брогле писал в начале 1980-х годов: «До сего дня ни наши государственные органы, ни правительства других стран не имеют даже приблизительных данных относительно объема и географии заграничных инвестиций швейцарских банков. Никому не известно и о том, сколько денег хранится в них на номерных счетах».

Убежище для инакомыслящих

Экономический взлет Швейцарии начался в конце XVII века и был тесно связан с политическими событиями в соседней Франции. В 1685 году французский король Людовик XIV отменил Нантский эдикт, позволявший протестантам свободно проживать во Франции. Гугенотам, которые были самой экономически активной частью населения страны, после отмены эдикта пришлось бросить бизнес и отправиться в эмиграцию. Многие из них осели в расположенных неподалеку от французской границы Цюрихе, Базеле и Женеве.

Потеряв недвижимость и бизнес во Франции, купцы-гугеноты сумели вывезти в Швейцарию немало золота и занялись ростовщичеством. Множество компаний, созданных или купленных в Швейцарии французскими эмигрантами, сосредоточились исключительно на финансовых операциях. Компании кредитовали французских, итальянских и немецких купцов, а вскоре начали предоставлять займы и государствам. Швейцарский историк Жюль Ландман по этому поводу писал: «В XVШ веке в долгу у швейцарских кантонов были все, кто представлял собой реальную власть в Европе, – от Eгo Императорского Величества в Вене и королей Франции и Англии до малых немецких князьков и французских муниципалитетов. Не было ни одного объекта коллективных капиталовложений – от Английского банка до Ост-Индской компании, – в котором бы не имели долю швейцарцы».

«Тридцать дев», задушивших революцию

В начале XVШ века многие эмигранты-гугеноты уже в качестве швейцарских граждан начали возвращаться со своими капиталами во Францию, где, по свидетельству современника, сразу же «совершенно вытеснили всех иностранных банкиров, действовавших в Париже, разорив многих честных коммерсантов-католиков». Швейцарский банкир-протестант Самюэль Бернар стал советником короля Людовика XIV. Через Бернара проходила большая часть займов французской казны, он также оказывал помощь Людовику в его амбициозной внешней политике. В частности, по требованию Бернара банки нейтральной Швейцарии отказались финансировать перевооружение английской армии накануне войны с Францией. Швейцарцы занимали ключевое положение во французской экономике и высокие должности при дворе на протяжении всего XVШ века. Последним из них был министр Людовика XVI – банкир Жак Неккер. В мемуарах его современников утверждается, что Неккер своими действиями сознательно подталкивал Францию к революции 1789 года.

Конечно, эта точка зрения остается спорной, но нет никакого сомнения, что революция 1789 года оказалась для Швейцарии невероятно выгодной. Свержение Бурбонов, отмена сословных привилегий, революционный террор вынудили французских аристократов спасать свои жизни и капиталы в Швейцарии. Вслед за ними, когда революция стала «пожирать своих детей», из Франции с сундуками, набитыми конфискованными деньгами и бриллиантами, начали прибывать жирондисты и якобинцы, преследуемые агентами Комитета общественного спасения.

Французским беженцам обычно предлагалась финансовая схема «30 женевских дев», которая являла собой своеобразную комбинацию бизнеса и рулетки. Капитал делился на 30 равных частей и передавался в управление банку, гарантировавшему клиенту сохранность каждого пая в течение жизни одной из 30 девочек, родившихся в Женеве в день подписания договора. С каждым годом, прожитым швейцарской девой, доходность пая увеличивалась, но если та умирала, то пай переходил в руки банкира. Вскоре женевские газеты запестрели примерно такими некрологами: «Несчастная Пернетт-Элизабет Эртен покинула этот мир в возрасте 8 лет. С собой в могилу она унесла 2 млн франков, прежде принадлежавших вкладчику Schweizerische Kreditanstalt».

Именно в годы Французской революции в Швейцарии сложилась традиция строгой защиты тайны вклада. Конвент, напуганный масштабным бегством капитала, неоднократно требовал, чтобы Швейцария отказывала в убежище врагам революции, однако своих угроз так и не осуществил. Возможно, еще и потому, что сами члены Конвента тоже пользовались услугами нейтральных банков. Французские газеты писали, что заграничные счета имел даже «неподкупный» Робеспьер.

