Николай Фоменко: "Мне до сих пор хочется делать и то, и другое, и третье"
Актер, телеведущий, автогонщик - все это Николай Фоменко. Не много ли ипостасей для одного человека? Однако Фоменко разносторонен настолько, насколько он трудоспособен - по этому показателю в современном шоу-бизнесе у него равных нет. И потому появление его интервью в рубрике "Карьера" выглядит не только очевидной рождественской сказкой, но и вполне логичным обращением к опыту самого известного российского шоумена.
"Ко": При каких обстоятельствах вы впервые познакомились с шоу-бизнесом?
Николай Фоменко: Понимание того, как надо вести себя в шоу-бизнесе, как делается шоу-бизнес, было почерпнуто мной еще в школе из мутно-сомнительно переведенной книги - авторизованной биографии Beatles Хантера Дэвиса.
"Ко": Когда она была издана?
Н.Ф.: Какое там издана! Это был 1978 год. Перевод был перефотографирован, как это делалось с "тамиздатом". Я на уровне этой сказки - написана она была в основном для поклонников - впечатлился, да и завораживающая магия истории Beatles запомнилась.
"Ко": И вы решили "делать жизнь по Хантеру Дэвису"?
Н.Ф.: Для начала я поступил в Ленинградский государственный институт театра, музыки и кино. Окончил в 1983 году. Дипломный спектакль был удачным, и меня пригласили в Академический театр драмы им. Пушкина, "Александринку". Группа "Секрет" уже существовала. Мы начинали как любительская группа, о профессиональной музыкальной карьере не думали. Играли в театре, но Хантер Дэвис покоя не давал.
Если мы говорим о карьере, то все драматические артисты ждут инициации: кто будет инициировать. Сейчас это продюсеры, режиссеры. А раньше? Звонят, говорят: "Мы видели вашу фотографию в актерском отделе, хотим, чтобы вы пришли на пробу". Бывало, что за всю жизнь ни разу не позвонят. Так с основной массой актеров это и происходит: они сидят на диване, ждут звонка, а тем временем спиваются.
Но, возвращаясь к Хантеру Дэвису и будучи человеком молодым, заводным, я решил, что как-то надо себя реализовывать. И мы в "Секрете" первыми сделали шаг: оделись в одинаковую сценическую одежду, первыми пошли на телевидение. Мы были все-таки выпускники театрального института, приличные мальчики, а не волосатые подонки. Ладно, что садят рок-н-ролл, но делают это с легкой иронией. Как говорил наш барабанщик Леша Мурашов, "на самом деле мы панки, просто этого никто не понимает". Дендистская оболочка давала нам некоторые права и возможности.
Так мы сняли фильм о "Секрете" в рамках программы "Кружатся диски". Нас, конечно, по советскому обычаю обставили соответствующе: мальчикам приснилась сказка (завязка продолжительностью полторы минуты), ну а дальше... По ленинградскому каналу - в 1984 году - в цветном изображении мы вышли с этой программой. Разыграли историю в духе Beatles: прилет в какой-то аэропорт, толпы фанатов, мы от них убегаем и по ходу поем шесть своих песен. Ну а потом мы, конечно, просыпаемся - и все оказывается сном.
На следующий после показа день мы в Ленинграде стали звездами. До середины 1986 года страна нас не знала, но в родном городе прохода не давали.
Так мы поняли великую силу телевидения. Потом полгода просились в "Утреннюю почту", но к Останкину нас просто не подпускали. На свой страх и риск режиссер Владимир Мельников снял программу, и она вышла в эфир. Тогда началась ажиотация на всю страну. К этому времени мы уже ушли из театров: Максим Леонидов - из БДТ, я - из "Александринки". Так мы решились на какие-то поступки.
"Ко": А у вас какая была инициация? Не деньги, наверное - тогда это было просто смешно.
Н.Ф.: Никакого представления о деньгах мы не имели. Я по себе сужу. Вот сейчас мне 38 лет, а я себя ощущаю явно до тридцати. Я молодой, потому что мне до сих пор хочется делать и то, и другое, и пятое, и десятое. А тогда башка вообще ничего не соображала.
Проработав года три, записав три альбома и отыграв несчетное количество концертов, мы окончательно измотались. И при этом снимали телепрограммы: "Поп-антенна", "Топ-секрет" (эта программа с 1990 года шла и на Москву). Программы музыкальные, но в них были интересные "обвязки", которые были значимее и важнее, чем музыка. Из "обвязок" выходили всяческие хиты типа знаменитого "Ну что же ты, Иглесиас?", много всего искрометного и импровизационного. Опыт был огромный, и поэтому в 1994 году продюсер Марта Могилевская позвонила мне и попросила "вытянуть" игровую программу "Проще простого", которая выходила на российском канале уже год и никак не "шла". Так я вернулся на ТВ. Программа шла до 1995 года. Я ее вел год. Я вообще считаю, что год для телевидения - оптимальный срок. Зритель должен посмотреть, понять, полюбить и... огорченно потерять. И ждать чего-то нового. Я все передачи так закрываю и отношусь к этому легко. Это не те события, по поводу которых надо расстраиваться.
