Нажитое непосильным трудом

На прошлой неделе, 23 ноября, судебные приставы должны были приступить к конфискации имущества находящегося под следствием сахалинского экс-губернатора Александра Хорошавина .

Однако разрекламированная в прессе акция не состоялась – сработали контрмеры, предпринятые адвокатами бывшего губернатора. Но дамоклов меч над собственностью семьи Хорошавиных продолжает висеть, поскольку приговор суда об изъятии имущества вступил в силу. Это решение стало самым масштабным в российской истории примером, иллюстрирующим закон «О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности». А этот закон, если применять его с должным упорством, может привести к изъятию имущества у доброй половины российских чиновников и депутатов. 

Страшный закон

Начиная с 2013 г. в России действует закон №230-ФЗ – уникальный документ, позволяющий без открытия уголовного дела отбирать имущество у подозреваемых в коррупции чиновников.

Прежде всего он касается деклараций о доходах, которые должны подавать все госслужащие, депутаты, а также некоторые менеджеры госкомпаний. 230-й закон требует подачи деклараций не только за себя, но и за супругов и несовершеннолетних детей. Если сведения, поданные в соответствующий территориальный орган власти, признаны недостоверными и если в ходе проверки чиновник не может объяснить, на какие деньги он приобрел дорогостоящее имущество, – оно может быть у него изъято. Материалы проверки направляются в прокуратуру, которая обращается в гражданский суд и по суду собственность изымается. При этом закон говорит не о любом имуществе, а только о таком, сделки с которым подлежат регистрации, – транспортных средствах, недвижимости и финансовых активах. 

Казалось бы, вся российская элита должна была задрожать. Однако за прошедшие четыре года закон так и не стал действенным инструментом борьбы с коррупцией, хотя все же применялся. Но вице-премьеры, у которых обнаружились яхта или самолет, скорее всего, могут спать спокойно. 

В августе 2015 г. Генеральная прокуратура сообщила, что всего прокурорами подано в суды более 50 исков об обращении в доход РФ подобного имущества на общую сумму более 89 млн руб. Сумма не впечатляет, тем более, что почти четверть ее (20 млн руб.) приходится на две квартиры, изъятые у одного ульяновского чиновника. Практически всегда жертвами закона становились рядовые служащие региональных и муниципальных администраций или местные депутаты. Но в нынешнем году статистика должна резко подскочить, поскольку под каток закона №230-ФЗ попал губернатор Александр Хорошавин.

 Консультант с автомобилем

Типичный пример применения антикоррупционного закона – случай с консультантом комитета финансов Балаковского района Саратовской области Дарьей Ежовой, у мужа которой был обнаружен автомобиль – Lexus RX 350 за 2,6 млн руб. Областное правительство передало материалы в прокуратуру, и с автомобилем пришлось расстаться. Кстати, в начале года прокурор Саратовской области Владимир Степанов рассказал, что дорогостоящие покупки, превысившие совокупный доход семьи за три года, были сделаны двенадцатью его подчиненными. Но работники прокуратуры, в отличие от муниципальной служащей, смогли предоставить необходимые сведения: оказалось, что они получили деньги в кредит или заняли у родственников. По словам прокурора, вся эта информация тщательно проверялась и была признана достоверной.

Дело Ежовых – типичное для судебной практики. Ранг чиновника невысок, а сумма не космическая. Конфискуют обычно именно автомобили, хотя с ними бывают всякие чудеса. В прошлом году суд постановил изъять автомобиль Nissan Qashqai стоимостью почти 900 000 рублей у служащей администрации Надеждинского района Приморского края Эльвиры Карпенко, но приставы не успели этого сделать – машина оказалась в угоне. Они обратились в суд с просьбой о взыскании нужной суммы наличными, но суд счел, что предметом иска является именно автомобиль, полиция его разыскивает и, может быть, еще найдет. 

С политическим окрасом

До того, как под закон №230-ФЗ подвели экс-главу Сахалина, самой яркой иллюстрацией применения антикоррупционной нормы был прецедент в Ульяновске, где изъяли две квартиры у семьи Кузнецовых. Василий Кузнецов работал в должности заместителя председателя комитета дорожного хозяйства, благоустройства и транспорта города Ульяновска, зарплата и самого чиновника, и его жены составляла порядка 50 000–60 000 руб., в то время, как квартиры в Одинцовском районе Московской области стоят около 20 млн руб. «Чиновник так и не смог объяснить источник получения средств», – сказал старший помощник прокурора Ульяновской области Василий Зима. Сам Василий Кузнецов говорил, что смог скопить деньги до своего прихода на госслужбу – он в течение 12 лет был директором коммерческой фирмы, жена возглавляла хлебозавод, – но суд счел эти аргументы неубедительными. 

