«Отношение к лесу — как к месторождению бревен»

— Лесная отрасль в России криминализирована не более, чем другие. Например, до строительства и ЖКХ ей еще далеко. Но по частоте сообщений в СМИ и важности экологической повестки у россиян складывается такое впечатление.

Отмечу, что крупный и средний бизнес получает участки под заготовку на законных основаниях и ведет дела преимущественно честно, им нет особого резона влезать в разного рода криминальные схемы, чего нельзя сказать о мелких заготовителях, большинство которых работает нелегально.

— Существуют две самые распространенные схемы. Первую реализуют черные лесорубы, которые орудуют без разрешительных документов. Это небольшая часть от криминальной заготовки — примерно 5 %, или же 1 % от легальной. Они наносят относительно небольшой ущерб экономике, и, учитывая стоимость системы «ЛесГАИС», не факт, что для борьбы только с этой проблемой стоило предпринимать такие меры.

Вторая схема — «серая» заготовка, с документами, но с такими значительными нарушениями, которые также переводят ее в разряд нелегальной. Например, у предпринимателя есть разрешения и делянка, на которой можно срубить 100 кубометров леса, а вырубается в два раза больше. Вместо березы по документам в реальности пилят дуб, выходят за границы делянки. Вот с такими нелегалами и требуется бороться в первую очередь.

— Да, в этих схемах нередко участвуют и органы управления лесами: фальсифицируются данные в разрешительных документах или закрывают глаза на нарушения при приемке лесосек после рубки. В последние годы получили распространение криминальные санитарные рубки, когда вместо вырубки больных и поврежденных вредителями деревьев вырубают лучшую древесину. В некоторых регионах до 90 % санитарных рубок можно отнести к нелегальным, когда или фальсифицируются акты лесопатологического обследования, или при рубке вырубаются не те деревья, которые были назначены в акте.

— Мы и другие природоохранные организации, институты и ведомства по-разному оцениваем размер нелегальных вырубок, но большая часть этих оценок сходится на 16–20 % от общей лесозаготовки в стране. То есть если объем легальной заготовки составляет в последние годы около 220 млн кубометров в год, то нелегальный объем — еще примерно 40 млн кубометров.

Вести подсчеты в рублях крайне сложно: точно неизвестно, какова таксовая стоимость нелегально вырубленной древесины (она зависит от породы, крупности, состояния, логистики от места вырубки до места погрузки и др.). Для нелегалов при расчете ущерба применяются коэффициенты, минимум 50-кратные к базовой таксовой стоимости, также учитываются локации рубок (защитные леса, охраняемые территории и т.д.), сезонность и др. В результате нелегалы, если их поймают, могут заплатить и в 500 раз больше базовой таксовой стоимости.

Но даже кратное увеличение таксы не учитывает реальных затрат на восстановление леса и имеет мало общего с экономикой восстановления лесов.

— Горячие точки — Дальний Восток, Северный Кавказ, Сибирь, где есть ценные породы древесины либо есть рынок сбыта древесины, не предъявляющий требований к легальности поставок. Например, нелегалам выгодно валить лес в приграничных территориях с Китаем — в Сибири и на Дальнем Востоке. В Китае очень мягкие требования на ввоз сырья, нет таких требований по борьбе с поставками нелегальной древесины, какие сейчас предъявляют Евросоюз, США, Канада, Австралия и некоторые другие страны.

Часто нелегальная рубка идет в более ценных для сохранения видового разнообразия лесах. Поскольку в таких лесах часто действует охранный режим — например, особо охраняемой природной территории, защитных лесов и т.п., — то в них сохранились от вырубки значительные запасы ценной древесины. В такие леса с охранным статусом легальным заготовителям не попасть, а вот нелегально — значительно легче. Нелегалы в первую очередь ответственны за нарушение наиболее ценных лесов.

— Минпромторг России отвечает прежде всего за лесную промышленность. А вот Минприроды, в структуре которого находится и Рослесхоз, отвечает, собственно, за лес и лесное хозяйство. Но сейчас эта структура не особо эффективна, сильной их работу не назовешь. Но и идея по замене ведомства, например по созданию Министерства лесного комплекса, обречена на провал: и сейчас ничего не мешает Минприроды и Рослесхозу навести порядок в лесах, просто изменение структуры управления ничего не изменит.

Основные проблемы кроются в бюрократизме и ориентации на предоставление хорошей отчетности, а не на реальные действия в лесу.

Во многом виновато несовершенство Лесного кодекса. Документ писали экономисты, которых в последнюю очередь интересовало будущее природы. Он на нормативном уровне закрепил отношение к лесу как к месторождению бревен, не создал экономических предпосылок для ведения эффективного лесного хозяйства и ухудшил ситуацию с сохранением наиболее ценных лесов. Задачей кодекса стало переложить заботу о состоянии лесов на лесопользователей. Но наши леса оказались не настолько выгодны, чтобы доход от их использования был достаточен для нормального воспроизводства лесов. Необходимо кардинально изменить сам подход к управлению лесами.

— Сейчас уход проводится на площади лишь менее 1 % от необходимого. В итоге на территории старых заготовок ценные породы сменяются на менее экономически востребованные — осину, березу и т.п. Усилий лесного хозяйства не хватает даже на восстановление бревен, не говоря уж о восстановлении биологического разнообразия. Чтобы вырастить хороший пиловочник (сырье для пиломатериалов), требуется 80 лет, а для восстановления природных функций — несколько сот лет.

— Они могут существенно помочь в управлении лесами и зачастую работают лучше государственного мониторинга. Но даже искусственный интеллект не в состоянии решить принципиальные проблемы. Например, система «ЛесЕГАИС» пока не очень эффективна в части обнаружения конкретных случаев нелегальных рубок, да и откупаться водителям машин с нелегальной древесиной с помощью взятки сотрудникам проверяющих органов обычно труда не составляет, во многих регионах всем заинтересованным известны таксы на подобную «услугу».

При смене курса и изменении лесного хозяйства, возможно, новые технологии позволили бы поддержать реформы. Пока же у органов лесного хозяйства и государства нет желания кардинальных перемен.

— Предложения, которые рассматриваются в Правительстве, вероятно, пойдут на благо. Усилится контроль за ситуацией, общественность сможет лучше контролировать нелегальную заготовку. Однако наряду с этим необходимо принципиально решать проблему с коррупцией. Иначе черные лесорубы продолжат уходить от ответственности.