Он – русский

С жирафьим длинношеим опозданием до меня дошел последний диск народного филолога, русскоязычного шансонье Псоя Короленко –

 выпущенные в апреле «Гонки». Задержка в моем музыкальном образовании непростительная, даже если сделать 70-процентную (сам себе льготник) скидку на длинный перечень обязательных для жизни культурных впечатлений. Псой вам не Сезария Эвора, конечно, и не «Живот е чудо», чтобы за такую дырку в талоне молодого денди или его юной дендистки вам смеялись вслед как человеку, которого не пускают ни в «Лето», ни в First, ни даже в «Мио». За незнание Короленко вам могут плеснуть гжелкой в лицо где-нибудь в «огах», но какой приличный человек ходит в «О.Г.И.» чаще чем раз в три месяца. «Гонки» – это бесчеловечно смешная вещь, правда не слишком долюбленная преданными поклонниками Короленко. В «Гонках» Псой отдал свои тексты – частью новые, частью старые – модному берлинскому электронщику Джиму Авиньону, и вышла модная электронная танцевальная музыка, под которую и «Летом» можно было изгибаться, изображая сексапильность, кабы не эти самые тексты. Например, «как у Жака Деррида на ... растет ...». Те поклонники, кто слушал Псоя на кассетах лет десять назад, мешая Веничку, портвейн и оргазмические слезы доверенной комсомолки, говорят, что электронщина и танцевальщина ослабляют силу короленковского слова, мельчат, мне же так не кажется. Во-первых, диск заводится на песне «Пиф-пиф», где прямым программным текстом сказано, что никому не нужны стихи, хи-хи, а нужны песенки. А во-вторых, нельзя же воспринимать эту программу так всерьез. Возьмем, к примеру, какого-нибудь мелкого ростом, гримасничающего француза, услаждающего дамский слух мелкими, нежно-ироническими мелодиями. Вот такие мелко суетящиеся, насмешливые – над собой и миром – люди и оказываются чаще всего нежнее всех, тоньше всех, честнее всех. Вот это вот и зовется сейчас в наших лайв-журналах и газетах «новой искренностью». Впрочем, писать о Псое Короленко мне стыдно. Это должен делать глубоко образованный человек, выпускник филфака или ученик ученика Лотмана, знающий, чем закончился исторический диспут Лакана с Дерридой, писать на страницах журнала «Новое литературное обозрение» или «Вопросы языкознания», а мне пристало лишь поделиться одним, навеянным «Гонками» впечатлением. Во всем цивилизованном мире существует большой спрос на двухкомпанентный продукт – крепкий, всюду конвертируемый сюжет, украшенный чем-нибудь национально-колоритым. Орхана Памука читают потому, что вся его любовь ныряет с минаретов прямо на дно Босфора, где мертвецы тайны свои сторожат, а на берегу крутятся дервиши. Харуки Мураками удачно положил древние японские страхи на ритм американского роуд-муви. Кустурица хорош, но хорош еще и тем, что у него есть цыгане. Зрителю-читателю всегда приятно быть слегка пощекоченным каким-нибудь экзотическим перышком, чтобы фильм или книга были научно-познавательно-географическим журналом. И туристический гид по Стамбулу, и краткая лекция по суфизму, и откуда есть пошел орнамент на персидских коврах. Многое – непонятно, ускользает, но ставит к ногам читателя-зрителя тумбочку. Хоть чуть-чуть, но он станет выше, умнее, добрее и грамотнее. Псой Короленко, чуткий знаток русской частушки, страшной русской сказки и медвежьего балагана, шутя, одной ногой пнул дверь, за которой страждущим откроется длинная дорога к международному успеху. Ребята, вот вам рецепт короленковской пиццы: немного Дерриды, свежей медвежатины, подкожных древнерусских страхов, смешливого саунда, и вот вам пицца, и не надо лезть в Европу со своими расстегаями – это для гурманов, ешьте дома в кругу тщательно званных, вами выбранных.