Маски-шоу на улице Тремуаль

Всерьез против «тайной» практики швейцарских банков Франция выступила только через полтора века. В начале 1930-х годов против «швейцарских гномов» ополчилось французское правительство во главе с Эдуаром Эррио. 26 октября 1932 года отряд парижской полиции совершил налет на контору швейцарского Bazler Handelsbank на улице Тремуаль. Кто-то из служащих банка снабдил комиссара Бартеле списком 1300 французских клиентов, которые в этот день должны были получать проценты со своих анонимных вкладов в обход налогового законодательства. Полиция арестовала главу отделения Жоржа Берту и нескольких клиентов-французов, а также конфисковала 245 000 франков, укрытых от налогообложения.

Дело приобрело политическую окраску: в списке комиссара Бартеле фигурировали представители высших слоев общества - политики, промышленники, военные и религиозные деятели, а радикальное правительство готовилось секвестировать бюджет 1933 года. Во французском парламенте радикалы немедленно развернули широкое обсуждение проблемы зарубежных счетов, чтобы продемонстрировать избирателям, что «диктатура закона» применима и к толстосумам.

Социалисты негодовали по поводу того, что французская элита хранила деньги у швейцарцев, которые, в свою очередь, кредитовали традиционного противника Франции – Германию. «Поскольку нейтральные банки не только дают нашим капиталистам возможность уклоняться от налогов, но и создают угрозу национальной безопасности Франции, – шумел социалист Альбертен, – власти обязаны пресечь эту порочную практику и потребовать от Швейцарии предоставить все данные о банковских клиентах-французах».

Напуганные французы начали отзывать свои вклады из Bazler Handelsbank. К несчастью для банка, в тот же период его активы были заморожены и в Германии. В результате Bazler Handelsbank обанкротился. Другие «гномы» защитились, пролоббировав изменения в швейцарском законе о банках, которые успокоили их клиентов. В итоге «дело улицы Тремуаль» лишь повысило степень защиты банковской тайны.

Эмигранты в штатском

Изменения в швейцарском законе о банках, пролоббированные «гномами», были приняты в 1934 году. Отныне закон предусматривал уголовную ответственность за разглашение банковской тайны. Впрочем, принять столь жесткую меру швейцарцев вынудили не только французы, но и их соперники – немцы.

Швейцарский журналист Кан-Мари Лайа по заказу Швейцарского объединения банкиров написал книгу «Секретные деньги и швейцарские банки». Лайа утверждает, что летом 1933 года в Швейцарию по заданию СС внедрилась группа немецких агентов во главе с Генрихом Мейнхардтом. Эти люди под видом коммерсантов, бежавших из Германии, вошли в контакт с местными банкирами и открыли у них счета. Параллельно они вытягивали из банковских служащих данные о других немцах, «которые, как и они, не побоялись нарушить новый закон рейха, предусматривавший смертный приговор за тайное размещение вклада за границей». Вскоре банки столкнулись с целой серией странных просьб со стороны своих клиентов – немецких евреев – о переводе вкладов в Германию, где в это время очень быстро нарастали антисемитские настроения. Еще более странным было то, что эти просьбы поступали не от самих владельцев счетов, а от их доверенных лиц.

Затем немецкие евреи стали сами приезжать в Швейцарию, чтобы закрыть счета, при этом их сопровождали некие мрачные господа, очевидно, состоявшие на службе в СС.

Тогда председатель Швейцарского объединения банкиров Робер Ля Рош решил организовать для нацистов западню. Одному из мейнхардовцев «раскрыли» данные о несуществующем счете на имя немецкого еврея, и когда из Германии прибыло безупречно оформленное требование о закрытии этого счета, Ля Рош внес в парламент закон, согласно которому банковский шпионаж карался штрафом в 20 000 франков и тюремным заключением.

Эта история очень глубоко укоренилась в общественном мнении. Даже американский конгрессмен Райт Пэтмен (самый ярый противник швейцарской банковской тайны), в очередной раз критикуя банкиров, все же счел необходимым сделать реверанс в сторону швейцарцев: «Их нынешние законы о сохранении тайны являются прямым следствием ужасной практики нацистской разведки".

