«Охотники за привидениями»
В том, что в самое ближайшее время в российском правительстве грядут кадровые изменения, не сомневается похоже никто, в том числе и сами члены правительства. Ни сам премьер-министр, несколько раз публично высказывавшийся в том духе, что кадровое укрепление правительству не помешает, ни его заместители: Юрий Маслюков в одном из интервью признал временность нынешнего правительства и предсказал его отставку не позднее лета. Между тем уже сейчас многие эксперты склонны считать, что Евгению Примакову на посту премьера недотянуть и до майских праздников. Впрочем, в марте многие пророчили его отставку до наступления апреля. Как бы там ни было, обострение отношений между премьером и президентом налицо. По сведениям «Ко», на состоявшейся в середине прошлой недели встрече Ельцина и Примакова разговор шел на повышенных тонах, и президент не подписал ни одного из представленных премьером документов, в том числе, кстати, и касающийся создания Государственной нефтяной компании. И кадровые изменения кажутся все более неизбежным способом разрешения накопившихся противоречий как на кремлевской политической кухне, так и в наиболее острых экономических вопросах. Более того, несколько кадровых решений уже приняты: кресло главы Государственного таможенного комитета занял Николай Бордюжа, в отставку отправлен Василий Барчук, руководитель крупнейшего внебюджетного фонда - пенсионного. И хотя вопрос о Барчуке был фактически решен еще в прошлом декабре, тот факт, что официально это решение оформлено только сейчас, весьма симптоматичен.
Между тем в разговорах о возможных перестановках в правительстве как-то стыдливо обходят ключевой, на наш взгляд, вопрос: кому это выгодно? У каких финансово-промышленных группировок ослабнут позиции в результате отставки того или иного министра, а кто, напротив, пойдет в гору? Опросив осведомленных в аппаратных правилах игры чиновников, мы составили примерный рисунок обратной стороны «перестановочной» медали.
Один из главных выводов, сделанных после изучения полученной информации, состоит в следующем: крупный финансовый капитал в России, хоть и утратил часть своего влияния, все равно остается в системе власти. Он лишь поменял форму этого влияния, прежде всего став менее заметным. На смену «банкирам-олигархам» пришли «финансисты-советники», сделавшие ставку на те или иные ключевые фигуры в кабинете. Однако смена терминологии не поменяла сути явления. Да и персонажи, о которых идет речь, в большинстве своем прежние.
Олигархия живет…
Основными «кандидатами на вылет» эксперты называют первого вице-премьера Вадима Густова, вице-премьера Геннадия Кулика, главу Минтопэнерго Сергея Генералова и министра финансов Михаила Задорнова. (Заметим, что даже при отставке премьер-министра правительство никогда не меняется на 100% - как правило, некоторые министры сохраняют свои портфели.)
По оценкам наблюдателей, смена вех, происшедшая в Белом доме в сентябре прошлого года, перетасовала колоду влиятельных в правительстве чиновников и финансистов. Если прежде можно было говорить о немногочисленной «первой группе» олигархов (Борис Березовский, Владимир Гусинский, Владимир Потанин, Александр Смоленский, Михаил Ходорковский (признан в России иностранным агентом) и некоторые другие) и многочисленной «второй группе», то сейчас сведущие в аппаратных интригах специалисты выделяют институты олигархов «постоянных» и «непостоянных».
Хотя справедливости ради следует оговориться, что сам термин «олигарх» из властного лексикона постепенно уходит. Или употребляется с приставкой «экс». Теперь обитатели Дома правительства на Краснопресненской набережной предпочитают термины «крупные хозяйственники», «государственные люди» и т.п. Однако суть от этого вряд ли изменилась. Речь по-прежнему идет о людях, близких к власти, которые участвуют в принятии решений не только своими мандатами, но и капиталом. Собственным или привлеченным от доверенных лиц и структур.
К «постоянным» крупным государственным хозяйственникам относят руководителей всех без исключения госмонополий (включая даже главу РАО «ЕЭС России» Анатолия Чубайса, регулярно встречающегося с премьером Примаковым), первых лиц всевозможных отраслевых фондов, а также тех, кого принято именовать «хозяйственной номенклатурой». Государственный - а точнее сказать, аппаратный - вес набрали металлурги и представители военно-промышленного комплекса. По-прежнему влиятельны железнодорожники и другие транспортники. Зато упал вес нефтяников, хотя их отрасль остается основой российской экономики.
