О плохих новостях
Последние дни и недели оказались наполненными трагическими событиями. Вряд ли их нужно здесь перечислять. В то же время все эти катастрофы и убийства не способны создать заметную аномалию в регулярной статистике МЧС или МВД. Здесь же речь идет не о цифрах, а о субъективном восприятии действительности. Скорее всего, эти новости вступили друг с другом в резонанс оттого, что единственная черта, их объединяющая, – полная непохожесть друг на друга. День за днем крепла убежденность в том, что вот сейчас диктор вполне предсказуемо начнет программу новостей с сообщения о беде, пришедшей с совершенно непредсказуемой стороны. В этом отношении очень сильно прозвучал взрыв коллектора в Красногорске. Мы, конечно, не специалисты, но представляется, что подобные события в жизни случаются много реже, чем выходят в свет книги и фильмы о появлении ужасных мутантов-чудищ из трубы с химическими отходами.
Понятно: данная колонка не о самих чрезвычайных ситуациях, их предотвращении или преодолении. И не о теодицее с ее важнейшей проблемой происхождения зла. Для каждого из этих подходов необходимо быть подготовленным специалистом.
Со стороны ясно одно: теракт, катастрофа, большая беда – область присутствия некоего абсолюта, и потому внешний на них взгляд исключает абсолютизацию подхода. После известия о падении самолета «чистый интеллект» должен был бы заключить, что ничего экстраординарного не произошло, поскольку на наших дорогах в день разбивается по крупнофюзеляжному лайнеру. А «абсолютное воображение» могло бы реально представить все случившееся и потеряло бы способность к дальнейшему существованию.
От крайностей мышления нас уберегает социальность. В то же время предельный характер любой большой, общественно значимой беды всегда высвечивает в социуме что-то очень важное. Это своего рода применение методов экзистенциальной философии на макроуровне.
Перестройка по-настоящему началась с Чернобыля. Перестрелка внутри страны началась с забытых соотечественников за ее пределами. И потом было много, много событий, изменение взгляда на которые еще требует вдумчивого анализа.
А международные отношения? Непосвященным трудно даже представить, какой восторг вызывает на польских или украинских интернет-форумах любое сообщение о том, что в России что-либо упало, обрушилось, сгорело. И тут же встает вопрос: так ли надо торопиться Путину встречаться с польскими руководителями-близнецами? И была ли такой уж ошибкой поддержка на выборах 2004-го года вовсе не пророссийского, но хоть адекватного Януковича?
Полезно взглянуть и на самих себя. Один знакомый в «Живом журнале» опубликовал призыв помочь лечению ребенка нерусской национальности. Получил много отзывов на свою инициативу и немало из них опубликовал. Отзывы были такие, что его журнал чуть было не закрыли. При соприкосновении с человеческой бедой сущность фашистов стала настолько выпуклой, что отбросила тень на окружающих.
Яснее становится и проблематика свободы слова. Пока публикуются сообщения о катастрофах, она – свобода – все-таки существует. Сообщать ли о съезде партии, оппозиционной NN, – все-таки дело вкуса, да и нет у нас никаких оппозиционных партий. А катастрофа предельно объективна.
То, что череда трагических новостей последнего времени кажется такой плотной – не знак ли того, что мы вдруг осознали, что постепенно становимся народом?
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