Впрочем, эта история вполне может быть очередным мифом, придуманным «гномами» уже после поражения Германии во второй мировой войне. Немецкий закон о смертной казни для лиц, укрывающих капиталы за пределами Рейха, был принят в 1936 году, а швейцарский закон об ужесточении ответственности за раскрытие банковской тайны – в 1934-м. Иными словами, угроза для еврейских денег возникла лишь спустя два года после того, как швейцарцы начали их защищать.

В реальности Германию и Швейцарию в 1930 – 1940 годах связывали гораздо более теплые экономические отношения, чем принято считать. Немецкие промышленники после войны прятали здесь активы от британских и американских конфискаций, а швейцарские банки обслуживали почти 20% государственного долга Германии.

Когда Германия, тяжело переживая последствия мирового финансового кризиса 1929 года, объявила частичный мораторий по частным долгам, там зависли активы швейцарских банков, многократно превышающие суммы их собственных капиталов.

Секреты не продаются, но выкупаются

Заставить «гномов» выдать информацию о счетах их клиентов – и то не в полном объеме – удалось только американцам. В 1943 году министр экономики рейха Вальтер Функ открыто заявил, что нацистское правительство не могло бы продержаться и двух месяцев без финансовых связей со Швейцарией. Год спустя один из официальных представителей США заявил, что «экспорт Германией награбленного золота в Швейцарию является жизненно важным источником получения средств для продолжения войны. За счет этого она покрывает 90% своих потребностей в иностранной валюте. Кроме того, экспорт золота – самый удобный способ официального перевода фашистских капиталов в западное полушарие».

Когда США вступили в антигитлеровскую коалицию, американский министр финансов Генри Моргентау официально потребовал у «гномов», чтобы те прекратили деловые отношения с фашистами. Одновременно в США было заблокировано около 8 млрд франков, принадлежавших швейцарским гражданам. Арест денег, по выражению Моргентау, был вызван тем, что «все они или их часть могут являться закамуфлированной собственностью германских военных преступников. Как только их происхождение будет документально установлено, деньги, которые действительно, а не номинально принадлежат швейцарцам, будут им возвращены».

В 1945 году в Швейцарию отправился советник американского президента Томас Керри. Его целью было собрать все данные о деньгах рейха, хранящихся в нейтральных банках или ушедших через них в третьи страны. Швейцарцы устроили Керри пышный прием с парадом в его честь, но на этом радости Керри закончились. Месяц за месяцем «гномы» кормили американцев обещаниями – «детальный отчет переводится на английский язык», «документы ждут визирования», «поступили новые данные, которые сейчас вносятся в отчет» и т.д. Наконец, симпатизирующий США банкир Альберт Нуссбаумер признался Керри, что того водят за нос. Никакого отчета не существует – его просто некому писать, поскольку все банкиры работают круглосуточно, пряча деньги сбежавших из Германии фашистов в разных концах света.

Взбешенный Керри предъявил швейцарцам ультиматум: либо служба доходов швейцарского объединения банкиров предоставит ему отчет о деньгах фашистов в течение недели, либо все блокированные в США швейцарские капиталы конфискуются, а Швейцария попадет в черный список пособников нацистского режима.

В итоге служба доходов ознакомила, наконец, американца, с требуемыми данными, но эта информация никак не могла удовлетворить Керри: швейцарское объединение банкиров признало, что 500 млн франков в швейцарских банках могут иметь германское происхождение. (По подсчетам Альберта Нуссбаумера, германские авуары в Швейцарии во время войны выросли на 1,5 млрд франков, но каков был их размер до войны – неизвестно.)

Начался торг между Швейцарией и США вокруг нацистских денег, который разрешился лишь в 1946 году на конференции в Вашингтоне. «Гномы» предложили американцам следующую схему: 500 млн франков, которые точно являются «фашистскими», делятся поровну между Швейцарией и США. Из них Швейцария направляет на выплату компенсаций жертвам гитлеровского режима 20 млн франков. В свою очередь, США не проводят никаких финансовых расследований в Швейцарии. Банковская тайна в отношении каждого конкретного фашистского счета не открывается, но впредь «гномы» будут сами проверять клиентов, если поступит информация об их криминальном прошлом.