Невыездной генерал

Польский сатирик Станислав Ежи Лец своим известным афоризмом «В жизни все выглядит иначе, чем на самом деле» подарил человечеству практически универсальный инструмент познания. Одновременное существование нескольких параллельных, но несовпадающих истин дает возможность получать картину событий, очищенную от большого числа официальных сообщений. Взять, например, широкое обсуждение дальнейшей судьбы отставленного генерала Трошева. Какое, казалось бы, нам вообще до этого может быть дело? Назначили, переназначили – кому от этого горячо или холодно? Может, от этого реформа в армии зависит или изменение политической карты России? Вряд ли. Возможно, что за предполагаемым переводом генерала в Сибирь стояла какая-то кадровая комбинация. Или кадрово-экономическая – не об этом разговор. Куда интереснее информационное сопровождение этой истории после отказа г-на Трошева отбыть на новое место назначения. Сначала один военачальник сообщает, что генерал будет уволен из вооруженных сил. Затем другой, еще более высокий начальник это опровергает. Потом генерал получает новое назначение, но с такой дополнительной информацией: он остается в составе вооруженных сил и считается откомандированным для координации вопросов и проблем казачества. Хотя заметим, что проблемы казачества как-то беспокоят куда меньше, чем проблемы с самим этим самопроизвольно возникшим институтом. Даже спустя десяток лет никак не меркнет чудное видение, явленное средь бела дня у метро «Сокол»: трое или четверо плечистых молодцов в папахах и бурках с неясными погонами «строят» торгующих семечками старушек. Столько же лет не удается получить ответ на простой вопрос: кто и на каком основании вручает им разнообразные медали, щедро украшающие казачьи мундиры?

Вернемся, однако, к генералу Трошеву и попробуем отстраниться от информационного сопровождения его карьеры. Для чего оставим пока фамилии, конкретные должности и звания. Тогда мы получим такую вот простую картину. Военнослужащий, офицер Российской армии, получает предложение о новом назначении. В армии это называется приказом. Вместо того чтобы выполнить приказ, как того требует устав воинской службы, а уже потом – в случае несогласия – обратиться в вышестоящую инстанцию, этот офицер отказывается приказу подчиниться. Более того, генерал начинает проводить широкую разъяснительную работу среди населения, выступая по ТВ и заявляя, что он считает такой приказ неправильным. (Заметим, что известное познеровское «давайте это обсудим» к приказам никакого отношения не имеет.) После чего генерал получает назначение в Кремль. Да, речь идет о заслуженном боевом генерале, но он тем не менее нарушил приказ. И если высшее военное руководство, считаясь с заслугами генерала или с его влиянием в армии (а может быть, с той информацией, которой он владеет), решило его мягко «перевести» на вполне себе спокойную и почетную должность, то, наверное, надо было сделать это несколько тише. А то со стороны все напоминает стандартную армейскую практику, когда старослужащим («дедам») позволено практически все – за то именно, что благодаря им господа офицеры могут не утомлять себя работой с личным составом.

Правда, не совсем понятно, чего следует ждать от армии, в которой высокопоставленные офицеры обсуждают приказы – более того, отказываются их выполнять. Да и со сменой тоже понятно не все. Петербургская «нахимовская» история – с избиениями одних курсантов другими – неприятна не только самим этим безобразием, хотя уже можно не сомневаться, какую борьбу с неуставными отношениями поведут, попав в армию, эти будущие офицеры. Вспомним, что вся эта неприятная история случилась при полном попустительстве взрослых сотрудников училища, среди которых, очевидно, также были офицеры. Те самые офицеры, коллеги которых в действующих частях продолжают использовать старослужащих для управления личным составом и сохранять таким образом все предпосылки для неуставных отношений. И те и другие, если оставить в покое рассуждения о морали (хорошо бы, да… сами понимаете), еще и не соблюдают свои законы – устав воинской службы. Поэтому дело не только в солдатах, над которыми издеваются «деды» при попустительстве господ офицеров, но и в том, что, похоже, для части офицеров устав уже перестал быть законом. А любая армия – в том числе и российская – такова, каковы ее офицеры. И младшие, и старшие, и самые высокопоставленные.