В касту «непостоянных» перекочевали многие «экс-олигархи». Они в большинстве своем утратили былую самостоятельность, когда влиятельные чиновники считали за честь быть выразителями их интересов. Поэтому в поисках новых рычагов давления на власть «непостоянным» нередко приходится идти на поклон к людям, далеким от проповедуемых ими политико-экономических взглядов (главное, чтобы человек был управляемый). Однако уже тот факт, что после 17 августа 1998 года эти люди не оказались на «политических задворках», безусловно, заслуживает внимания.
Остановимся на некоторых представителях этой «переменной» составляющей политической кухни, поскольку возможные перестановки в правительстве могут ударить прежде всего по интересам представителей как раз этой касты. По мнению опрошенных нами экспертов, лидерами в рейтинге правительственных лоббистов можно назвать Геннадия Кулика и Юрия Маслюкова. Соблюдая субординацию, начнем с первого вице-премьера.
Тезис о том, что Юрий Маслюков последовательно отстаивает в кабинете интересы ВПК и группы «Интеррос», получил уже такое количество подтверждений, что останавливаться на них подробно мы не станем. Заметим лишь, что свой «выход на Маслюкова» наряду с Владимиром Потаниным имеет и Михаил Ходорковский (ЮКОС/«Роспром»). Вообще приоритеты Маслюкова - как и остальных членов кабинета - можно четко подразделить на личностные и отраслевые. Это еще раз подтверждает тезис о том, что нынешние ставленники финансового и промышленного капитала стали более самостоятельными, чем их доавгустовские предшественники.
Заметим, что возможность отставки Юрия Маслюкова не обсуждалась бы экспертами всерьез, не будь в российской политической практике пресловутого «политического фактора» (или скорее фактора «личностного»). «Левый» первый вице-премьер объективно нужен не только главе кабинета, но и всем, кто к этому кабинету приспособился, подстроившись под механизм его работы. Политики называют это «хрупким политическим согласием». Говоря проще, речь идет о согласии между представителями крупного капитала и государства, решившими, что сегодня так будет лучше. А завтра посмотрим. Пока же пресловутое завтра не наступило, менять ничего не надо. Это одна сторона вопроса. Другая связана с тем самым «личностным фактором». Дело в том, что бизнес-элита теперь не в состоянии прогнозировать, распоряжения о чьей именно отставке могут быть доставлены в резиденцию «Горки-9». А те, кто их готовит и доставляет, могут поступиться и «хрупким согласием», и интересами крупного капитала (не всего, разумеется, а его части). Здесь, правда, следует оговориться: мастер подобного рода комбинаций Борис Березовский, по нашим сведениям, из круга принимающих решения вытеснен. Сегодня этот бесспорно великий комбинатор поле для игры потерял. Так что вероятность неожиданных отставок существенно уменьшилась.
В отличие от Маслюкова шансы Геннадия Кулика потерять работу оцениваются экспертами весьма высоко: процентов в пятьдесят. Напомним, что Кулика по праву считают «человеком аграриев», пользующимся особой поддержкой уже упоминавшегося СБС-Агро. Повторимся, что Александр Смоленский - человек в аппаратных играх искушенный. Вспомним хотя бы историю с заместителем руководителя сельскохозяйственного ведомства Леонидом Холодом, которого глава СБС-Агро в итоге все-таки переиграл. (Хотя что теперь Смоленскому до министра сельского хозяйства и продовольствия Виктора Семенова и долга в 1,7 млрд. руб. перед Фондом льготного кредитования села?) Правда, после того как Генпрокуратура выдала санкцию на арест Смоленского, связь с ним становится опасной. Поэтому вполне возможно, что вице-премьер попытается дистанцироваться от слишком скандального банкира. Благо Кулик может поставить на свою запасную лошадку - это Альфа-банк (Петр Авен, Михаил Фридман), ставший вторым представителем сельскохозяйственного лобби. Но в отличие от СБС «Альфа» пока что лишь набирает лоббистские очки. Хотя учеником ведомство Авена и Фридмана оказалось бесспорно талантливым, оно пока не сумело грамотно диверсифицировать политический капитал, как это сделал опытный Смоленский. Однако здесь вступает в силу фактор политический: за Куликом, как и за Маслюковым, стоят левые. Хотя, по выражению одного из наших собеседников, Кулик «уже напрягает всех, даже коммунистов».
