Олигарх, который не любит «новых русских»
Владимир Потанин – один из самых богатых российских бизнесменов (входит в список 300 миллиардеров по версии журнала Forbes), экс-первый вице-премьер российского правительства, хозяин «Норильского никеля» и Росбанка, президент группы «Интеррос». Мы решили выяснить у г-на Потанина его гастрономические и винные предпочтения – что любит есть и пить один из главных олигархов страны. И получили весьма интересную теорию о стандартах потребления.
— В какой момент, с какого уровня благосостояния, как вам кажется, человек начинает ценить дорогое вино, хорошую еду, любить «красивую жизнь»…?
Владимир Потанин: Чтобы серьезно об этом говорить, надо и выпить серьезно. (Смеется). А насчет стандартов потребления выскажу мысль, которая, может быть, покажется спорной. Я глубоко верю в то, что стандарты потребления очень зависят от культурного уровня, образования, кругозора, от традиций и многого другого. Это совсем не означает, например того, что чем дольше человек учился в университете, тем больше любит, скажем, пить вино.
Я знаю многих людей среднего достатка, у которых сложились высокие стандарты потребления. Ведь дело не в том, чтобы купить себе что-нибудь дорогое. Как в анекдоте про «новых русских»: «Я купил себе галстук за пятьсот баксов» – «Ну ты лох! Такой же за углом за тыщу продается!» Смысл ведь не в этом. На мой взгляд, культура потребления выражается в том, что у человека появляются осознанные и устойчивые преференции. Кто-то любит заниматься спортом, кто-то путешествовать, другой любит хорошую кухню… Конечно, чтобы реализовать эти потребности, нужен определенный уровень достатка, но когда большие деньги накладываются на низкий уровень культуры, в том числе культуры потребления, то происходит то, за что над нами повсюду смеются. Я имею в виду многочисленные примеры из жизни начала 90-х, когда «новые русские» шокировали своими замашками весь мир.
В любом цивилизованном обществе примерно 60 – 70% составляет средний класс; предметом размышлений его представителей часто становятся вопросы о том, на какие курорты ездить, какое вино пить, какие блюда есть. У нас, к сожалению, не многие могут себе это позволить. Хотя любой российский человек, по моим наблюдениям, добившись определенного уровня благосостояния, тут же начинает демонстрировать это повышенной культурой быта.
— Вы затронули больную тему. Действительно, отношение к русским за границей серьезно испорчено, и наши соотечественники зачастую намеренно избегают общения друг с другом, чтобы не навредить своей репутации. Что с этим делать и как долго такой стереотип будет преследовать нас?
В.П.: Такой взгляд уже уходит в прошлое. Подавляющее большинство людей, выезжающих за границу, имеют вполне приемлемый имидж. Хотя, конечно, легенда уже создана. Как в 70-х говорили о том, что арабы любят тратить деньги и скупают все подряд, так в 90-х дурным примером были русские.
Видимо, должно пройти время, чтобы это клише было вытеснено из сознания людей. Ведь любые легенды легко оседают в человеческом сознании, а выходят из него очень трудно.
Я сам сталкивался с тем, что всех, кто выезжает из России – неважно, по делу, к родственникам или путешествовать – почему-то называют «новыми русскими». Да и вообще любого человека, получившего новые возможности в жизни, называют именно так. Как правило, это люди, имеющие хорошее воспитание, качественное образование, и которые долго себя искали в этой жизни. Разбогатевших быстро все-таки было немного. Большинство людей, которые сейчас приходят в истеблишмент, в более обеспеченные слои, попадают туда заслуженно, потому что они что-то сделали в жизни. Тем не менее даже к ним с легкостью приклеивается ярлык «новый русский» со всем негативным шлейфом. Ну а какие же они, «новые»? Все старые. Образование и воспитание они получили еще в советское время.
— Однако дурной имидж «новых русских» сыграл плохую шутку и с остальными. Непомерная дороговизна столичных ресторанов, безумные цены на все, в том числе и качественный алкоголь… Нигде в Европе нет такого беспредела.
В.П.: Безумные цены, на мой взгляд – это следствие совершенно иного социального явления. Легкость, с которой наши люди тратят деньги, объясняется не только широтой русской души. Корни этого явления лежат гораздо глубже. Мы отвыкли от того, что после себя можно что-то оставить: наследство детям, бизнес, дом. Многие годы мы были лишены понятия собственности, каких-то устойчивых традиций. У нас постоянно то революция, то война, то всех в тюрьму посадят… Если взять три поколения людей, то одно из них обязательно попадало под какой-нибудь каток. Поэтому ощущение, что все временно и ничего нельзя создать, утвердилось на долгие годы и сильно испортило людей. Отсюда та легкость, с какой тратятся деньги. Easy come, easy go. Нажито махом, прожито прахом. Боязнь, что в любой момент кусок отнимут, значит, есть надо быстрее. Нас ведь так приучали.