Ульяновская пресса намекала, что незаконные доходы транспортных чиновников обычно связаны с тендерами на работу маршруток. Но проблемы самого Василия Кузнецова, возможно, возникли на фоне скандального ухода мэра Ульяновска Марины Беспаловой, которой в прошлом году отказала в доверии «Единая Россия». На дело Кузнецовых местная пресса указывала, как на пример коррупции в команде Беспаловой.

Это может служить косвенным доказательством, что закон №230-ФЗ способен служить одним из способов давления на тех, от кого хотят избавиться. Такие мысли, например, могут возникнуть при анализе дела орловского бизнесмена и областного депутата Виталия Рыбакова.

Неприятности у Рыбакова начались летом 2014 г., после того как он попробовал баллотироваться на пост губернатора Орловской области: против него начали возбуждать все новые уголовные дела. В конце 2014 г. Рыбакова уволили с должности директора базы строительных товаров. 

«Я же не последний человек в области, – заявил Виталий Рыбаков. – Я бывший руководитель крупной компании, у меня людей много работало. Депутат. Меня в городе знают не с плохой стороны. И тут после выборов губернатора – на тебе, получай, деревня, трактор. Проходит два года, опять вопросы задают прокуратуре, следствию: если он преступник, почему дело не отдают в суд? Я очень рад, что наконец-то будет суд, который разберется во всех эпизодах. Я думаю, суд объективно, в рамках закона рассудит, кто прав, а кто виноват».

Параллельно на незадачливого политика начали давить и через механизм 230-го закона. Прокуратурой было установлено, что в 2013 г. депутат Рыбаков при официальном доходе в 5,4 млн руб. приобрел земельные участки и хозяйственные помещения на сумму 28 млн руб. По требованию прокурора суд пошел на изъятие части имущества депутата. 

Кстати, далеко не всегда прокуратура одерживает победу. Примером может послужить попытка отнять незадекларированные объекты недвижимости у семьи заместителя министра здравоохранения и курортов Карачаево-Черкесии Татьяны Аргуновой. Замминистра объяснила, что спорные объекты недвижимости были получены ее супругом как плата за выполненные принадлежащим ему предприятием работы. Прокуратура попыталась изъять их через суд, но проиграла, поскольку закон №230-ФЗ карает не за то, что имущество было незадекларированным, а только за то, что на приобретение этого имущества не нашлось законных доходов. 

Закон и Конституция

Многие юристы критикуют 230-й закон. Кандидат юридических наук, адвокат Елена Львова отмечает, что у документа много недостатков: он не позволяет решать вопрос о супружеской доле в имуществе, не исключает возможность предъявления гражданских исков к тем, кто, как Хорошавин, находится под следствием, а значит, фактически гражданский суд может установить незаконность происхождения денежных средств до того, как решение вынесет уголовный суд. 

Председатель коллегии адвокатов «Домбровицкий и партнеры» Петр Домбровицкий отмечает, что теоретически закон противоречит Конституции: получается, что для чиновников не действует понятие презумпции невиновности. «И обратите внимание: несмотря на очевидную неконституциональность, никто не осмелился обжаловать №230-ФЗ в Конституционном суде», – говорит Петр Домбровицкий. 

Это, однако, не совсем так. Запрос в Конституционный суд был подан, и он связан с, казалось бы, совсем не масштабным делом: попыткой изъять автомобиль у семьи главного специалиста правового управления администрации Стерлитамакского района Башкортостана Елены Колесник. Муж чиновницы купил для бизнеса грузовик Daewoo Novus с краном, который стал предметом интереса правоохранителей. Однако судьи зашли в тупик, дело было приостановлено, и Верховный суд Республики Башкортостан направил в Конституционный суд России запрос, попросив разъяснить: как надо понимать «достоверность» доказательств законности доходов? Надо ли обращать в доход государства все сомнительное имущество, или только его часть, пропорциональную размеру неподтвержденных расходов? Как совместить безвозмездное изъятие имущества у супруга (или супруги) с конституционным принципом неприкосновенности частной собственности? 

«Ст. 35 Конституции РФ устанавливает правило, в соответствии с которым собственность может быть изъята при условии справедливого и равноценного возмещения, – поясняет партнер юридической фирмы «Юст» Татьяна Старикова. – Проблема заключается в том, что, согласно закону №230-ФЗ, если лицо не может полностью доказать объем денежных средств на приобретение имущества, а доказывает, например, происхождение доходов в размере 80% от стоимости вещи, то имущество все равно подлежит обращению в доход государства. Между тем остается открытым вопрос: что делать с теми 80% доходов, которые были доказаны ответчиком».

