Николай Токарев: «Зарубежнефть» умеет работать на международном рынке»

Государственная компания «Зарубежнефть», наверное, самая загадочная в российской нефтянке. Во-первых, компания вообще не добывает нефть на территории России. Во-вторых, при достаточно скромных размерах она дает в бюджет до полумиллиарда долларов ежегодно. В-третьих, уже много лет «Зарубежнефть» управляет совместным предприятием по добыче нефти на вьетнамском шельфе – возможно, последним и единственным финансово успешным островком, оставшимся от архипелага «братского сотрудничества СССР со странами народной демократии». О счастливом для компании сочетании этих факторов в интервью «Ко» рассказывает генеральный директор «Зарубежнефти» Николай Токарев.

«Ко»: Когда и с какими целями была создана «Зарубежнефть»?

Николай Токарев: «Зарубежнефть» была создана в 1967 года в составе Миннефтепрома СССР. Компания поставляла оборудование и комплектующие, вела геологоразведочные и поисковые работы, обеспечивала обустройство нефтяных месторождений и их эксплуатацию в дружественных Советскому Союзу странах. За 35 лет районами деятельности компании были практически весь Ближний Восток, некоторые африканские страны, Куба, Вьетнам.

В течение последнего десятилетия позиции российских нефтяников за рубежом (кроме Вьетнама – о нем ниже) были утрачены. Ирак, например, где у нас работает одно из самых крупных зарубежных представительств, находится под режимом санкций ООН. У нас совместно с «ЛУКойлом» и «Машиноимпортом» есть контракты на добычу нефти в этой стране, но режим санкций не позволяет нам реализовать их в полном формате. Хотя вот сейчас в завершающей стадии находится подготовка контракта на бурение в Ираке 45 скважин.

Главное на сегодняшний день направление работы с Ираком – реализация сервисных контрактов (то есть поставка оборудования, запасных частей, расходных материалов на те технологические комплексы, которые возводились «Зарубежнефтью» в 1970 – 1980 годах) в рамках программы «Нефть в обмен на продовольствие».

Кроме того, до августа прошлого года мы участвовали в продаже иракской нефти, которая поставляется на мировой рынок в рамках квот ООН. Почти полтора десятка разных российских компаний продолжают торговать иракской нефтью и сейчас, но среди них нет ни одной компании с государственным участием: ни «Зарубежнефть», ни «Газпром», ни «Славнефть», ни «Роснефть» с августа 2001 года не получили от иракской стороны ни барреля нефти. Комментариев из Ирака по этому поводу мы не имеем, хотя и пытались получить разъяснения и в посольстве Ирака в Москве, и в иракских органах власти.

«Ко»: Планировалась ли когда-либо приватизация «Зарубежнефти»?

Н.Т.: В 1996 году, накануне президентских выборов, была попытка приватизировать предприятие с отчуждением его доли в совместном предприятии «Вьетсовпетро». Между прочим, эта доля в денежном выражении составляет $750 млн, а ее рыночная стоимость – порядка $2 млрд. Уже были подготовлены соответствующие проекты, и только благодаря помощи Виктора Степановича Черномырдина удалось отстоять государственный статус «Зарубежнефти». В прошлом году, кстати, мы опять столкнулись с такой попыткой. Был подготовлен проект постановления о лишении «Зарубежнефти» статуса российского оператора «Вьетсовпетро» – вместо нее эти функции должна была взять на себя другая компания. И название этой компании, и имена ее учредителей и организаторов нам известны…

«Ко»: Решение такой задачи по зубам только олигархам…

Н.Т.: Для решения этой задачи была создана абсолютно новая компания, хотя корни ее растут как раз из олигархических структур. Мы приняли меры и воспрепятствовали их планам.

«Ко»: Чем же так привлекателен вьетнамский проект «Зарубежнефти»?

Н.Т.: Проектов на самом деле фактически уже два. Первый – это добыча нефти на морском шельфе Вьетнама, которым занимается СП «Вьетсовпетро» (мы управляем российской 50-процентной долей в СП). Чтобы охарактеризовать важность нашей роли, скажу, что из 16 млн тонн нефти, добываемых ежегодно во Вьетнаме, 13,5 млн тонн – вклад «Вьетсовпетро». При этом есть возможности для наращивания добычи до 15 – 16 млн тонн. Второй проект – это строительство нефтеперерабатывающего завода во Вьетнаме стоимостью $1,3 млрд. Пока что во Вьетнаме нет ни одного НПЗ, и вся нефть, добытая «Вьетсовпетро» (в том числе и российская доля), реализуется в сопредельных странах специализированным вьетнамским трейдером. Строительством завода и его последующей эксплуатацией занимается российско-вьетнамское СП «Вьетрос», в котором наше участие также составляет 50%. Завод должен быть сдан в эксплуатацию в 2004 году, хотя этот срок, возможно, отодвинется.

«Ко»: Какие регионы мира помимо Вьетнама привлекательны для «Зарубежнефти»?

