Пенсия Пиночета

Цивилизация придумала два способа обеспечения людей, завершивших свою трудовую деятельность. Первый вариант (он называется солидарным или распределительным) сводится к тому, что деньги на выплату пенсии пожилым вычитаются из зарплаты работающих граждан. Второй – к тому, что человек сам накапливает средства на пенсию. Страной, где впервые было введено обязательное накопительное пенсионное обеспечение, стала Чили.

Могильщиком распределительной системы стало общественное благополучие. Распределительный способ обеспечения пожилых людей стал давать сбои прежде всего в европейских странах, где высокий уровень жизни увеличивает ее продолжительность. Новые поколения не могли принять на себя груз пенсионных выплат. Испытывающая дефицит средств государственная машина европейских стран стала пробуксовывать и искать, как бы увернуться от своих пенсионных обязательств. Стремясь защитить честь Старого Света, европейские эксперты утверждают, что проблема не ограничена пределами континента. «В настоящее время нет ни одной страны, которая не пыталась бы снизить свои обязательства перед гражданами в отношении государственного пенсионного обеспечения, и не искала бы путей выплаты пенсий из капитализированных средств самих трудящихся», – говорится в докладе Еврокомиссии, посвященном проблемам реформы пенсионного дела.

«Попытки снизить обязательства» на практике означают ожесточенный торг, который европейские правительства ведут с профсоюзами и политическими партиями относительно возраста и условий выхода работников на пенсию. Особенно острые «пенсионные баталии» разворачиваются во Франции и Италии. Недавно итальянский премьер Сильвио Берлускони объявил, что «пенсионная система Италии была создана 50 лет назад, когда население было моложе, а продолжительность жизни меньше, теперь затраты на выплату пенсий выросли и будут расти вплоть до 2030 года». Берлускони не видит никакого иного выхода, кроме перехода к накопительной системе, чего бы это Италии ни стоило. Профсоюзы на заявление премьера ответили, что объявят забастовку, в которой примут участие 11 млн человек.

Впрочем, одно дело «пытаться снизить обязательства», преодолев естественное в таких случаях раздражение граждан, умело подогреваемое левыми партиями и профсоюзами, а другое – взять и провести настоящий эксперимент по переходу от одной пенсионной системы к другой. Для этого понадобились отдельно взятая страна, сильная личность и то, что в терминах современного российского бизнеса именуется «крышей». Государством, где проходил эксперимент, было Чили, личностью – диктатор Аугусто Пиночет, а в роли «крыши» выступили США.

Изменения в пенсионной системе Чили – это только часть экономических реформ 1980-х годов, которые вызывают полярные оценки политиков и экономистов. Правые говорили об «экономическом чуде», левые – об «окончательном порабощении страны американским капиталом». Соответственно личность Аугусто Пиночета после государственного переворота 11 сентября 1973 года рисовалась либо исключительно в черных, либо исключительно в белых тонах: диктатор-ренегат или спаситель нации.

Американский век

Немецкий историк Вальтер Бернекер назвал XIX век в истории Чили «европейским веком». Он имел в виду то, что сразу после ухода из колонии испанцев, (Чили добилась независимости от Испании в 1818 году), сырьевые рынки страны стали интенсивно осваивать Великобритания, Германия и Франция. Однако в начале ХХ века Соединенные Штаты потеснили в Чили европейских конкурентов – в первой четверти нового века на долю США в экономике страны приходилось более 70% иностранного капитала. Перед началом второй мировой войны главная отрасль чилийской экономики – меднорудная промышленность – полностью контролировалась крупнейшими американскими корпорациями – такими, как Anaconda Copper. Инфраструктура Чили, включая шоссейные и железные дороги, систему энергоснабжения, была построена на деньги американских компаний.

В Чили, как и в других странах Латинской Америки, на протяжении ХХ века не было недостатка в сторонниках левых идей. В 20-е и 30-е годы ХХ века чилийские левые несколько раз предпринимали масштабные выступления против проамериканского режима. В том числе в 1932 году левым удалось провозгласить Социалистическую республику Чили, которая, впрочем, продержалась несколько недель. В 1952-м, 1958-м и 1964-м годах чилийские социалисты и коммунисты выдвигали кандидатом в президенты врача и революционера Сальвадора Альенде, но всякий раз терпели поражение. В 1970 году левая коалиция «Народное Единство» во главе с Альенде наконец выиграла выборы. Возглавив страну, Альенде национализировал крупную промышленность Чили и начал сближение с СССР и Кубой.

Ответом на действия левого правительства стал государственный переворот 11 сентября 1973 года, который возглавил начальник генштаба чилийской армии Аугусто Пиночет. Правительство Пиночета развернуло политический корабль Чили на 180 градусов. Результаты национализации были отменены.

