О надежности инвестиций в Россию, или При чем здесь макароны

В конце марта начался громкий судебный процесс, стремительно набравший обороты. В Центральный районный суд Челябинска был подан иск со стороны Генпрокуратуры в интересах Российской Федерации. Ответчиками выступают АО «Макфа» и аффилированные с ней 34 юридических лица, среди которых экс-губернатор Челябинской области Михаил Юревич, бывший депутат Вадим Белоусов, Александр, Валерий и Наталья Юревичи, Ирина Белоусова. 

В иске Генпрокуратура потребовала обратить акции «Макфы», капитализация которой оценивается в 22 млрд рублей, и связанных компаний в доход государства из-за коррупционного происхождения бизнеса. Юревич и Белоусов якобы не прекратили заниматься предпринимательством, при этом продолжая работать в органах власти, хотя закон запрещает такое совмещение.

Вместо того чтобы сделать процесс состязательным и публичным, его закрывают от СМИ. Прокуратура просила суд закрыть разбирательство, потому что в материалах есть следственная тайна — данные уголовного дела против Юревича о взятке в размере 3 млрд руб. Суд удовлетворил эту просьбу.

В то же время стоит отметить, что не представлены доказательства владения компанией именно Юревичем-младшим. В каких моментах Михаил Юревич управлял бизнесом? Не секрет, что его преследуют много лет. Не пора ли обратиться к истокам дела против Юревича?

Сергей Учитель, партнер коллегии адвокатов Pen & Paper, комментируя этот судебный процесс, отмечает:

«Для изъятия одного лишь факта того, что соответствующее лицо, владелец или фактический бенефициар актива, когда-то было чиновником, очевидно, недостаточно... Несмотря на то что все значимые российские предприятия и активы были приватизированы и приобретены в собственность примерно в одно время и по одним и тем же правилам, случаи, когда бывшие чиновники или их родственники оказываются на поверку фактическими владельцами крупного бизнеса, не редкость, однако почему-то вопросы о законности владения задаются не всем, а только избранным категориям.

Верховный суд РФ, как высший судебный орган государства, уже должен наконец издать соответствующие разъяснения по сути проблемы: каким образом следует применять нижестоящим судам нормы о сроках исковой давности, законодательство о противодействию коррупции, о защите вещных прав добросовестных приобретателей имущества и другим вопросам по подобным искам Генеральной прокуратуры и либо запретить произвольное применение нижестоящими судами таких норм, либо официально подтвердить применяемый сегодня судами подход.

Для бизнеса и здорового инвестиционного климата в стране главным являются понятные правила игры, пусть даже которые его не устраивают, но дающие хотя бы предсказуемость и возможность просчитать и минимизировать соответствующие риски».

Исходя из такой логики, возникает вопрос: насколько в юридическом плане является нормальной ситуация, когда у экс-чиновника или депутата есть бизнес. В противном случае получается, что всех экс-губернаторов или других чиновников, а также членов их семей можно за это привлекать к уголовной ответственности, а также под вопросом все имущество членов семьи любого чиновника.

И, конечно, с точки зрения рынка одно дело — вопросы к процессам приватизации советских промышленных гигантов, а другое — отнимать созданный с нуля белый бизнес. Это явно отрицательный стимул для развития отечественной экономики и сигнал всем инвесторам и предпринимателям не спешить возвращаться в Россию. 

Публицист Павел Пряников видит в таких действиях яркий пример тенденции национализации: «"Макфа" не единственный участник этого процесса. У меня ощущение, что это просто сведение счетов с оппонентами в корпоративных войнах. Схожая ситуация была у "Рольфа". И это не из-за того, что государство озаботилось тем, что что-то неправильно нажито. Это передел собственности, процесс долгий, и начался он давно. Ростех собирал свою империю из таких заводов, по кусочку, что-то национализировал, где-то было частно-государственное партнерство. В целом этот процесс еще связан с тем, что стратегические отрасли должны быть под контролем».

