Полутона Андрея Казьмина

Банковский кризис, шагая по стране или по крайней мере по Москве, придал дополнительной остроты состоявшемуся в конце минувшей недели собранию акционеров Сбербанка.

Само по себе это мероприятие обещало быть небезынтересным в свете усилившихся разговоров о скорой и неминуемой отставке президента Сбербанка Андрея Казьмина. И дело не только в том, что Казьмин, заступивший на нынешнюю свою должность в январе 1996 года, – долгожитель среди российских госбанкиров. Крупнейший банк страны по-прежнему возглавляет человек, назначенный при Борисе Ельцине. «Инаугурация» Казьмина в Сбербанке состоялась как раз в то время, когда первый президент России готовился к крайне трудным для него выборам. И о хорошем настроении избирателей-вкладчиков надо было позаботиться заблаговременно. Кроме того, «Сбер» всегда был основным инвестором на рынке ГКО – ОФЗ, с помощью которых власти в середине 1990-х очень любили закрывать возникавшие из-за щедрых предвыборных обещаний кассовые разрывы.

Сейчас пресыщенный нефтедолларами федеральный бюджет не особо нуждается в сбербанковских инвестициях. Да и рейтинг Владимира Путина, ошеломляющий любого представителя западной демократии, изменение ставок по сбербанковским вкладам едва ли способно серьезно поколебать.

Другое дело, что удвоить ВВП без помощи «Сбера» будет тяжеловато. На его долю приходится около трети кредитов, выданных российским компаниям. Многие из них могут обойтись без размещения облигаций или тем более акций на бирже, но сравнительно недорогие долгосрочные сбербанковские займы лежат в основе процветания любой уважающей себя отечественной корпорации.

Сбербанк стал не только «ключевым бенефициаром российского экономического роста» (как его называют аналитики Brunswick UBS), но и главным инструментом влияния на отечественный бизнес. Весьма показательна в этой связи история основателей печально знаменитого «Трансвааля», которым пришлось продать свое детище после того, как у них возникли проблемы с обслуживанием кредита, выданного Сбербанком.

Неудивительно, что путинские сподвижники, проводя ревизию ельцинского наследия и исподволь инициируя передел собственности, принадлежащей возникшим при первом президенте олигархам, уже не первый год пристально присматриваются к Сбербанку. И если раньше, когда президентскую администрацию возглавлял Александр Волошин, а кабинет министров Михаил Касьянов,* Андрею Казьмину удавалось сохранять статус-кво, балансируя между «питерскими» и «семейными», то с началом второго путинского срока в российской политической гамме практически не осталось места для сбербанковских полутонов.

На руку Казьмину сыграл банковский кризис. По сведениям «Ко», серьезные проблемы испытывают уже не только банки средней руки вроде «Павелецкого» или «Визы», но и гораздо более солидные финансовые институты, входящие в top-50 (см. приложение «Банки»). Конспирологически настроенные наблюдатели уже обратили внимание на то, что кризис (в значительной степени спровоцированный действиями главного сбербанковского акционера – ЦБ) возник незадолго до введения в действие системы страхования частных вкладов, способной существенно поколебать позиции «Сбера» на рынке розничных финансовых услуг (до сих пор только Сбербанк пользовался госгарантиями по вкладам населения).

Легко представить себе состояние частного вкладчика, для которого Сбербанк, как и осенью 1998-го, становится едва ли не единственным «светом в окошке». Не менее легко представить реакцию того же вкладчика, если в довершение ко всему что-то произойдет еще и со «Сбером».

А ведь буквально накануне собрания сбербанковских акционеров по рынку распространились совсем уже фантастические слухи о том, что Андрей Казьмин якобы обратился в ЦБ с просьбой о предоставлении банку стабилизационного кредита. Учитывая масштабы «Сбера» (а стало быть, и размер якобы запрашиваемого займа) можно себе представить, как подобная сделка отразится на денежной массе, темпах инфляции и т.п. Правда, руководитель консалтинговой группы «Банки. Финансы. Инвестиции.» Александр Хандруев считает, что у ЦБ и Сбербанка «более чем достаточно возможностей для тихого переливания средств». «В случае надобности Центробанк мог тихо откупить у «Сбера» часть госбумаг», – считает Хандруев.

Как бы там ни было, а это та переправа, на которой едва ли целесообразно менять коней.