Куда выше шансы на отставку Сергея Генералова. По свидетельству наблюдателей, лоббирование интересов нефтянки на уровне министра - дело заведомо проигрышное. Нефтяное лобби - удел вице-премьера (желательно первого) или даже председателя правительства (вспомним хотя бы Виктора Черномырдина и Сергея Кириенко). В противном случае любые лоббистские инициативы будут с легкостью блокироваться равным по аппаратному весу министром финансов, а нефтяников такое положение дел вряд ли устраивает.
Генералов слаб. Эксперты оценивают вероятность его отставки примерно в 60% . С его уходом влияние в правительстве потеряет не только ЮКОС/«Роспром», но и уже упоминавшаяся «Альфа», начавшая было свои игры с главой Минтопэнерго (вспомним, например, ситуацию с «Сиданко», когда Генералов сыграл на стороне ТНК).
Бесспорным лидером среди «кандидатов на вылет» эксперты считают первого вице-премьера Вадима Густова - «человека, непонятно как попавшего в кабинет министров и непонятно чем там занимающегося». Густов является чужим для традиционно влиятельных в правительстве московских финансово-промышленных группировок. Среди оказывающих поддержку Густову эксперты упоминали лишь один из крупнейших банков северо-запада России - Промышленно-строительный банк Санкт-Петербурга, возглавляемый Александром Эмдиным. Однако говорить о том, что Густов выражал в правительстве интересы питерского ПСБ, не приходится. Скорее всего, он выражал там свои собственные интересы. Ну и, разумеется, интересы Ленинградской области, которой надо что-то делать со своей внешней задолженностью. Недоброжелатели Густова мрачно шутят: «С помощью международных займов на реструктуризацию угольной отрасли он реструктурирует обязательства Ленинградской области». Вероятность отставки Густова эксперты оценивают в 70%. Пару недель назад даже пошли слухи, что Густов написал заявление об отставке, но сам вице-премьер их категорически опроверг: «Это не в моих правилах».
Шансы Михаила Задорнова сохранить за собой портфель министра финансов опрошенные эксперты оценили так: «Как всегда - 50 на 50». «Вы только не смейтесь, но Задорнов - первый честный министр финансов России», - уверял нас один чиновников. Он «системный разгребатель», который может позволить себе отказать таким влиятельным в правительстве персонам, как Маслюков, Калашников, Генералов, руководствуясь при этом простым лишь на первый взгляд принципом: если расходы (о которых просят присланные ими люди) в бюджете не прописаны, значит, и денег я не дам. «Из-за этого его никто не любит, но зато к нему и не придерешься», - утверждают эксперты.
Именно неангажированность Задорнова является главным секретом его относительной (50 на 50) аппаратной устойчивости. Есть, правда, еще два плюса: Задорнов, без преувеличения, «последний оплот либерализма» в кабинете Примакова и, кроме того, один из немногих министров, который может вести переговоры с Международным валютным фондом.
Тем не менее в последнее время в президентской администрации все настойчивее звучат голоса тех, кто считает необходимым укрепить финансовый блок в правительстве. Назначив финансового вице-премьера, президент решит сразу две задачи. Во-первых, у Примакова появится первый независимый от него высокопоставленный чиновник, что премьера, конечно, не сильно обрадует. Во-вторых, куратор финансовых ведомств может вплотную заняться запущенной проблемой внешнего долга. По сведениям «Ко», среди олигархов уже развернулась борьба за этот пост. Одним из вероятных кандидатов на эту должность является первый замминистра финансов Михаил Касьянов.*
Таким образом, если обсуждаемые в Белом доме отставки состоятся, то уменьшат свое влияние на принимаемые правительством решения Михаил Фридман и Петр Авен, Александр Смоленский и Михаил Ходорковский. При своих останется Владимир Потанин. Зато может добавить себе очков Владимир Гусинский. Глава «Мост-медиа» сохранил добрые отношения с вице-премьером Владимиром Булгаком и, пользуясь стратегической поддержкой московского мэра Юрия Лужкова, готов расширять свое влияние. Так что хоронить институт олигархов - пускай даже с приставкой «экс» - еще рано. Хотя олигархи, бесспорно, знали и лучшие времена.