Визит профессора

Захватив власть, хунта развернула в стране террор, в ходе репрессий погибли 30 000 чилийцев, сочувствовавших социалистам и коммунистам. Что же касается экономической программы, то ее генералы не разработали. Некоторые вояки из окружения Пиночета советовали диктатору поступить с Чили как с побежденной страной – обложить контрибуцией.

Чили стала сползать в кризис – осенью 1973 года начали останавливаться промышленные предприятия, нарушились транспортное сообщение и энергоснабжение. В 1973 году ВВП страны просел на 32%.

Впоследствии Аугусто Пиночет заявлял, что стремился к власти, «потому что понимал – стране нужны жесткие, эффективные и безотлагательные меры по восстановлению, невозможные без реформ, какими бы болезненными они не были». Факты, однако, свидетельствуют о том, что первые годы хунта занималась исключительно политическим террором, совершенно не интересуясь экономическим развитием страны.

О том, чтобы у диктатора появилась позитивная программа, позаботились американские покровители Пиночета. США были кровно заинтересованы в стабилизации экономики Чили, поскольку американские компании на протяжении ХХ века инвестировали в чилийскую медную промышленность огромные средства. Чтобы поддержать экономику страны, американцы предоставили Пиночету государственный кредит в размере $2,5 млрд. Общая задолженность Чили перед иностранными кредиторами в середине 1970-х составляла около $5 млрд. Левая чилийская эмиграция утверждала, что эти деньги коррумпированные члены хунты растащили по своим частным счетам в иностранных банках.

Чили явно не хватало концепции развития. Помочь Пиночету понять это постарались заинтересованные в сотрудничестве с США соотечественники. Не последнюю роль в «просвещении» диктатора сыграл чилийский предприниматель Хавер Виаль, постаравшийся пригласить к «больному», каковым являлась чилийская экономика, лучших американских специалистов.

Заручиться согласием сотрудничать с Пиночетом, не лучшим образом зарекомендовавшим себя в демократических кругах, было делом непростым. В декабре 1974 года Виаль пригласил в Чили маститого специалиста Арнольда Харбергера, известного эксперта в области государственной и корпоративной экономики. Впрочем, Харбергеру в спектакле отводилась роль посредника. Виаль и его коллеги хотели, чтобы над «бизнес-планом» возрождения Чили поработал автор теории монетаризма, представитель чикагской школы Милтон Фридмен (один из самых крупных экономистов ХХ века, с 1976 года лауреат Нобелевской премии).

Вернувшись в США, Харбергер сообщил Фридмену, что Чили «представляет собой уникальный полигон для экспериментальной проверки его теории». Обратить внимание на Чили Фридмену посоветовали также менеджеры инвестиционной компании Morgan Stanley и дипломат Джордж Шульц. Виаль, в свою очередь, гарантировал Фридмену самые широкие возможности для проверки его теории на практике. Тот в ответ потребовал от чилийской хунты невыполнимых условий: освободить из застенков всех политических заключенных еврейского происхождения. Но это было не по силам даже могущественному Виалю. Кто еще оказывал давление на ученого – об этом история умалчивает. Заключенных не освободили, но в Сантьяго весной 1974 года Фридмен все же приехал. Суть его доклада Пиночету сводилась к тому, что единственно возможным способом лечением чилийской экономики является шоковая терапия – быстрое введение рестриктивных мер с одновременным изменением системы социального обеспечения.

Недетские игры «мальчиков»

Пиночету потребовалось немало времени, чтобы осмыслить советы экономиста. После отъезда Фридмена Пиночет поручил правительству подготовить подробный доклад о состоянии дел в стране. Диктатор окончательно убедился, что экономика катится в пропасть: цены на медь на мировом рынке упали, медная промышленность была парализована. Центральный банк пытался покрыть растущий бюджетный дефицит за счет денежной эмиссии, инфляция составляла до 2000% в год. Военные погрязли в коррупции, население массово бежало из страны.

Из Вашингтона периодически интересовались, созрел ли генерал для реформ. Говорят, что глава дипломатического ведомства США Генри Киссинджер не слишком подбирал выражения, общаясь с Пиночетом. Киссинджер настойчиво советовал диктатору доверить спасение экономики Чили не военным, но специалистам.

