Не кидайте книгами в премьеров...
«Turkish bankers are the most corrupted bankers in the world, – таким откровенным признанием встретил мой вопрос о причинах финансового кризиса в Турции один из знакомых брокеров Istanbul Stock Exchange. – Им нельзя было давать свободу, они к ней не привыкли», – закончил он.
Действительно, по единодушному мнению турецкой и международной прессы, главной причиной турецкого финансового кризиса является исключительно нецелевое использование денежных средств банковским сектором.
Кризис в Турции разразился еще в декабре прошлого года, но только сейчас он подходит к развязке. 19 февраля между президентом и премьер-министром прошла встреча, в ходе которой президент, по слухам, запустил в премьера брошюрой с конституцией за то, что последний якобы недостаточно яростно борется с коррупцией. Премьер обиделся, созвал пресс-конференцию, на которой, однако, помимо прочего заявил, что он решительно не рекомендует инвесторам обращать внимание на какие-то там разногласия в высших эшелонах власти.
Но рынки этому совету, естественно, последовали с точностью до наоборот. Только за один день 19 февраля отток краткосрочных капиталов из страны составил $5 млрд (!), а 22 февраля правительство Турции вынуждено было объявить, что теперь национальная валюта – лира – отправляется в свободное плавание. Доходность турецких государственных облигаций уже давно зашкаливает за 140% годовых, а однодневные ставки межбанковских кредитов превысили 4000%. Но как же Турция дошла до такой жизни?
Халява, сэр…
После того как в 1994 году в Турции был введен закон, по которому все депозиты банковского сектора на 100% страховались государством, турецкие банкиры, которые еще за пять лет до этого успели вкусить плоды либерализации, совсем потеряли над собой контроль (внутренний и внешний). После 1994 года любой, даже небольшой банк получил прекрасные возможности для увеличения своей клиентской базы за счет физических лиц, которые, принимая во внимание государственные гарантии, безбоязненно несли свои накопления в банки. Банки же обещали неплохие проценты, которые зарабатывались преимущественно на финансовых спекуляциях, приносящих максимальный доход благодаря высокой инфляции. В начале 1998 года темп инфляции в Турции составлял свыше 100% годовых, в 1999-м и 2000-м он продолжал оставаться высоким 60 – 70%. Поэтому деньги в банковском секторе было зарабатывать легко и приятно, используя те же схемы краткосрочного кредитования или за счет валютных спекуляций.
Высокие доходы от спекулятивных операций позволяли банкам оставаться на плаву даже при высокой доле «плохих» активов в балансе. «Плохие» же активы брались у банков преимущественно потому, что объекты вложений в реальный сектор, как это обычно бывает в развивающихся странах, банки выбирали не исходя из интересов своих клиентов, а по «дружеской рекомендации». Эти рекомендации не замедлили посыпаться на головы банковских менеджеров, как только турецкий финансовый «мыльный пузырь» начал расти.
Однако случилась незадача – правительство в течение последних трех лет проводило антиинфляционную политику, так как стремилось привести Турцию к стандартам для вступления в ЕС. В результате жесткого ограничения темпов роста денежной массы к концу 2000 года темп инфляции удалось снизить до 40% годовых. Экономисты хорошо знают, что ниже этого рубежа находится область, в которой финансовые спекуляции становятся невыгодными, и банки волей-неволей вынуждены обращаться к кредитованию реального сектора.
Это оказалось верно и для Турции. Куда же было идти колоссальным банковским ресурсам, кроме как в реальный сектор. Ну тут-то злую шутку с банкирами и сыграли «дружеские рекомендации». Доля «плохих» активов в банковских балансах начала стремительно расти. Банкиры при этом не сильно переживали: ведь 100% банковских депозитов страховались государством.
Ситуация грозила перерасти в масштабный банковский кризис. Очевидно, понимая, чем это кончится для экономики, правительство поспешило вмешаться. Министр внутренних дел Садеттин Тантан в конце прошлого года возбудил несколько уголовных дел по подозрению в коррупции против наиболее известных банкиров Турции. Подозрения оказались не напрасными. После того как нескольких крупных бизнесменов арестовали (включая Мурата Демиреля – племянника бывшего президента Турции Сулеймана Демиреля), выяснилось, что они не только «дружески» распределяли средства в пользу «нужных» компаний, но еще и выводили часть средств в офф-шорные зоны.
Заведя уголовные дела на нескольких крупнейших банкиров страны, правительство Турции надеялось тем самым предотвратить дальнейшее нецелевое использование ресурсов. Но без публичного скандала эта акция обойтись, естественно, не могла, информация о злоупотреблениях в банковской сфере стала известна прессе и на финансовых рынках.
Первыми отреагировали держатели турецких государственных облигаций. Они сразу поняли, что правительству, очевидно, придется покрыть убытки банков от «плохих» ссуд за счет бюджетных средств (ведь 100% депозитов застраховано). Следовательно, правительству пришлось бы пойти на новые займы, тем самым бросив вниз цены на облигации. Поэтому обвал на рынке облигаций был первой ласточкой финансового кризиса. Доходность взлетела на заоблачный уровень, но наиболее ярко кризис проявился на рынке межбанковских кредитов. Банки продавали облигации, конвертировали наличность в иностранную валюту и уводили с рынка. В результате дефицита наличности ставка по однодневным кредитам в начале декабря прошлого года была зафиксирована на рекордных значениях – 1950% годовых, а сейчас этот показатель уже превысил 4000%.