Н.Т.: Мы возвращаемся в Сирию и Индию, хотим работать в СНГ – в Туркмении и Казахстане. К нам поступает много предложений от иностранных государственных нефтегазовых структур, которые хотели бы вместе с нами реализовывать проекты в своих или в третьих странах. Но в силу того, что «Зарубежнефть» – государственное унитарное предприятие и весь объем выручки отдает в бюджет (в 2000 году эта сумма составила более $500 млн, в 2001-м – почти $500 млн), мы рассчитываем на то, что какая-то часть этих средств будет целевым порядком направлена в наши производственные проекты. Речь идет также о придании «Зарубежнефти» статуса уполномоченной правительством компании по международным нефтегазовым проектам с российским участием.

«Ко»: На какие контракты в СНГ – с учетом аллергии некоторых государств на экономическое присутствие в них России – может рассчитывать российская государственная компания «Зарубежнефть»?

Н.Т.: С правительством Туркмении «Зарубежнефть» и группа компаний «Итера» подписали соглашение о возможности освоения нефтяных месторождений – как на шельфе, так и на суше. «Итера» в этом проекте выступает нашим стратегическим партнером, хорошо знающим регион.

В предварительном порядке мы ведем переговоры с партнерами в Казахстане (в частности, с «Казахойлом») относительно работы на казахстанском шельфе Каспийского моря.

«Ко»: В прошлом году «Зарубежнефть» и «Роснефть» были назначены компаниями, уполномоченными представлять интересы государства в соглашениях о разделе продукции (СРП) на территории России. Какие сильные стороны помимо государственного статуса позволили «Зарубежнефти» получить эти полномочия?

Н.Т.: Скажу сразу, что каких-то особенных усилий для получения полномочий мы не предпринимали. Полагаю, что, поскольку мы не имеем проектов на российской территории, нас можно рассматривать как относительно нейтральную силу. Кроме того, у нас все-таки наработан международный опыт работы по СРП. Например, «Вьетсовпетро» работает на условиях СРП. В течение последних пяти лет в «Зарубежнефти» существует отдел (теперь управление) подготовки и реализации проектов СРП. Такого подразделения не было ни в одной российской компании.

Что касается коммерческой выгоды от нашей миссии в СРП, то пока правительство не определило источников финансирования и возмещения затрат уполномоченных компаний. Думаю, что в течение этого полугодия мы совместно с Минэкономразвития данные вопросы разрешим.

«Ко»: Вы возглавили «Зарубежнефть» более года назад. Откуда вы пришли в компанию, в каком состоянии она находилась в момент вашего прихода?

Н.Т.: До сентября 2000 года я занимал пост вице-президента в компании «Транснефть». Не хотел бы следовать российской традиции, когда каждый вновь назначенный руководитель перемывает кости предшественнику, но, к сожалению, вынужден отметить, что положение компании в тот момент было удручающим. И с точки зрения финансов, и с точки зрения перспектив.

Мы постарались изменить ситуацию за счет кадровых и структурных изменений. В частности, создали управление подготовки и реализации проектов, которое ориентировано не только на Вьетнам, но и занимается всеми производственными проектами «Зарубежнефти». Появилось внутреннее финансовое подразделение, контролирующее корпоративные финансы. Сформирована новая управленческая команда. По сравнению с предыдущим руководством значительно омолодился кадровый состав на уровне моих заместителей, руководителей подразделений. Видоизменились отношения с Минэнерго и другими госорганами – они стали более конкретными и действенными.

Наладились связи с другими нефтяными компаниями, рассматриваемыми нами в качестве партнеров по совместной работе за рубежом. И должен сказать, что многие, увидев перемены, происходящие в «Зарубежнефти», изменили свое отношение к нам. Теперь у нас очень тесные отношения с «Роснефтью», «Итерой», «Газпромом», есть ряд предложений, которые мы обсуждаем с «ЛУКойлом».

«Ко»: Откуда пришла новая управленческая команда, о которой вы упомянули?

Н.Т.: Некоторые сотрудники перешли со мной из «Транснефти», но большинство людей я пригласил из других структур. Это либо профессионалы, с которыми я работал, либо специалисты, за которых мне поручились. Откуда они пришли? Из «ТНК-Нягань», «ЛУКойла», «Роснефти», аппарата Минэнерго и правительства. Впрочем, дефицит высококвалифицированных, «штучных» кадров мы испытываем до сих пор.

«Ко»: А добычей нефти на территории России «Зарубежнефть» заниматься не планирует?

Н.Т.: В качестве партнеров мы уже работаем с «Татнефтью», в Ханты-Мансийском округе, ведем переговоры с «Газпромом». Хотя в обозримом будущем собственной производственной площадки в России не предвидится.

Наверное, в этом нет необходимости. Нам достаточно развить свой потенциал, использовать его в полной мере. Многие сейчас пытаются работать на международном рынке, но не у всех это получается так же, как получается у «Зарубежнефти». Это и есть наша сильная сторона.

Кто дает полмиллиарда в бюджет?

В государственном унитарном предприятии «Российское внешнеэкономическое объединение «Зарубежнефть» работает более 1000 сотрудников. Аппарат московской штаб-квартиры насчитывает около 300 человек, порядка 700 российских специалистов по контракту «Зарубежнефти» работают в российско-вьетнамском СП «Вьетсовпетро».

«Зарубежнефть» имеет свои иностранные представительства во Вьетнаме, в Индии, Ираке и Иране. Планируется открытие представительства в Сирии. Выручка от производственной деятельности компании в 2001 году составила около $500 млн.