архив

Немцы натурой не берут, а наши больше не дают

ЭКСПЕРТЫ по международным отношениям так и не поняли, зачем Владимир Путин и Герхард Шредер встречались в городе Санкт-Петербурге. Коротко говоря, серьезных результатов у российско-немецкого саммита два. И оба виртуальные. Первый – окончательно похоронена схема Михаила Касьянова* по обмену российских активов на долг Германии в рамках Парижского клуба. Второй – все еще раз увидели, что Путин очень любит Германию, а Шредер в меру своих возможностей готов дружить с Россией. Что, в общем, тоже неплохо: на фоне очевидного отказа американской администрации от глобальной политики (скандальный выход из Киотского протокола и т.п.) и ее же растущей сосредоточенности на внутренних проблемах усиливаются настроения российско-европейской интеграции. Что и подтвердила (правда, только «гуманитарно», без новых громких соглашений) встреча двух руководителей. Наиболее занимателен финал долговой истории. Она касается не только двух минфинов: правительство Касьянова успело распропагандировать прелести выплаты внешнего долга посредством передачи активов предпринимателям из страны-кредитора (которые затем выплачивают за Россию долг своему правительству) не только в России, но и по всей Европе. Поскольку такая схема предполагает изрядный дисконт и возможность установления неформальных, благоприятствующих бизнесу отношений с не очень предсказуемым российским правительством, на схему нашлось некоторое количество желающих. Наивысшей стадии подготовленности, как любят говорить чиновники Минэкономразвития, достигли четыре проекта: цементная компания Gebruder Knauf собиралась взять за долги гипсокартонный завод на Урале; Ferrostahl – построить вместе с «Газпромом» завод по производству метанола в Архангельской области; мебельная компания IKEA намеревалась приобрести несколько профильных фабрик, а концерн Hipp – комбинат детского питания в Подмосковье. Теперь долговой проект Касьянова заморожен до худших времен, то есть до той поры, когда Россия окажется не в состоянии платить долг деньгами. Окончательная черта была подведена после того, как немцы твердо сказали, что схема может распространяться только на долг советских внешнеторговых объединений перед ГДР. А этот долг не то что не выверен – стороны до сих пор не могут даже договориться, по какому курсу пересчитывать так называемые советские переводные рубли в реальную валюту. Так что согласие на немецкий вариант было чревато для Касьянова полным информационным поражением. С другой стороны, немецкий минфин не исключал погашения активами и долга перед ФРГ. Но только если этими активами оказались бы не землеотводы и полуразбитые заводы, а акции «Газпрома», РАО «ЕЭС», «ЛУКойла» и других «голубых фишек». На что правительство не могло согласиться по уже названной причине. Таким образом, бесславно проваливается вторая подряд (после попытки реструктурировать весь долг Парижскому клубу при очевидной возможности платить) долговая схема российского премьера, что станет хорошим козырем для его противников перед ожидающимися в мае новыми перестановками в правительстве. Премьер может оправдаться: он ведь хотел хорошего – инвестиций. То, что инвестиции эти совершаются по знакомой схеме согласования индивидуальных инвестпроектов и предоставления всевозможных льгот, как бы не в счет. Даже саму схему погашения долга вездесущий правительственный пиар называл не иначе как «обмен долгов на инвестиции». Хотя вроде всем должно быть понятно, что если я должник, то взамен долга я могу отдать кредитору свое имущество, а не получить от кредитора нечто. То есть получить тоже могу – если отдал имущество, которое в рыночном выражении стоит больше, чем мой долг. В итоге все остались при своих. Да еще в правительстве, можно надеяться, появилась давно знакомая предпринимателям мысль: не все инвестиции во благо. Потому что за них обязательно приходится чем-то расплачиваться.
** признан в России иноагентом