Когда же генерал созрел, США обеспечили новому чилийскому курсу поддержку извне. Киссинджеру приписывается фраза, якобы сказанная накануне собрания Парижского клуба, на котором предстояло рассмотреть вопрос о погашении Чили долга в размере $750 млн: «Компенсации в один доллар будет достаточно, но и этот один доллар мы готовы предложить Чили при условии гарантии будущего поведения». Говорят, что Пиночет ответил не менее известной фразой: «Ни один листик в стране не шелохнется без моего приказа». Таким образом, стороны договорились о сотрудничестве: Пиночет гарантировал «благодарность» страны за высокое покровительство, а США путем давления на партнеров добились их согласия рефинансировать 80% чилийского долга.

В 1977 году Пиночет произвел серьезные замены в своем кабинете, поставив на ключевые посты 30 – 40-летних выпускников чикагского университета: министром экономики стал Серхио де Кастро, президентом Центрального банка – Пабло Бараон, реформированием пенсионной системы предстояло заняться Хосе Пиньере. В команду «чикагских мальчиков» входили также Энрике Касерас и Эрнан Вихи. Эта бригада разработала комплексную экономическую программу модернизации экономики страны.

Казахские ученики Пиньеры

Хосе Пиньера, в настоящее время президент Международного центра пенсионных реформ, свидетельствует: «Главная роль в реформе принадлежала не генералу, а команде решительных политиков, которые знали, что свобода производительна и, что, получив необходимые разъяснения, люди способны это понять».

Впрочем, оппоненты считают, что подобная реформа без народного недовольства возможна только при тоталитарном режиме. Чилийцы были поставлены перед выбором: отдать предпочтение старой пенсионной системе, основанной на принципе перераспределения доходов, или стать вкладчиками частных пенсионных фондов, тем самым взяв на себя ответственность за обеспечение собственной старости.

Правительство Чили через прессу начало PR-кампанию с целью объяснить населению преимущества частных пенсионных фондов над старой пенсионной системой. «Чикагские мальчики» пошли на то, чтобы обнародовать некоторые расчеты, которые должны были повлиять на общественное мнение. Чилийцы узнали, что государству, для того чтобы покрыть социальные затраты, нужно поднять и без того высокие налоги (40,6% от заработной платы) до 65%. Обработав таким образом общественное сознание, правительство стало создавать пенсионную систему Чили.

Для того чтобы она начала действовать, предпринимателей освободили от уплаты пенсионного налога, который составлял 21% заработной платы. Эти средства оставались у самих работающих. Чилийцам предоставили право распорядиться ими по своему усмотрению. Можно было вообще не пользоваться услугами социальной системы, но в таком случае не стоило рассчитывать на пенсию в старости (кстати, такие недальновидные чилийцы составляют около 1% населения). Можно было продолжать пользоваться государственной пенсионной системой (так и поступили граждане с большим стажем вкладов по старой системе). Подавляющее же большинство чилийцев отдали предпочтение вкладам в частные пенсионные фонды. В настоящее время ими пользуется 96% трудоспособного населения страны.

Ныне чилийская пенсионная система представляет собой сеть частных компаний, которые занимаются сбором пенсионных средств и их инвестированием в наиболее рентабельные чилийские и зарубежные предприятия. Каждый фонд обязан обеспечить прибыль, которая не может быть ниже установленной правительством нормы. Если же фонд не справляется с этой задачей, то государство покрывает дефицит из бюджета, а фонд ликвидируется без права возобновления деятельности в других коммерческих сферах. У вкладчиков есть право поменять фонд, сохранив при этом все ранее накопленные средства. 

Особую привлекательность новая система получила в глазах чилийцев благодаря своей прозрачности. «Чикагские мальчики» продумали механизмы, позволяющие избежать злоупотреблений. К управлению пенсионными деньгами не допускаются высокопоставленные чиновники, парламентарии, представители профсоюзного движения – одним словом, люди, которые не всегда понимают разницу между своим и народным карманом. В правление фонда не могут входить менеджеры тех компаний, в развитие которых данный фонд инвестирует деньги. Государство ведет жесткий контроль над фондами, которые, в частности, обязаны ежедневно предоставлять отчетность

в специально созданное контрольное управление по пенсионным делам.

Когда же появились информационные технологии, чилийские пенсионные фонды приняли их на вооружение. Теперь инспекторы и вкладчики наблюдают за операциями в режиме реального времени.

Таким образом, пенсионная система из «социальной обузы» для государства превратилась в инвестиционный ресурс, а сама пенсионная реформа стала важным компонентом чилийского экономического чуда.

Теперь опыт Чили изучают во всем мире. Одним из самых «примерных учеников» стал Казахстан, где накопительная пенсионная система была запущена 1 января 1998 года. Что же касается России, то о состоянии своих пенсионных накоплений жители страны должны узнать до конца этого года из «писем счастья», которые пытается напечатать и разослать Пенсионный фонд страны.