Олигархия жила…
Как признался в одном из недавних интервью глава холдинговой компании «Интеррос» Владимир Потанин, называть «олигархами» близких к власти промышленников и финансистов предложил Борис Березовский. Случилось это, по сведениям Потанина, осенью 1996 года. Однако как явление олигархия появилась в России примерно за три года до этого. С той поры и по сей день власть и крупные российские банки прошли через стадии взаимного игнорирования, легкого пренебрежения, осторожного диалога и предвыборного «братства по оружию». Потом был этап «конструктивного диалога», расчетливого сотрудничества и, наконец, вновь показного равнодушия. Однако богатая на «общие победы» шестилетняя история взаимоотношений с олигархами не дает власти оснований для того, чтобы отказаться от такого сотрудничества насовсем.
Отправной точкой диалога власти и финансового капитала можно считать осень 1993 года. Тогда банковский капитал попробовал свои силы в предвыборной кампании. Выборы, правда, были не президентские, а парламентские, но теперь это уже неважно. Действовали банкиры тогда консолидированно, «сбросившись на выборы» под общим знаменем Ассоциации российских банков. Результатом того «пилотного проекта» стало образование в нижней палате Федерального Собрания немногочисленной группы банковских лоббистов, время от времени выполнявших разовые поручения своих покровителей. Это и «придерживание» иностранных банков, и постоянное «прокатывание» неугодной кандидатуры на пост председателя Банка России.
Однако со временем в банковских рядах стало наблюдаться размежевание. К середине 90-х годов определилась «группа лидеров», куда попали, по разным оценкам, от 10 до 15 крупнейших на тот момент кредитных организаций России. Впервые она заявила о себе в конце марта 1995 года, когда глава ОНЭКСИМбанка Владимир Потанин от имени банковского консорциума озвучил на заседании кабинета министров идею залоговых аукционов. Это обстоятельство дает повод считать 31 марта 1995 года «временем Ч» в истории отношений российских коммерческих банков и государства. Пройдет каких-то 16 месяцев, и автор идеи залоговых аукционов займет пост первого вице-премьера России. Но тогда, в марте 1995-го, процесс сближения власти и крупного банковского капитала только начинался.
В залоговый консорциум вошли МЕНАТЕП, «Российский кредит», Инкомбанк (вышел из консорциума летом того же 1995 года), «Империал», «Возрождение», СБС (тогда еще без приставки «Агро»), Альфа-банк, банк «Национальный кредит». Главная составляющая этой инициативы заключается в том, что банки впервые предложили себя государству в качестве партнеров (чуть позже с подачи Потанина это станут называть «государственным менталитетом»). Причем финансисты не просили взамен скидок по формированию фондов обязательных резервов или налоговых поблажек для банков. Они выдвигали совершенно конкретные условия сотрудничества: акции ведущих предприятий в обмен на кредиты.
Очень быстро сотрудничество власти и капитала перешло в политическую плоскость. Новым этапом сближения стала президентская кампания 1996 года. К тому времени банки приобрели не только экономический, но и политический вес: получили контроль над масс-медиа, научились формировать общественное мнение и т. д. Однако к этому моменту банковское сословие уже раздирали межкорпоративные противоречия, вызванные в том числе итогами залоговых аукционов.
Правда, опасность поражения кандидата от партии власти заставила банкиров на время забыть про обиды и вновь предложить власти сделку. Так на свет появилось «Письмо 13-ти». Говоря в послании о необходимости нормализовать социально-политическую ситуацию в обществе, «сильные мира сего» распределили между собой предвыборные роли. Во сколько обошлась им победа Бориса Ельцина, можно лишь догадываться. Но игра явно стоила свеч.
