Поводыри для инвесторов
Незадолго до ареста Михаила Ходорковского* агентство Moody’s присвоило России рейтинг инвестиционного уровня Baa3. Теперь в российские бумаги могут вкладываться инвесторы, которым устав запрещает работать со спекулятивными бумагами. Но в очередь пока никто не выстраивается: рейтинговые агентства нередко ставили высокие оценки авансом или занижали рейтинги эмитентов из «личных соображений».
До второй половины XIX века власть на мировом рынке капитала была узурпирована крупнейшими банковскими домами Европы. На Американский континент Ротшильды и другие европейские финансисты обратили внимание в середине XIX века по причине бурного развития транспорта и связи. Американские железнодорожные и телеграфные компании остро нуждались в кредитах для строительства магистралей, соединяющих промышленный север страны с сырьевыми ресурсами юга и запада.
Сторожевые псы
В Североамериканских соединенных Штатах (САСШ) к началу 1850-х действовали более 120 железнодорожных и около 50 телеграфных компаний. Их названия и имена директоров европейцы обычно узнавали из газет, где регулярно сообщалось то об очередном преднамеренном банкротстве, то о бегстве железнодорожного магната с чемоданом, набитым деньгами акционеров.
Потенциальные инвесторы не могли доверять ни данным официальной статистики, ни отчетам собственных агентов в Северной Америке: руководители железнодорожных компаний с равным успехом могли коррумпировать или ввести в заблуждение как местных чиновников, так и европейских эмиссаров. Даже в федеральном налоговом департаменте САСШ очень немногие служащие имели представление о том, какая железнодорожная ветка действительно строится на Диком Западе, а какая существует только в балансовых отчетах.
В 1850 году банк Англии фактически предъявил ультиматум федеральному казначейству САСШ: британские финансисты не вложат в САСШ ни пенни, пока в их руках не окажется исчерпывающая информация о кредитной истории и нынешнем состоянии американских железных дорог. Причем статистику должны предоставить независимые эксперты, а не официальные ведомства, которые железнодорожники уже много лет водят за нос. Согласно легенде, кто-то из английских финансистов выразился метафорически: «Нам нужны настоящие сторожевые псы, которые будут лаять даже на своих, если те попытаются украсть наши деньги».
Вся власть агентствам
К тому времени практически во всех крупных торговых городах САСШ работали так называемые агентства кредитных отчетов, которые собирали и продавали предпринимателям информацию о кредитоспособности работающих в регионе компаний. Крупнейшим из них являлось Mercantile Agency (с 1859 года R.G.Dun & Company), основанное нью-йоркским галантерейщиком Льюисом Таппаном, и Bradstreet company в Цинциннати, которое принадлежало местному торговцу шерстью Джону Бредстриту.
Оба предпринимателя еще в 1830 годах начали составлять обширные досье на своих торговых контрагентов. Досье регулярно пополнялись новыми сведениями об удачных и неудачных сделках, о клиентах и партнерах. К середине столетия каждое из агентств располагало обновляемой базой данных более чем по 5000 предприятий, в основном в сфере торговли, к которой за $5 в неделю мог получить доступ любой желающий. Агентства кредитных отчетов, несмотря на все свои преимущества и монополию в сфере деловой информации, по объективным причинам не подходили на роль «сторожевых псов»: Таппан и Бредстрит не имели подходов к железнодорожному бизнесу и ничего не смыслили в махинациях с акционерным капиталом в публичных компаниях.
Пожалуй, единственным человеком, который мог иметь широкое представление о том, что происходит на рынке, интересующем европейских банкиров, был Генри Варнум Пур – главный редактор единственного на тот момент отраслевого железнодорожного издания American Railroad Journal. Казначейство САСШ в 1851 году обратилось к нему с просьбой подготовить детальный отчет о состоянии финансовых и производственных фондов американских железнодорожных компаний. Пур принял предложение, собрал балансовые отчеты своих ньюсмейкеров за несколько лет, но после первых же попыток вычислить относительные показатели крепко задумался.
Победа над хаосом
Цифры не сходились: из ниоткуда появлялись тысячи тонн перевезенных грузов, и в никуда пропадали километры путей. В один год компании указывали количество перевезенных пассажиров, которое в сумме превышало население планеты, в другой – вообще переставали указывать в балансах этот показатель. Протяженность рельсов на порядки расходилась с количеством шпал, расходы на топливо – с пробегом паровозов. Генри Пур сообщил казначейству, что, перед тем как писать отчет, необходимо собрать достоверную информацию о компаниях, и вместо готового текста представил заказчику анкету, состоящую почти из 300 вопросов, на которые он желал бы получить ответы от каждой из компаний.
