От Венесуэлы к Нигерии
Вот уже больше месяца в правительстве бушуют страсти. Нефтяники не покидают премьерскую приемную, добиваясь сохранения нынешних экспортных пошлин на вывоз нефти, мазута и бензина. В свою очередь, чиновники кричат о погибающем бюджете и долге перед страной, который нефтяники погасить то ли не хотят, то ли не могут.
Весь сыр-бор разгорелся после решения правительственной комиссии по защитным мерам, которая рекомендовала ввести новые экспортные пошлины на продукцию топливно-энергетического сектора. Согласно этим рекомендациям с 1 октября экспортные тарифы на нефть и мазут должны возрасти с 5 до 10 евро за тонну, а на бензин - до 20 евро за тонну.
Узнав о предложениях комиссии, представленных на рассмотрение премьера Владимира Путина, нефтяные генералы взвыли. По их мнению, такое решение фактически выведет экспорт за пределы рентабельности. В боевую стойку встали и чиновники. Как заявил первый вице-премьер Виктор Христенко, "нефтяные компании получили двойной бонус от роста мировых цен и от девальвации" и теперь должны поделиться с бюджетом.
Жесткость правительства понятна и объяснима. Международный валютный фонд требует увеличить первичный профицит бюджета. Мало того, помимо МВФ на Министерство финансов давит и политическая ситуация: в преддверии выборов желательно побыстрее закрыть долги по зарплате и пенсиям. Чтобы это сделать, нужно либо повышать нынешние налоги, либо вводить новые. Но, как признают даже упертые эксперты МВФ, собрать больше денег с помощью стандартных налогов (вроде НДС или налога с прибыли) чрезвычайно сложно. Зато экспортные пошлины приятны и удобны в обращении. Уйти от них практически невозможно - экспорт в любом случае идет через трубу, а значит, таможня всегда знает, сколько и куда потекло нефти. Увеличив же пошлину в два раза, Минфин рассчитывает получить в 2000 году более 3 млрд руб. сверхплановых доходов.
Вдобавок, как всегда, виноват Чубайс. Впереди зима, а запасы мазута на электростанциях не покрывают потребностей и на 60%. Глава РАО "ЕЭС", обеспокоенный провальным ходом подготовки к зиме, лоббирует введение запретительных пошлин на мазут, чтобы нефтяники продавали его на внутреннем рынке. Власти - по понятным соображениям - его поддерживают.
Своя правда и у нефтяников. Представители нефтяных компаний совершенно справедливо указывают на необъятный список разных налогов, которые им приходится платить: НДС, акцизы, налог на прибыль, подоходный налог, платежи за пользование недрами и природными ресурсами, экспортные пошлины, земельный налог, арендная плата за землю. И это без учета местных сборов. Больше того, система налогообложения отрасли является регрессивной и не реагирует на изменения рынка. Даже по мнению экспертов Всемирного банка, не отличающихся особой благосклонностью к российским товаропроизводителям, нефтяная отрасль "перегружена налогами".
Нефтяники конечно же правы. Только до их правоты никому нет дела. Ситуация вокруг экспортных пошлин точно характеризует формирующуюся модель отношений государства и предприятий. По большому счету правительство делает то единственное, на что оно способно. По итогам десятилетия непроведенных реформ можно констатировать, что, за исключением добывающей промышленности, в России нет секторов экономики, способных приносить стабильный доход. Социальные же обязательства государства по-прежнему остаются чрезмерно раздутыми. Население требует от государства по крайней мере сохранения того уровня жизни, к которому привыкло. Вот и выходит, что введение внешнеэкономических налогов является для правительства последним рычагом, который поможет выполнить социальные обязательства перед населением. Иными словами, государство перекладывает всю тяжесть своих обязательств на плечи экспортеров. Если в 1994 году ТЭК обеспечивал около 6% бюджетных поступлений, то в 1996-м эта доля возросла до 17%, а в 1999 - 2000 годах превысит цифру в 30%.
Получается, что каждый год неудачных реформ обходится добывающим отраслям резким повышением налогов. Издержки, а значит, и стоимость их продукции возрастают, соответственно снижая ее конкурентоспособность. В какой-то момент государство сталкивается с падением собственных доходов и снижением притока валюты. Единственный способ хоть как-то восстановить позиции экспортеров - девальвация национальной валюты. Жизненный уровень населения падает, зато дела сырьевого сектора временно начинают идти на лад. То есть добывающий сектор просто возвращает себе доходы, утраченные из-за непомерной социальной нагрузки. Чтобы удержать общество от сползания в нищету, государство снова усиливает фискальное давление на работающий сектор. Получается замкнутый круг. Точнее, уходящая вниз спираль, ибо ресурсы производителей понемногу истощаются, а восстановить жизненный уровень населения все равно невозможно. При таком развитии ситуации кризис 17 августа был практически неизбежным.
Нефтяники кричат, что таких налогов на добывающий сектор, как в России, нет ни в одной стране мира. Они лукавят - такие страны есть. Ровно такой же перекошенный бюджет в Венесуэле, где 35% налоговых поступлений покрывается за счет нефтяного сектора. Еще хуже дела обстоят в Нигерии - там на нефтянку приходится более трех четвертей всего бюджета. При сохранении нынешней экономической политики переход "от Венесуэлы к Нигерии" выглядит почти неизбежным.
Выход из этого порочного круга только один - либеральные реформы. Снять непомерные издержки с сырьевых отраслей можно лишь с помощью социальных реформ, либерализации торговли и налогового климата. Нужно реформировать пенсионную систему, превратив ее из потребителя государственных ресурсов в институт частных инвестиций. Необходимо, наконец, разобраться с раздутым государственным аппаратом, расходы на который несоизмеримы с возможностями страны.
Как это ни странно звучит, сегодня российские экспортеры более других должны быть заинтересованы в либеральных реформах. Потому что без них умрут и они.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