Сейчас на смену приходит другая психология. Люди начинают считать деньги, откладывать на образование детей, на строительство дома. Появляется что-то свое, и потребление как таковое перестает быть единственной сферой, где можно потратить деньги. Постепенно падает интерес к былым экстравагантным формам потребления, когда «отрывались» как могли.
— А как формировался ваш вкус к хорошей еде, хорошему вину, красивой одежде? Вы ведь росли и воспитывались в советские времена?
В.П.: Вкус человека формируется в течение всей его жизни.Я могу сказать, что у меня есть некая устойчивая система предпочтений. Есть люди, которые любят поесть, но при этом они не гурманы. Я, например, многие годы не обращал внимания на одежду. Да и сейчас лишь соблюдаю приличия, и у меня нет большого желания долго копаться в своем гардеробе и подбирать галстук в тон. Я обхожусь минимально необходимым набором одежды. В еде у меня более развитый вкус, и я могу точно сказать, что мне нравится.
— Вы гурман или просто любите вкусно поесть?
В.П.: Гурман – это всего лишь термин. Его можно применить к человеку, который ест совсем немного, и к человеку, который этим живет и знает наизусть историю всех кухонь, вин и так далее. Я, наверное, не гурман. Просто у меня есть достаточно устойчивые предпочтения в пище. К примеру, из итальянской кухни я выделяю различные пасты и ризотто.
— У вас постоянный вкус или вы не прочь поэкспериментировать с едой, винами? Приобретете, к примеру, чилийское вино только потому, что о нем так много сейчас пишут и говорят?
В.П.: В этом плане я довольно консервативен. Я редко пробую что-то ради эксперимента. А если и делаю это, то по рекомендации друзей, когда знаю, чего ожидать. Порывы просто купить бутылку неизвестного вина у меня отсутствуют. Хотя, если кто-то из моих близких знакомых скажет «приходи в гости, я отличное чилийское вино привез, хорошо пойдет с мясом» – не откажусь, но для меня это будет целое мероприятие. Просто так выпить и закусить, если честно, желания не возникает. И в этом смысле я тоже, наверное, не могу считаться гурманом. Для меня очень важна компания, обстановка и кухня как необходимый атрибут. Мне не все равно, что есть. Но если предложат на выбор хорошую обстановку, компанию и приемлемого качества пищу либо очень вкусную еду без компании и обстановки, то я предпочту первое.
— При вашем режиме работы очень трудно вести нормальный образ жизни, то есть вовремя питаться, выкраивать время для походов в рестораны, поездок…
В.П.: Я стараюсь соблюдать режим питания. Более того, стараюсь придерживаться раздельного питания. И всякий сбой в режиме, когда не успеваешь поесть, поспать, позаниматься спортом, считаю отсутствием внутренней организованности. Я не верю в то, что человек не может в течение дня найти времени на то, что для него реально важно. И не понимаю, почему человек становится толстым и обрюзгшим, объясняя при этом, что у него нет времени позаниматься спортом. Я не понимаю людей, которые не могут управлять своим режимом. У меня такого практически не бывает.
— А вы вообще светский человек? Вы находите время для всяких вечеринок, тусовок, презентаций, походов в рестораны, в театры?
В.П.: У меня есть определенная публичная роль и некоторые обязанности в связи с этим. Я понимаю, что их надо выполнять. Но не могу сказать, что мне это очень нравится. Меня это утомляет, я от этого устаю. Как светский человек я на этом и заканчиваюсь. Предпочитаю проводить время в привычной компании, в привычных местах, а всякий элемент публичности меня раздражает. Я не люблю светскую жизнь.
— Существует устойчивое мнение, что вы знаток и ценитель хороших французских вин. Есть ли у вас коллекция вин, а может быть, целый погреб?
В.П.: Дома у меня есть небольшой запас вина любимых марок. Зная, что я люблю хорошее французское вино, в основном бордо, мне иногда его дарят. Один из наших партнеров по международному бизнесу как-то подарил мне на день рождения несколько бутылок Chateau Latour 1961 года – моего года рождения. Очень хорошее вино. Кажется, одна или две бутылки еще остались.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