В 1854 году эти анкеты были разосланы Пуром 120 железнодорожным директорам. Ответили немногие – в основном те, чей бизнес был завязан на федеральных заказах, и железнодорожники, поддерживавшие дружеские отношения с журналом и его редактором. Данные, показавшиеся Пуру адекватными, были опубликованы в American Railroad Journal. В адрес директоров, которые не соизволили ответить на запрос или прислали бессмысленный набор цифр – очевидно «взятых с потолка» – Пур разразился хлестким комментарием.
Такие публикации приобрели регулярный характер, и скоро читатели и железнодорожные магнаты заметили четкую закономерность. Компании, упомянутые в American Railroad Journal в позитивном ключе, неизменно получали мощный приток инвестиций. Они размещали дополнительные эмиссии облигаций на Лондонской, Парижской и Франкфуртской биржах, за счет чего быстро расширяли свои сети и скупали компании, попавшие в «черные списки Пура». Последние теперь испытывали затруднения при размещении займов, тормозили в своем развитии и банкротились.
Отраслевой журнал железнодорожников обгонял по тиражам популярные газеты: его читали все банковские служащие, рантье и брокеры Европы и Америки. В 1860 году Пур опубликовал первую часть своего трехтомника «История железных дорог и каналов в Соединенных Штатах», где впервые прозвучал лозунг: «Инвестор имеет право знать». После окончания Гражданской войны Генри Варнум Пур и его сын Генри Уильям учредили издательство H. V. and H. W. Poor Company, которое выпустило «Пособия по железным дорогам Соединенных Штатов», «Справочник по должностным лицам Соединенных Штатов», «Справочник Пура по инвестиционным ценным бумагам» и другие издания аналитического характера.
Горькое разочарование инвесторов
В начале XX века монополия Пуров на рынке деловой информации была разрушена. Новым инвестиционным гуру стал журналист Джон Муди, который с 1900 года начал издавать «Инструкцию по промышленным и прочим ценным бумагам». Он пользовался в основном вторичной статистической информацией, но зато интерпретировал ее новаторски: Муди делил ценные бумаги на спекулятивные, которые могут приносить инвестору значительную прибыль в короткие сроки при высоком уровне риска, и инвестиционные, в которые имеет смысл вкладывать средства, чтобы получать стабильную прибыль в долгосрочной перспективе. Он определил разницу в доходности по инвестиционным и спекулятивным бумагам как «премию за риск» и через эту призму рассматривал заемные обязательства промышленных корпораций, муниципальных образований и даже некоторых иностранных государств.
В свою очередь, телеграфист инвестиционного банка Laidlaw & Co Лютер Блейк в 1906 году предложил новый сервис. Блейк зарегистрировал компанию Standard Statistics Bureau, которая предоставляла подписчикам за $5 в месяц оперативную доставку информации по 100 ведущим компаниям США. Услуга пользовалась популярностью среди биржевых брокеров, и за первые два года работы Блейк привлек более 300 подписчиков.
Эра процветания в этой индустрии закончилась с биржевым крахом 1907 года. Главной причиной было повальное банкротство мелких инвесторов, составлявших основной контингент потребителей деловой информации и глубоко разочаровавшихся в рыночной экономике. По распространенному в то время мнению, биржевой коллапс был искусственно спровоцирован денежным трестом – неформальным объединением крупнейших международных инвесторов, в котором доминировали британские Ротшильды. Президент США Теодор Рузвельт обвинил группу в попытках получить контроль над американской денежной системой, а также организовал антимонопольное расследование против эмиссара денежного треста банкира Джона Пирпоинта Моргана. В ответ банкиры-заговорщики якобы отозвали с американских рынков свои инвестиции.
На фоне таких циничных версий теоретические выкладки американских финансовых гуру выглядели жалко: Муди и Пуры обанкротилась, права на их издания, а затем и контрольные пакеты их компаний были выкуплены финансистом Ройем Портером. В 1919 году он слил обе структуры в Poor's Publishing Company.
Союз капитала и рейтинга
«В разные периоды истории спрос на услуги рейтинговых агентств то рос, то падал практически до нуля, объяснить эти закономерности можно только рыночными циклами», – считает директор московского офиса Standard & Poors Алексей Новиков. В очередной раз спрос рухнул после «черного четверга» 1929 года, несмотря на то что агентства за несколько месяцев предупредили своих подписчиков об опасности и посоветовали сбрасывать все американские ценные бумаги. В октябрьском кризисе 1929 года многие инвесторы, так же как и 22 года назад, склонны были видеть результат некоего таинственного заговора, само наличие которого лишало смысла существование рейтинговых агентств.
Годы Великой депрессии и вторую мировую «сторожевые псы» пережили благодаря объединению. Один из сотрудников Poor`s Publishing, бывший свидетелем ее слияния со Standard Statistic в 1941 году, вспоминал: «Обе компании не могли заработать на рынке даже доллара, объединялись мы с мыслью – может быть, удастся заработать доллар на двоих».
