Память, говори
В стародавние времена, когда страна читала еще исторические фэнтэзи Пикуля,
а не исторические бредни Фоменко, и расширяла горизонты жизни (ноги вместе, глаза врозь) благодаря «Огоньку» Коротича, а не журналу Men’s Health, никто не знал про Паоло Коэльо. Свято место – босоногого философа, вещателя простых истин – занимал Ричард Бах. Его короткие романы выходили в журнале «Наука и религия», в котором к тому моменту становилось все меньше науки и еще меньше – религии, а весь журнал был о пропасти, что разомкнулась между. О мистическом познании мира. «Самые простые вопросы на самом деле самые сложные, – наставлял Ричард Бах. – Где ты родился? Где твой дом? Куда ты идешь? Что ты делаешь? Думай об этом время от времени и следи за тем, как меняются твои ответы».
Еще он учил так: «Ты всегда волен передумать и выбрать себе какое-нибудь другое будущее или какое-нибудь другое прошлое». Страна как раз занималась энергичным освоением прошлого, и это замечание Баха выглядело по-огоньковски актуальным. Хотя речь в нем шла не о переписи истории партсъездов, не о смене знаков с плюса на минус, а именно о переделке, о другой истории. Как это сделать на практике, я не знаю и до сих пор, дожив от времен Баха до эпохи Коэльо. Хотя очень хочется иногда зачем-то отмотать пленку назад, сделать точечный стоп-кадр и поменять прошлое, открыв другую дверь. Куда вывела та, что я открыл прежде, я уже знаю.
Единственный способ, до которого я додумался, – стать персонажем. Художественной литературы или художественного фильма. Такого, как, например «Солярис», где Крису (Донатасу Банионису) был ниспослан второй шанс объясниться с Хари (Наталья Бондарчук). (Правда, я самонадеянно рассчитываю, что режиссером, мной управляющим, будет Тарковский, а не мелодраматический пошляк Содерберг). Или такого, как вышедшее сейчас на московские экраны «Вечное сияние страсти», где Джоэлю (Джим Кэрри) можно было обратиться в корпорацию «Лакуна», специализирующуюся на коррекции памяти.
Стыдливые художники считают почему-то пошлым, зазорным строить сюжет на банальнейшей машине времени, и для щекотания наших пяток выбирают обычно более невесомые перышки. Шутки с памятью. В рассказе Филипа К. Дика «Мы вам все припомним» (который потом стал фильмом Верхувена «Вспомнить все») герой вытаскивал из памяти то, что ему стерли спецслужбы. В «Вечном сиянии страсти» Клементина (Кейт Уинслет) и Джоэль вытирали из памяти друг дружку, чтобы потом вытащить самое ценное.
У каждого из нас в голове хранится что-то, что хотелось бы оттереть добела. И у каждого в памяти есть дверь, которую он не открыл, а до сих пор – очень хочется. Нам самим, скорее всего, не хватит ни сил, ни средств, ни смелости, чтобы сделать это. И только доверившись правильному режиссеру, передав ему все права и ответственность, став персонажем, которого дергают за ручки и пинают в нужном направлении, мы сделаем это. Вот что по этому поводу в «Справочнике Мессии» писал Ричард Бах: «Перспектива – воспользуйся ею или отвернись от нее. Если ты открыл эту страницу, значит, ты забываешь, что все происходящее вокруг тебя нереально. Подумай об этом».
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