Вплоть до августа 1998 года власть не мыслила себя без поддержки полутора десятка кредитных организаций, а точнее, их руководителей. Встречи банкиров с президентом и ключевыми министрами стали заурядным явлением. Иногда власть просила у банкиров денег, а банкиры порой намекали государству на необходимость защищать интересы финансистов.
Слабый союзник - плохой союзник. Видимо, поэтому с августа 1998-го встреч на подобном уровне не проводилось. Нет, многие «экс-олигархи» общаются с властью, как и прежде, но их роль существенно ослабла. Из вчерашних «тайных советников» они в некоторых случаях превратились в советников формальных. И все же неумолимо приближающийся 2000 год не дает вчерашним олигархам окончательно уйти со сцены.
Олигархия будет жить!
Один из главных вопросов формулируется, как и в 1996 году, следующим образом: кто станет лидером так называемой партии власти? Или, другими словами, на кого ставить? Наиболее реальными кандидатами на победу в президентских выборах 2000 года являются Юрий Лужков и Евгений Примаков. Поэтому приоритеты финансового капитала будут, скорее всего, распределены именно между ними.
Лужков во власть (то есть в сложившийся на сегодня институт государственной власти) вроде как не стремится. Он наблюдает за происходящим со «своего холма», уже сейчас создавая вокруг себя все атрибуты этой самой власти, в том числе и собственную финансовую группировку. В случае необходимости он сможет въехать в новую квартиру и сразу же избавиться от хлама, оставленного прежними жильцами, обставив ее своей мебелью.
Финансовая («олигархическая», если угодно) опора Лужкова хорошо известна. Это АФК «Система» (Владимир Евтушенков), Мост-банк (уже называвшийся выше Владимир Гусинский), связка Банк Москвы - Мосбизнесбанк (Андрей Бородин), Гута-банк (Артем Кузнецов), а также целый ряд средних и мелких банков, так или иначе связанных с упомянутыми структурами: Инкорбанк, Московский банк реконструкции и развития, МДМ-банк, Мосэксибанк, Мосстройэкономбанк, «Огни Москвы», Оргбанк, банк «Павелецкий», Промрадтехбанк, Росбизнесбанк, Собинбанк, Торибанк, Уникомбанк и др.
Приведенный перечень отнюдь не означает, что маститым олигархам чужды интересы столичного градоначальника. «Ему отказывать опасно», - признают крупные банкиры, подчеркивая тем самым состоятельность Лужкова как одного из главных кандидатов на президентский пост. Есть все основания говорить о том, что интересы правительства Москвы не чужды ни Владимиру Потанину, ни Михаилу Ходорковскому. Да вообще трудно найти «экс-олигарха» или по сей день авторитетного во власти человека, который бы вот так взял и сказал: «Лужков? Да у меня нет и не может быть с ним ничего общего!»
Сказанное во многом относится и к Евгению Примакову. Как уже неоднократно отмечалось, в сентябре прошлого года ему удалось получить премьерскую должность без поддержки какой-либо финансово-промышленной группировки. Опрошенные нами эксперты заявляли, что финансовой силы, стоящей за председателем правительства, действительно нет. Но она ему пока и не нужна. Премьер знает, что перед выборами финансовый капитал непременно предложит ему такую поддержку, если поймет, что ставку следует делать именно на Примакова.
Возможные рокировки в правительстве - лишь промежуточный этап подготовки к выборам, в том числе и к президентским. Экспертам представляется маловероятным, что они могут быть осуществлены без просчитывания их последствий для финансово-промышленного лобби. Ведь усиление или ослабление позиций «советников» власти - результат куда более сложных политических перестановок. И любая ошибка накануне выборов может оказаться роковой. Поэтому даже такая «мелочь», как замена одного-двух министров (и, возможно, одного вице-премьера) кажется простым решением лишь на первый взгляд. На самом деле «экс-олигархов» со счетов никто еще не сбрасывал. А они сами лишь ждут появления кандидата от партии власти.
* признан в России иноагентом
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