На изъятие имущества чиновников, законность происхождения которого не подтверждена, ориентируют, в том числе, и международно-правовые нормы в сфере борьбы с коррупцией, например Конвенция ООН 2003 года и Конвенция Совета Европы 2005 года, – отмечает старший юрист Института права и публичной политики Ольга Подоплелова. Но, подчеркивает эксперт, к соответсвующим национальным законам предъвляются требования, которым 230-й закон не соответствует. Расплывчатые формулировки закона, по мнению Ольги Подоплеловой, оставляют много вопросов – например об основаниях обращения прокуроров с иском об изъятии имущества, о круге лиц, чье имущество может быть обращено в доход государства; об учете стоимости имущества, законность происхождения которого подтверждена частично. «Консенсуса по всем этим вопросам в практике нет», – констатирует юрист.

Сахалинский прецедент

Самый громкий случай, связанный с 230-м законом, – конфискация имущества бывшего губернатора Сахалинской области, его супруги и совершеннолетнего сына. Александр Хорошавин по подозрению во взяточничестве был заключен под стражу в начале 2015 г. Ключевой свидетель, сахалинский бизнесмен Николай Кран, умер в тюрьме, и, если верить защите экс-губернатора, уголовное дело находится на грани развала. Зато прокуратура применяет к Хорошавину 230-й закон. 

Дело Хорошавина оказалось не похожим на дела других чиновников, подвергшихся изъятию имущества. Ведь иск касается не только самого Александра Хорошавина и его супруги, но и их совершеннолетнего сына, Ильи Хорошавина, хотя о совершеннолетних детях в законе речи нет. Чтобы защитить свое имущество, Илья Хорошавин даже воспользовался законом об амнистии капиталов, задекларировав всю свою собственность, и тем самым вроде бы избавил себя от вопросов о ее происхождении, но на сахалинский суд это не произвело впечатления. Работающий в «Роснефти» Илья Хорошавин рискует лишиться дорогой квартиры в Москве, четырех земельных участков и особняка на Рублевке – по данным правоохранителей, особняк оценивается в 100 млн руб. Квартира, правда, была куплена очень давно – в 2006 г., а 230-й закон на то время казалось бы не распространяется. 

Кроме того, 230-й закон вроде бы говорит, что изъятию подлежат только транспортные средства, недвижимость и ценные бумаги, а в составленный прокуратурой список изымаемого имущества попали и денежные средства, и ювелирные изделия, и коллекция часов, и большое количество наградного и подарочного оружия. Сотрудники ФССП говорят, что это самый длинный список конфискуемого имущества, что они видели. В нем несколько десятков листов и около 500 позиций – 200 из них приходится на часы. В списке, кроме трех квартир, загородной недвижимости и автомобилей, шесть золотых коронок, принадлежавших бабушке, а также шариковые ручки. Общая сумма подлежащего изъятию имущества прокуратура в прошлом году оценивала в 1,1 млрд руб. 

Любопытно, что к декларации Хорошавина у президентской администрации вопросов не было, в прокуратуру материалы она не направляла – это сделал Следственный комитет, хотя такая процедура законом №230-ФЗ вроде бы не предусмотрена. В прошлом году глава АП Сергей Иванов сказал: «По поводу арестов губернаторов Сахалина и Коми Александра Хорошавина и Вячеслава Гайзера: о них президентскую администрацию правоохранители заранее не информировали… декларации руководителей этих регионов проверялись, и они были чисты как слеза». 

К изъятию имущества судебные приставы должны были приступить 23 ноября, но не стали этого делать – возможно, причиной стало заявление адвокатов Александра Хорошавина с требованием возбудить уголовное дело против пристава в связи с допущенными им нарушениями. Как сказали «Ко» представители защиты, в ФССП обещали сообщить, когда приступят к конфискации. Тем временем адвокаты подали кассационную жалобу в президиум Сахалинского областного суда на решение об изъятии имущества. Но кассационная инстанция медлит, и, как полагают защитники, она ждет, что же именно ответит Конституционный суд на запрос из Башкортостана. 

«Закон не работает, если он работает, то крайне избирательно, – говорит Петр Домбровицкий. – Кто бы стал применять закон №230-ФЗ к Хорошавину, если бы он по какой-то причине не попал на зуб ФСБ? И почему данный закон до сих пор не применяется к владельцам доброй половины элитного жилья и земель в Москве и Московской области? Кто проверяет состояние тех прокуроров, которые, согласно данному закону, должны проверить эту добрую половину?»

Впрочем, на это можно возразить, что сами по себе тексты законов не так уж и плохи. Никакой закон не может помочь, если бюрократия проверяет сама себя.