Откуда кредиты?

Хорошая новость: просроченная задолженность российским банкам в апреле уменьшилась. Правда, ненамного - всего на 400 млн руб. Но все же это лучше, чем в марте, когда задолженность даже возросла - более чем на 100 млн руб. Всего же объем просроченных ссуд в апреле равнялся примерно одной девятой месячного ВВП страны. Что, надо признать, некритично. Хотя и выше нормы. Впрочем, справедливости ради стоит отметить, что перед российскими банками проблема так называемых плохих ссуд или невозвращенных кредитов не стояла никогда. По крайней мере формально. Просроченные ссуды легким движением руки бухгалтера пролонгировались, переуступались никому не известным компаниям (созданным самим же банком для "разгрузки баланса") и т.д. Так что официальный объем просроченной дебиторской задолженности по банковской системе может ничего не говорить о действительных проблемах банков с невозвращенными кредитами. Однако даже если банки и прячут свою просроченную задолженность в глубинах российского плана счетов, то - как показывает анализ балансов - для банковских клиентов это в целом неопасно. Потому что банки выдают кредиты в значительной степени за счет собственных средств.

При изучении степени риска для клиентов банков проводимых банками активных операций, то есть при изучения риска наступления неплатежеспособности кредитных организаций, очень удобен показатель отношения размера собственного капитала банка к работающим активам. Он показывает, в какой степени банки пользуются привлеченными средствами для организации активных операций - кредитования промышленных и торговых компаний, межбанковских кредитов, вложений в ценные бумаги и т.д. Иными словами, данный коэффициент демонстрирует, сколько собственных средств вкладывает банк в каждый рубль инвестиций. Чем ближе данный коэффициент к 1 (по модулю), тем меньше заемных средств использует коммерческих банк для организации кредитования и инвестиций. В случае если капитал банка положительный и значение коэффициента больше или равно 1, то такую кредитную организацию в строгом смысле даже нельзя назвать банком (хотя она и имеет банковскую лицензию от ЦБ). Это скорее инвестиционная компания (или фонд взаимного кредитования), осуществляющая кредитные операции исключительно за счет и в интересах своих акционеров.

Чем ближе значение данного коэффициента к 0, тем меньшей долей собственных средств рискует банк. И тем больше соответственно риск для вкладчиков и кредиторов, деньгами которых распоряжается банк. Пониженное значение данного коэффициента может привести к внезапному кризису ликвидности банка вследствие неплатежеспособности одного из его заемщиков. Дело в том, что в таких случаях кредитные риски, как правило, часто оказываются недооцененными, что, в свою очередь, ведет к недосозданию резервов на возможные потери по ссудам. Так, в выборке за апрель число банков с отношением работающих активов к собственному капиталу более 1 составило 211 (среди банков с положительным капиталом). Причем у 16 коммерческих банков это соотношение превысило значение 10. А еще у 19 банков это значение превысило 5. Ясно, что нормально функционирующими такие банки назвать трудно: для осуществления операций банк не использует даже собственный капитал, не говоря уже о средствах клиентов. Как правило, это либо "подставные" (то есть существующие лишь формально, на бумаге), либо очень небольшие региональные банки.

Средний же показатель (медианное значение) отношения собственных средств к работающим активам по банковской системе составляет 0,44. На каждый рубль инвестиций типичный российский банк тратит примерно 44 копейки собственных средств. То есть средств акционеров. Много это или мало? Смотря с чем сравнивать. По сравнению с развитыми банковскими системами этот показатель чрезмерно высок. Такого уровня финансового рычага (отношения собственных средств к заемным) в странах ОЭСР достигают промышленные компании, причем даже не в самых технологически продвинутых отраслях. Не говоря уже о компаниях, работающих в секторе так называемой новой экономики (необязательно Интернет-компании, но и высокотехнологичные фармацевтические фирмы, например). Те вообще осуществляют инвестиции главным образом за счет заемного капитала.

А если сравнивать с развивающимися рынками? К сожалению, и здесь сравнение будет не в пользу отечественной банковской системы (сравнивать, вообще-то говоря, трудно, так как методика подсчета активов и собственного капитала в России существенно отличается от мировой практики). В странах Латинской Америки этот показатель ниже 0,2. Еще ниже уровень отношения собственного капитала к активам в наиболее экономически продвинутых странах Восточной Европы - Польше, Чехии, Венгрии, Словакии. Справедливости ради отметим, что большинство тамошних банков могут позволить себе низкий уровень капитала к работающим активам. Дело в том, что большинство банков этих стран - "дочки" транснациональных европейских и американских банков. Так что, в случае если плохие активы съедят собственный капитал восточноевропейских банков, им на выручку всегда придут заграничные родители. Хуже было в Индонезии, где отношение собственного капитала к работающим активам накануне знаменитого банковского кризиса 1998 года ("азиатский вирус", от которого заразилась в том числе и Россия) тоже было в районе 0,2. Индонезийские банки всеми силами привлекали зарубежных инвесторов и за счет относительно дешевых кредитных ресурсов с Запада активно раздавали ссуды мелкому бизнесу и крестьянских хозяйствам, которые потом все оказались неплатежеспособными.