"Ко": А дальше появилось НТВ...
Н.Ф.: Меня туда зазывали трижды. Я после театра побаивался лезть в узду штатного сотрудника. Было ощущение, что меня будут использовать как надо хозяевам, но тем не менее мне сказали: "Делай что хочешь, хоть на голове стой, только не веди регулярных программ на других каналах, и мы не будем тебя неволить". И по сегодняшний день я более комфортного существования в жизни, чем на НТВ, не имею. Если раньше мне нужно было придумать, найти денег, уболтать кого-то на просмотр, сделать, наконец, продукт, то здесь впервые меня никто ни в чем не ограничивал, не грозил пальчиком. И я сейчас совершенно официально заявляю: я с этого парохода сойду последним.
"Ко": Но вы же выступаете на НТВ не только как ведущий, но и как продюсер?
Н.Ф.: Нет.
"Ко": Но деньги все-таки искать приходится?
Н.Ф.: В случае с большими программами - такими, как "Империя страсти", "Перехват", - мы находили возможности для совместного поиска. Сейчас время трудное: "Экстремальные ситуации" производятся без участия НТВ, хотя права мы отдаем, а они разрешают мне поиск спонсоров. Мне самому приходится находить деньги, убеждать людей. В деловых кругах у меня сложившийся имидж, довольно забавный. Мне говорят: "Ты давно мог бы быть в порядке по всем вопросам, но в силу своей увлеченности ты до сих пор не миллионер". Куда там миллионер, даже близко нет... Я отказов не получаю, потому что не пойман на ошибках, на творческих неудачах.
Вот, скажем, Уральский автомобильный завод - тяжелый, не очень понятный бизнес. Этот завод в программе "Экстремальные ситуации" получил очень эффективный промоушн, хотя я даже не думал его делать. Мы просто использовали их машины. Но для завода это реальность, которая сказалась на уровне его реализации.
"Ко": Вы сменили много деловых партнеров, спонсоров?
Н.Ф.: Разные продукты требуют разных партнеров. Есть стабильные партнеры - компьютерная компания Vist, которая переживала и подъемы, и падения, и кризисы, и дефолты. Не то чтобы сложилась такая ситуация: два друга, один - миллионер, а другой - идиот, производитель капустников, и первый всю жизнь на себе другого везет, отнюдь. Я с ними работаю много лет, и отношения сложились очень товарищеские.
Моя команда (а я не занимаюсь финансовой, юридической, организационной стороной вопросов) - Дмитрий Кошкин и Антон Колесников. Они профессиональные бизнесмены. Но мы никогда не возьмемся за сумасшедшие деньги, если нам это неприятно.
"Ко": Приходилось ли вам отказывать партнерам по причине психологической несовместимости?
Н.Ф.: Конечно. Мне нужно, чтобы люди были приличные в своих принципах. Я говорю не об этих (показывает пальцами "козу" - Прим. "Ко"). Когда я точно чувствую, что деньги липкие, я на них не пойду. Но бывают очень милые, приятные люди и такие же отношения с ними, но продвигаемый продукт для меня не подходит. Я не хочу, чтобы это была водка, лотерея или какое-нибудь сгущенное молоко.
"Ко": А не вредит вам имидж рубахи-парня?
Н.Ф.: Те люди, которые со мной работают, знают меня далеко не как рубаху-парня.
О ПОЛЬЗЕ СОСЛОВИЙ
"Ко": Как вы появились на "Русском радио"?
Н.Ф.: Два моих давних товарища - Сергей Кожевников и Сергей Архипов (наши отношения носили чисто дружеский характер, никакого бизнеса) в конце 1994 года решили сделать FM-станцию русского формата. Они мне предложили войти с ними в бизнес. Я сказал, что русскую музыку терпеть не могу, и забыл про это. Но они получили лицензию, пробили все нужные разрешения и сразу позвали меня что-то изобретать. Первый рекламный джингл записал сам Архипов.
"Ко": А кому принадлежала идея джинглов?
Н.Ф.: Все это продукт совместного творчества, но поскольку первый джингл записал Архипов, то его идея и есть.
