Период банковского полураспада

Удивительное дело. В деловой и не очень деловой прессе вот уже который месяц раскручивается один банковский скандал за другим, а в списке крупнейших российских банков ничего не меняется. Полное затишье. Основные показатели банковских балансов оставались стабильными на протяжении всего лета. Никаких драматических изменений ликвидности, общий коэффициент надежности изменялся незначительно.

Между тем в эпоху расцвета банковского капитализма в России все было как раз по-другому. Помните? Сначала на межбанке возникали неопределенные слухи, что у банка N не все в порядке. Уже через несколько часов после появления таких сведений операторы МБК сокращали лимиты на банк, попавший под подозрение. Это еще более усиливало уверенность банковского сообщества в том, что "неладно что-то в банке N". Дальше - больше: банковские кредитные комитеты срочно пересматривали проекты, которые велись совместно с банком N, в спешном порядке обнулялись корреспондентские счета. Чтобы поддержать ликвидность, жертва слухов срочно продавала ГКО и брала краткосрочные кредиты у ЦБ - под любой процент. К этому времени уже все были уверены, что "банку N пришли кранты". Короче говоря, через пару недель после возникновения слухов на баланс банка N было страшно взглянуть. И только к этому времени PR-служба банка N начинала судорожно размещать заметки в деловых СМИ про то, что в "Багдаде (то есть в банке) все спокойно" и что дела у банка идут лучше не бывает.

Но тут какой-нибудь независимый журналист наконец громко заявлял, что "король-то голый" и что в банк со дня на день будет введена временная администрация. Начинался банковский скандал. Противники банка (кто, собственно, и начинал распускать слухи) публично заявляли, что банк мертв. PR-служба банка твердила, что "банк заказали" и т.п. В этом сценарии могли быть вариации, но последовательность всегда оставалась неизменной: сначала слух, потом действительное ухудшение банковского баланса и только затем скандал.

Не так дела обстоят сегодня. Банковские скандалы бушуют вовсю, а балансы их участников остаются неизменными. Стабильно положение Собинбанка и МДМ, а Альфа-банк (скандал вокруг него как раз вошел в публичную стадию на прошедшей неделе) не только не ухудшил своего положения, но даже сумел значительно увеличить собственный капитал в августе. Почему так происходит?

На наш взгляд, тому есть несколько причин. И самая главная из них - банки "атомизировались". Между банками уже нет таких тесных связей, как в 1995 - 1997 годах: не работает рынок МБК, который до кризиса был основным генератором слухов и барометром отношения банковского сообщества к каждому конкретному банку ("настроение" банковского сообщества в те времена выражалось процентными ставками за кредит). Не столь активно, как прежде, осуществляются межбанковские расчеты. Да и вообще банки сегодня больше сосредоточены на своих связях с акционерами и с небанковской корпоративной клиентурой, от которых прежде всего зависят выживаемость банка и стабильность его денежных потоков. В период кризиса это естественная реакция.

Так что если раньше слух о неблагополучии в каком-либо банке немедленно выливался в сокращение лимитов на него, то теперь сокращать попросту нечего. Из-за тотально плохого финансового положения российских банков межбанковские операции и так сведены к минимуму. Исключение составляют лишь небольшие банки, живущие за счет комиссии от расчетных операций. Неудивительно поэтому, что сегодня слухи меньше всего влияют на реальные цифры банковских балансов.

Вторая причина заключается в том, что банковские скандалы нынешней осени сильно "виртуализировались". То есть стали менее конкретными, осязаемыми. Что, заметим, вполне естественно для предвыборного периода. Мы уже писали о том, что роль банков в нынешней предвыборной кампании сильно отличается от той, какую финансовые институты играли в 1995 и 1996 годах. Сегодня банки не "хозяева" партий и блоков и даже не их основные спонсоры. Сегодня банки выполняют гораздо более скромную функцию проводников финансовых потоков от действительных спонсоров (как правило, крупнейших промышленных гигантов и отраслевых лобби - нефтяников, металлургов, и т.д.) в предвыборные фонды. Соответственно и сами банковские скандалы направлены не против непосредственно банков, а против тех, кто стоит за ними.

Показателен в этой связи, например, скандал вокруг МДМ и Собинбанка. "Наезды" на эти банки осуществлялись прессой не за какие-то их конкретные дела, а просто за тесную связь с отдельными сотрудниками кремлевской администрации. Конечно, открыто "скандалисты" об этом не говорят, но именно близость к Кремлю и вменяется в вину этим банкам. Обратите внимание, как сильно этот скандал отличается, скажем, от банковского скандала вокруг ОНЭКСИМа и МФК в 1997 году. Тогда "наезды" осуществлялись не за общие "связи" с отдельными высокопоставленными сотрудниками правительства, а за конкретные дела - покупку доли в "Связьинвесте", участие в "разруливании" бывшего советского долга третьим странам и т.д. Неудивительно поэтому, что сегодня банковские менеджеры, ответственные за ведение проектов совместного кредитования, открытие и закрытие корсчетов, меньше обращают внимания на шум, поднятый вокруг банков. Банковские войны сегодня - удел исключительно политиков от банков, а не банковских директоров.

Впрочем, действительно серьезные банковские скандалы нынешней осени еще только в самой начальной стадии своего развития. Тот факт, что они пока никак не отразились на экономических показателях банков, лишь доказывает, что скандалы носят исключительно публичный характер. Впрочем, может случиться и так, что развивающиеся вокруг этих банков события приведут к ухудшению их финансового состояния.