Последний Левиафан

Посткоммунизм, постиндустриальное общество, посторуэллизм... Каждый день нам на все лады твердят, что мы вступили в новую эпоху, новый век, новое тысячелетие. А теперь появился еще и Владимир Путин - судьбоносный человек, символизирующий точку, после которой нет возврата, рубеж, на котором (как писали многие) Россия прекратит свое десятилетнее отступление.

Но если приглядеться повнимательнее, то "второй президент России" (пожалуй, стоит начать называть его так уже сейчас, не теряя времени) еще принадлежит оруэлловской эпохе. Однажды можно будет сказать, что президент Путин стал последним политиком, использовавшим - и блестяще - пророчества Джорджа Оруэлла, возвещенные им в великом романе "1984".

Восхождение Путина на вершину власти явилось шедевром манипулирования массами, великолепным исполнением симфонии абсолютной монополии над СМИ, безупречным доказательством того, что в современном демократическом обществе демократические технологии могут отлично функционировать и в отсутствие демократии. Все это произошло без малейшего нарушения формальностей. Точнее, кое-какие нарушения были, но поскольку никто их не заметил (или сделал вид, что не заметил, а это по сути одно и то же), то можно сказать, что ничего не случилось. Сам президент Клинтон и тот ничего не заметил. И это простительно: он был далеко и всегда сможет сослаться на то, что даже у наблюдателей ОБСЕ не возникло никаких возражений. А ведь они лично прибыли в Россию посмотреть на ход "свободных и честных" выборов (как уверенно заявил глава делегации наблюдателей господин Брюнер еще до того, как голосование состоялось).

Итак, у президента Путина все в порядке, ему открыта зеленая улица. Но почему же мы тогда говорим, что он остался человеком эпохи Оруэлла? Почему эта эпоха закончилась? И когда? Да и в чем она заключалась?

Прежде всего сообщим, что закончилась она неделю назад, а уже потом поведем рассказ - увы, неполный - о том, чем она была. Итак, эпоха Оруэлла завершилась, когда America On-Line (AOL) купила TimeWarner (в которую входит в том числе и "шестой член Совета Безопасности ООН" - компания СNN). Это самое гигантское слияние компаний, когда-либо имевшее место в истории человечества. Властелин Интернета поглотил самого могущественного из семи (теперь уже всего лишь семи) мировых колоссов производства и распространения информации, развлечений и рекламы. За 150 миллиардов долларов. Такого фантазия Оруэлла не могла даже и представить.

АОL означает взрывное развитие торговли в Сети, превращение ее в гигантский всемирный универмаг, в который каждый сможет (должен) войти, чтобы продать и купить все что угодно: товары, услуги, мысли, фантазии, открытия, желания, самих себя. Сегодня АОL вместе с TimeWarner сможет не только приумножить число своих абонентов, но и прежде всего формировать желания своих потребителей, их вкусы, склонности и даже извращения. Их будут сначала создавать, а потом, разумеется, удовлетворять. Тем более что этот новый Левиафан окажется единственным, кто будет их знать заранее.

Теперь я отвечу на вопрос о том, чем была предыдущая эпоха. Согласно Томасу Гоббсу, Левиафан был Государством. И для Оруэлла Великим Демоном, способным выслеживать даже самые потаенные мысли человека, тоже было Государство, находившееся в руках Диктатора. Когда он писал "1984", то, само собой, имел в виду Сталина, самое яркое олицетворение Левиафана (см. Рональда Рейгана и "Империю зла").

Что же здесь нового? И почему Владимир Путин рискует войти в историю как последний ремесленник уже отжившего оруэллизма? Потому что отныне уже не государство будет использовать свою всепроникающую власть над "подданными и гражданами". Слияние АОL и TimeWarner открывает дорогу в новый мир, где "абонентам-потребителям" останется только - как это предсказал один гениальный рекламный клип - "приготовиться чего-нибудь пожелать".

Журналистам - странному, почти исчезнувшему виду животных - останется только роль посредников между интересами продавцов и пожеланиями потребителей. В России этим и так уже занимаются почти все. Россия в авангарде прогресса: она уже целиком вошла в постжурналистику.