Со временем изменилось представление о том, чем должно быть "Русское радио". Сначала это была марка достаточно элитная, но потом мы поняли, что должны быть народной станцией. Это приходит с возрастом, и это совсем неплохо. Кому-то нравится Брамс, а кому-то певица Света Иванова. Если человека от нее "вставляет", "заводит", то почему Светы не должно быть в эфире? Так что по "народному" пути мы пошли совершенно сознательно.
"Ко": Вы, кажется, говорите об этом с сожалением?
Н.Ф.: Нисколько. Гениально говорит по этому поводу генеральный продюсер Сергей Кожевников: "Мы понимаем, что мы играем в народных любимцев. А некоторые этим ощущением живут". Ну не любят 140 миллионов Бориса Гребенщикова*, а десять - любят. Мы относимся к этим десяти, но и остальные 140 не должны оставаться без нашего внимания.
"Ко": А вам не кажется, что таким подходом или, скажем, программой "Империя страсти" вы сознательно опрощаете уровень - канала ли, телестанции ли, - подстраиваясь под вкусы аудитории?
Н.Ф.: Это ваша точка зрения. А мой взгляд таков: люди, выходящие на подиум "Империи страсти", приобретали черты личностные, некоторые из них ни с того ни с сего превращались из обычных работяг в маленьких, но бизнесменов. Они перешагивали через какой-то порог. Не все, конечно, но такие примеры есть.
Заранее опускать уровень? Никто его не опускает. Тот человек, который хочет пойти в театр или хочет прочитать Шекспира, пойдет и прочитает, и ни "Русское радио", ни "Империя страсти" этому не помешают. А тот, кто и не мог прочитать Шекспира? Нам говорят: "Может быть, у него был шанс, а вы его так опустили". Неправда, у него не было никакого шанса - если бы он хотел прочитать Шекспира, то он бы его прочел.
"Ко": Вы излагаете вполне либеральную точку зрения. А вот что говорят наши друзья-коммунисты: "А дети?" Дети это смотрят, дети это слушают.
Н.Ф.: Не нужно себя обманывать. Я говорю, может быть, достаточно жесткие вещи, но тянуть за уши - о, нет! Никого не нужно тянуть за уши. Советская система давала великолепное образование, наш средний уровень за счет кнута и палки подняли на недосягаемую высоту: каждый подонок знал Александра Сергеевича Пушкина, каждый бомж читал в школе Чехова и Горького. А куда деваться? Ведь колбасили за каждую "двойку", всякие педсоветы, колонии: государство на тебя, шельмеца, деньги тратит! Ведь если мы тянем за уши, то продукт этой тяги должен как-то проявиться, правильно? И вот проходит десять лет. И что мы сейчас имеем? Где этот образовательный уровень? Нет его ни в старшем поколении, ни у молодежи. Получается, что либо все вымерли, либо образовательный ценз не настолько хорошо в них заложили, чтобы они все это запомнили. Хлоп - и вылетело из головы. Ну а то, что сейчас происходит в образовании, - это тихий ужас...
"Ко": Это хорошо заметно по вашей детской программе "Полундра".
Н.Ф.: Вот! Вот о чем я хочу рассказать. Я их выгоняю целыми классами, я уж и так, и сяк, но у меня не хватает ни сил, ни терпения, хотя я очень терпеливый человек. Я поначалу нервничал: как же так, куда мы катимся, это катастрофа! Мне говорили: твоя младшая дочь будет жить с такими вот дебилами. Ни фига подобного! Моя старшая дочь (а у моих дочерей разница 16 лет) благодаря своим интересам и, я бы сказал, таким "яппинским" наклонностям будет влиять на младшую, когда та будет заканчивать школу. Вот эта молодежь будет дергать за ниточки тех, кто помоложе. Потому что эти дебилы, которые плохо учатся, ничего не хотят знать (по своей ли вине, по вине ли родителей) - так вот они будут находиться под давлением тех, кто читает, пишет, знает компьютер и так далее. Хочешь выделиться из массы - иди, выделяйся, возможности для этого есть.
Мне родители говорят: "Нам никто возможностей не дает. Вы знаете, сколько стоит сейчас в кружок пойти?" Не надо водку жрать, на диване валяться, а идти и для своих детей что-то делать. Я, между прочим, тоже кручусь как белка в колесе, чтобы и эта была обута, и эта была сыта... И так всю жизнь, что я с этим могу поделать?
Я считаю, что Россия поделится на сословия и никто никого никуда силком тащить не будет. Нам обязательно нужно добиться этого расслоения. Любыми путями. Это не пахнет шовинизмом, это не геноцид, отнюдь. Просто я хочу, чтобы у каждого был моторчик и он работал, не более того. Не работает у вас моторчик? Я не буду тратить время на то, чтобы его вам починить. Извините.