Так что по логике вещей более высокая доля собственных средств означает соответственно большую устойчивость сегодняшних российских банков к риску недооценки качества активов (то есть недосоздания резервов под возможные невозвраты). Но не будем торопиться с выводами. Низкий объем привлеченных ресурсов для кредитования на самом деле вовсе не осознанный выбор российских банковских менеджеров, а суровая констатация факта: российским банкам не доверяют даже отечественные инвесторы. Потому-то и нет у российских банков возможности привлечь долгосрочные ресурсы для серьезных промышленных инвестиций. Эксперты Мирового банка отмечают в своих исследованиях, что такое высокое соотношение собственного капитала к активам характерно для стагнирующей экономики, в которой не происходит процесса активного кредитования. Нет инвестиций - нет и причин для устойчивого экономического роста. Рост мировых цен на энергоносители не в счет.

Между тем столь высокая степень самодостаточности российских банков создает дополнительные сложности для Банка России. И вовсе не в области пруденциального банковского надзора. Короткий "финансовый рычаг" банков - косвенное свидетельство низкого уровня банковского мультипликатора (то есть способности банков создавать денежную массу, выдавая кредиты за счет размещенных депозитов). В таких условиях Центробанку очень трудно удерживать макроэкономическую стабильность - курс рубля, темп инфляции, уровень процентных ставок. Даже относительно небольшая эмиссия (скажем, валютная интервенция или заем правительству на выплату внешнего долга) в этом случае тут же отражается резким ростом денежной массы и излишней ликвидностью банков, которая, в свою очередь, выплескивается на валютный рынок. Это очень похоже на езду по ухабистой дороге без амортизаторов - трясет даже на небольших кочках. Когда именно развалится экономическая машина в таких условиях - это всего лишь вопрос времени.

Чуть более оптимистично положение крупнейших российских банков, составивших Top-200 по версии "Ко". Среднее отношение собственного капитала к работающим активам здесь заметно ниже - 0,32. Между тем даже среди крупнейших российских банков немало таких, у которых отношение собственных средств к работающим активам значительно превышает 1. Они представлены в таблице 3. Особенно потрясают воображение показатели Меткомбанка, "Альба Альянс" и Объединенного банка промышленных инвестиций - у них собственный капитал как минимум в пять раз выше работающих активов (у Меткомбанка еще больше). Такие цифры - явное свидетельство того, что банки не функционируют, а лишь сдают отчетность в ЦБ. Или же выполняют роль расчетных центров и головных казначейств при учредивших их компаниях. То же в значительной степени можно сказать и о Спецстройбанке, и об Олд-банке. У Авиабанка и Русского купеческого банка показатели приближаются к 1, что, как мы уже отмечали, скорее характеризует банк как кассу взаимного кредитования, нежели как коммерческого финансового посредника. Стоит также особо отметить два банка с иностранным участием, попавшие в список: Чейз Манхеттен и Мичиноку Банк. Очевидно, эти банки также не приступили к активным операциям и пока лишь обозначают свое присутствие на российском рынке.

На другом полюсе (таблица 4) находятся банки, проводящие, если судить по выбранному критерию, излишне рисковую кредитную и инвестиционную политику. На рубль инвестиций банки вкладывают менее 9 копеек собственных средств. Отличился банк "Ханты-Мансийский", у которого доля собственных средств в работающих активах составляет менее 2%. Обращает на себя внимание также и явное доминирование питерских банков в этом списке. Возможно, конечно, что в северной столице как раз в апреле начался инвестиционный бум. Банкам просто некогда было раздумывать над пределами допустимого риска, и они бросились наперебой раздавать кредиты, лишь бы опередить конкурентов. Но, возможно, преобладание питерской команды в списке потенциально неустойчивых банков свидетельствует о слабости местного управления ЦБ, которое позволяет ведущим банкам региона принимать на себя столь серьезные риски.

Банки, потратившие больше всего собственных средств для кредитования (на 01.05.2000г.)

Банки, потратившие меньше всего собственных средств для кредитования (на 01.05. 2000г)