Обвал на рынке облигаций и межбанковских кредитов привел к стремительному оттоку капиталов из страны и оказал непосильное давление на турецкую валюту. К этому давлению присоединились и игроки фондового рынка, которые, боясь потерять свои средства из-за девальвации лиры, поспешили сбросить турецкие акции и конвертировать средства в доллары.
В общем, ситуация напоминала классическую финансовую панику, и ее последствия предугадать было бы несложно, но тут вмешался «большой дядя из МВФ».
Хотите десять миллиардов долларов?
МВФ на этот раз отреагировал оперативно. Западные аналитики отмечают, что фонд, видимо, чему-то научился на своих ошибках в России в 1998-ом и в Бразилии в 1999-ом. Фонд практически сразу согласился на выделение Турции ссуды в размере $7,5 млрд, согласившись позднее подкинуть к этому еще около $3 млрд. Общий объем так называемого bail-out package составит около $10,4 млрд. Этих денег как раз хватит, чтобы компенсировать все «плохие» ссуды банковского сектора, объем которых оценивается в $10 млрд. Заодно этим можно будет покрыть кратковременный дефицит платежного баланса, вызванный оттоком капитала из Турции. Если деньги реально поступят на счета турецкого правительства, то дальнейшей сильной девальвации лиры (уже упавшей более чем на 40%) можно избежать. Действительно, все без исключения эксперты отмечают, что баланс по текущим счетам у Турции в 1998 году стал положительным, турецкие изделия легкой промышленности в мире идут нарасхват, а приток туристов обеспечивает валютный дождь для местной индустрии развлечений. Значит, хронической проблемы дефицита платежного баланса, как это часто было в случаях со странами Латинской Америки, удастся избежать.
Но мировые экономисты почему-то высказываются относительно дальнейшего развития турецкой экономики отнюдь не оптимистично. Как заявил аналитик компании EG Research Кристофер Кейтеринг: «Проблема не в исправлении текущего момента (здесь МВФ, может, и выручит), но в неготовности турецкого финансового сектора к длительной игре в условиях либерализации». Действительно, фактически стоило правительству ослабить контроль над финансовым сектором, сразу начались злоупотребления, сумма которых за пять-шесть лет достигла $10 млрд. И дело тут даже не в том, что якобы «Turkish bankers are the most corrupted bankers in the world» (автору приходилось выслушивать и более критичные отзывы национальных экономистов о своих банковских системах: в частности, один корейский профессор экономики говорил мне, что Korean bankers are incredibly (т.е. чрезвычайно) stupid).
Дело в том, что этика поведения в бизнесе не появляется сразу и внезапно, по желанию правительства той или иной страны. Этика должна созреть и буквально «въесться» в местную деловую элиту. В Турции же традиции «западного» предпринимательства не имеют длинной истории. Сам процесс вестернизации страны был начат президентом Ататюрком только в начале XX века. Причем вестернизация проводилась, как это обычно бывает в азиатских обществах, через усиление государственной власти (Турции это было необходимо еще и потому, что требовалось сохранить государственную целостность). Но «государственная вестернизация» всегда имеет оборотную сторону: усиливая внешние элементы западного общества, она в то же время настолько укрепляет бюрократию, что суть государственной власти после реформ часто остается столь же азиатской, как и прежде, если не более. Даже сейчас, спустя 62 года после кончины Ататюрка, конституция страны весьма далека от основного закона гражданского общества. Сами турецкие политики часто в шутку называют свою конституцию «конституцией исключений». Армия пользуется относительной автономией от гражданских властей и не терпит, когда кто-то пытается опорочить ее «моральный облик».
В этой связи многие опасаются, как бы турецкое правительство, стремясь раз и навсегда положить конец хаосу в финансовом секторе, не вернулось к прежним методам регулирования финансового рынка, которые использовались лет десять назад. Единственным и определяющим фактором против этого может послужить только стремление Турции стать полноправным членом Европейского союза, где такие методы терпеть не будут. Значит, можно надеяться, что финансовый рынок останется свободным, а финансовые скандалы будут продолжаться. И это будет естественным процессом вызревания новой деловой и политической этики. По крайней мере ЕС приветствует Турцию в ее борьбе против коррупции.
А что касается текущего положения финансовых рынков, то здесь гарантий дать никто не может. Не исключено, что Турцию все-таки ждет масштабная девальвация (резервы центробанка составляют всего $20 млрд, а в день из страны легко может уйти $5 млрд, как это было 19 февраля). Тогда неизбежна глубокая реструктуризация экономики с последующим ростом отраслей туризма и товарного экспорта и сокращением доли финансового сектора и строительства в ВВП. Но эти безусловно позитивные изменения будут весьма болезненными. Безработица неизбежно возрастет, а правительственная антиинфляционная политика грозит полностью провалиться (бюджету придется тратиться не только на компенсации по вкладам, но и на социальные пособия). Денег на все эти цели взять будет неоткуда. Приватизация в нынешних условиях не поможет: например, попытка правительства продать 33,5% акций компании TurkTelecom провалилась – не было подано ни одной заявки от иностранных инвесторов. Того же аналитики ожидают и от попытки продать 51% акций турецких авиалиний. Так что панические заголовки в западной прессе типа «Islamic economic powerhouse is close to collapse» могут быть недалеки от истины.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