СОМНИТЕЛЬНЫЕ РОМАНТИКИ
"Ко": Автогонки - это для вас хобби, образ жизни, часть имиджа?
Н.Ф.: Это хобби, превратившееся в профессию. Которая сейчас, кстати, приносит вполне ощутимые деньги. Давным-давно я пробовал себя в автоспорте, но поскольку получить автомобиль в СССР было проблемой, то это дело я забросил. В 1992 году, когда начались в Крылатском "Гонки на выживание", карьера гонщика началась по новой. Сначала были выступления в ралли-кроссе, в чемпионате страны, бронзовая медаль. Потом меня пригласили в кольцевую команду - высший эшелон автоспорта. В 1997 году мы выиграли чемпионат, в 1998-м и 1999-м проиграли, а в 2000-м нас (меня и Алексея Васильева) купила ТНК. Они провели такой маркетинг по поводу нас, что я пришел в шок. Мне доказали, что такое карьерный бизнес. Когда мы пришли в первый раз и начали разговаривать, то я понял, что это люди, которые имеют об автогонках такое же представление, как я о выращивании лимонов. Ровно через неделю нас вызывают, и те же люди начинают говорить так, как не говорят менеджеры команды. Они собрали о нас все: как и где мы ехали, что выиграли, что проиграли, абсолютно все. Они рискнули сделать в нас вложения. И в этом году наша команда стала чемпионом страны в категории "Туризм-1600".
Плюс к этому нам дали возможность проехать два этапа в мировом чемпионате "Гран Туризмо". В этом сезоне там ехали восемь гонщиков из "Формулы-1". Там сейчас все организуется по модели "Формулы", начинаются трансляции Eurosport. "Гран Туризмо" выглядит зрелищнее: стандартная гонка длится дольше, чем в "Формуле", - три часа, а ежегодная гонка в Спа вообще длится 24 часа.
"Ко": И за кого вы ехали?
Н.Ф.: Freisinger Motorsport. Но команда называется "ТНК-Рейсинг". Это совместный проект ТНК и Freisinger Motorsport. Главное, что в октябре этого года нам дали возможность попробовать себя, решили посмотреть на русских обезьян. Когда Eurosport спросил Манфреда Фрайзингера, хозяина команды: "Что вы ждете от русских спортсменов?" - он сказал: "Надеюсь, что моя машина останется целой". Мы не разбили машину, мы приехали седьмыми. Надо отдать должное ТНК: мы не ожидали, что они дадут деньги на чемпионат "Гран Туризмо". Так что весь следующий год мы проведем в этих автоспортивных заботах.
"Ко": Как преуспеть в шоу-бизнесе?
Н.Ф.: Нужны нетривиальные решения. Сейчас всем кажется, что достаточно "засадить" сотку, раскрутить клипчик - и всё, стал знаменитым певцом. Это неправда. Если вы не попадете в самое сердце потребителя, то вы в этом бизнесе надолго не останетесь. К несчастью, я занимаюсь двумя профессиями, которыми владеет каждый человек в нашей стране. На Западе никто так не считает, а у нас каждый думает, что он может быть артистом и Шумахером.
"Ко": А шоу-бизнесменом у нас себя тоже считает любой?
Н. Ф.: Для чего у нас существует шоу-бизнес? Чтобы вложить в него 100, а достать 500. Как в нормальном бизнесе, но люди думают только о деньгах. Мы взяли правильное направление, но получается все наоборот. Rolling Stones до сих пор сначала играет концерты, а потом выпускает ролики и альбомы. Это нормально: ехать с концертами - это раскручивать альбом, чтобы люди после концерта пошли и купили пластинку. У нас же сначала делают клип, потом пластинку, а потом уже идут концерты. То есть двигаются по пути наименьшего сопротивления: а вдруг зритель на концерт не пойдет?
В шоу-бизнесе до сих пор у многих есть ощущение волшебства: "Вот сейчас моя Зинка так споет, что ее концерт будет стоить двадцать тысяч долларов". А если есть такое ощущение, то есть и желание "закосить".
Я считаю, что наша страна страдает оголтелой самодеятельностью во всех проявлениях. Раньше этого даже представить было невозможно. Потому и ракеты не падали, и самолеты летали. Пришел, ошибся - расстреляли или на кол посадили.
Вообще, глядя на историю России, я думаю, что такая конструкция для страны (не для меня, заметьте, но для страны) подходит. Пока не посечешь головы, ничего не работает. Сомнительные романтики - вот так я бы назвал наших соотечественников.
* Признан в России иноагентом
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