Еще раньше, в 1933 году, объединились давние конкуренты – R.G.Dun и Bradstreet, создав крупнейшее в мире консалтинговое агентство, располагавшее базой коммерческой информации, которая включала данные по более чем 1 млн компаний.
Правительство Рузвельта поддерживало рейтинговые агентства, передав в их руки часть регулирующих государственных функций. В 1936 году был принят акт, согласно которому комиссия по ценным бумагам США (SEC) не допускала к биржевым торгам бумаги, оцененные национальными рейтинговыми агентствами ниже инвестиционного уровня. Буря протестов в финансовом сообществе, которое обвиняло руководство страны в создании условий для крупных злоупотреблений, вынудила два года спустя отменить это постановление.
В послевоенный период слияния на рейтинговом рынке продолжились, но теперь причиной для объединения стал острый дефицит бумаги, возникший из-за войны и нового экологического законодательства. При распределении бумажных квот инвестиционным сервисам не досталось практически ничего, и им пришлось сдаться компаниям, имевшим статус издательств и гарантированную бумажную квоту. Так, в 1966 году Standard & Poors (S&P) было приобретено крупным издательским холдингом MсGrow Hill.
Между собакой и волком
После превращения рейтинговых агентств в зависимые структуры крупных корпораций в принципы работы агентств были внесены изменения. В частности, агентства, прежде строившие свой бюджет на плате от подписчиков, теперь большую часть информации распространяли бесплатно. Но при этом ввели плату для эмитентов за проведение процедуры рейтинга.
Эти реформы не вполне отвечали принципу «Инвестор имеет право знать», но успех реформ был обеспечен благодаря очередной дестабилизации рынков, вызванной энергетическим кризисом. В этих чрезвычайных обстоятельствах SEC утвердила перечень «Признанных национальных рейтинговых агентств», в который вошли Moody`s, S&P, а также созданное при поддержке SEC агентство Fitch IBKA.
Корпоративные и муниципальные заемщики, прошедшие рейтинговые процедуры у признанных агентств, продолжали привлекать средства через биржу, в то время как их конкуренты банкротились. Причиной тому служило еще одно новшество на финансовом рынке: крупнейшим страховым компаниям и пенсионным фондам, вместе контролирующим сумму около $1 трлн, запрещено было производить операции с бумагами, не имевшими рейтинга инвестиционной категории, утвержденного признанными национальными рейтинговыми агентствами.
Новая стратегия принесла рейтинговым агентствам к началу 1990 годов миллиардные обороты и почти ничем не ограниченную власть, не омраченную ответственностью. В 1995 – 1996 годах, после того как Moody`s, понизив суверенный рейтинг Канады, «прокатило» на выборах премьер-министра Жана Кретьена, а затем, организовав переоценку кредитного статуса Австралии накануне парламентских выборов, свела с политической арены правящую там лейбористскую партию, New York Times мрачно констатировала: «Миром правят аналитики с Черч-стрит» (на этой улице расположен центральный офис Moody`s). Тележурналист Томас Фридман тогда же отпустил ставшую популярной шутку: «Прямым конкурентом наших рейтинговых агентств, видимо, является Пентагон: он может стирать целые государства с лица Земли с помощью бомбардировок, а Moody`s делает то же самое, снижая рейтинг суверенных обязательств».
Иногда они ошибаются
В конце ХХ века финансовое сообщество получило множество поводов усомниться в объективности оценок: агентства время от времени присваивали рейтинги исходя не из объективных данных, а из соображений коммерческой конкуренции друг с другом или с учетом внешнеполитического курса американской администрации. Так, например, в конце 1990-х Moody`s и S&P схлестнулись на тендере за право оценки муниципальных бондов Денвера. S&P выиграло конкурс и присвоило денверским бумагам одну из высших оценок, а обиженные аналитики Moody`s выдали так называемый незапрашиваемый рейтинг Денвера, в котором его бонды фигурировали на грани дефолтной шкалы.
В ноябре 1996 года Moody`s оконфузилось с присвоением высшего инвестиционного рейтинга Южной Корее, которая вскоре после этого оказалась поражена тяжелейшим кризисом.
Власти Германии выступили весной 2003 года с обвинениями в адрес американских агентств, которые, по их мнению, умышленно занизили рейтинги немецких компаний из-за противоречий США и ЕС по проблеме Ирака.
После биржевого спада конца 1990-х у инвесторов возникли еще большие основания не доверять оценкам признанных рейтинговых агентств: в то время как индекс Dow Jones упал примерно на 20 пунктов, индекс S&P500 откатился более чем на 40. А после банкротства Enron, стабильно занимавшей высшие позиции в рейтингах, руководству S&P пришлось давать объяснения в Белом доме.
* Признан в России иностранным агентом.
Еще по теме