Основное заседание по рассмотрению иска Генпрокуратуры о взыскании активов «Макфы» и аффилированных с ней компаний в пользу РФ назначили на 6 мая. Силу аргументов прокуратуры еще предстоит проверить, но процесс максимально закрыт для журналистов и общественности. Понятно, что коррупционность происхождения активов нужно доказывать и делать это следует в суде в присутствии прессы.

Значительная доля российского рынка макарон находится в руках нескольких производителей, а «Макфа» вообще включена в перечень системообразующих предприятий агропромышленного комплекса РФ и входит в пятерку мировых производителей макарон (!). 

Именно в этом Павел Пряников и видит интерес к активу: «Созрел новый класс государевых людей, которым не хватает каких-то активов. В главной опасности находятся те компании, у которых идут давние корпоративные войны, на кого давно зуб точат, или политические противоречия. Кто убежал за границу, кто не был лоялен... Каждый предприниматель может сесть и оценить, попадает ли он в эти две группы. И эти активы ненадолго попадут в руки государства. Государство подержит эти активы, чтобы потом их перепродать по какой-нибудь условной цене или с использованием госкредита, то есть фактически бесплатно по схеме 90-х».

Валерий Юревич в корпоративных разборках не участвовал, никуда не бежал, да и оппозицию никогда не поддерживал. Получается как в басне «Волк и ягненок»: «Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать».

Эксперты отмечают, что со сменой собственника и передачей компании государству с высокой вероятностью предприятие окажется под западными санкциями, под которыми не находятся его ближайшие конкуренты, (например, итальянская «Барилла»), а следовательно, не сможет закупать высокотехнологичное оборудование, от которого зависит производство, вследствие чего пострадают качество и конкурентность, а компания лишится зарубежных продаж. Это определяется тем, что основные производственные процессы «Макфы» основаны на иностранном оборудовании. В мире всего пять компаний по производству макаронных линий, при заключении новых договоров они обязательно запрашивают информацию о конечных бенефициарах на предмет санкционных рисков. Соответственно, можно прогнозировать, что при наличии во владельцах государства заключение контрактов на новое оборудование для «Макфф» станет невозможным. Более того, такие компании сами производят запчасти и расходные материалы для своих линий, поэтому станет невозможен ремонт текущих линий, аналогов которых в России сейчас нет. В случае негативного сценария существует вероятность полной остановки макаронного производства АО «Макфа». 

В истории с АО «Макфа» присутствуют интересы еще одного крупного игрока — АО «СМАК», которому ранее был присвоен статус приоритетного инвестиционного проекта Свердловской области по строительству производственно-логистического комплекса по выпуску хлебобулочных и кондитерских изделий в регионе.

По информации «Коммерсанта», комплекс был построен, но запущен еще не на полную мощность. Объем инвестпортфеля в новый проект составил около 5 млрд рублей. Полностью перевезти производство из помещений на ул. Свердлова, 8, на территорию логопарка планировали в течение нескольких лет. При этом предприятие ни разу не выплачивало дивидендов акционерам, все средства шли в развитие производства.

Когда 1 апреля стало известно о том, что судебный пристав на 100 трлн (!) рублей арестовал счета и активы родственников бенефициаров агропромышленной компании «Макфа», под арест также попали активы АО «СМАК». Заметим, наложение ареста на активы «Макфы» не является основанием для лишения АО «СМАК» статуса приоритетного инвестиционного проекта. В 2021 году «СМАК» заключил соглашение о защите инвестиций при строительстве нового завода. Тогда, по информации «Коммерсанта», инвестору гарантировали неизменность условий ведения бизнеса до 2027-го.

Сейчас у владельцев «Макфы» достаточно ресурсов для того, чтобы предприятие могло продолжать работу в штатном режиме, а зарплата работникам платилась своевременно. Перебои в производстве макаронных изделий в краткосрочной перспективе аналитики рынка считают маловероятными. Цены, по их мнению, также вряд ли изменятся, поскольку это высококонкурентный рынок. Но если предприятие лишить собственника, то спад будет постепенным и отразится в потере позиций на полке по 2–3% в месяц. А через года полтора «Макфы» как сильного бренда уже не станет.