«Правдой» без веры
Дату нападения Германии на СССР отметили многие издания, в том числе и потому, что некоторые обстоятельства, связанные с этой датой, до сих пор не могут получить согласованной оценки – как, впрочем, и вся история Великой Отечественной. В частности, до сих пор обсуждается, почему тов. Сталин так и не поверил ни одному из многих предупреждений из различных источников, и нападение оказалось – для него, во всяком случае, – внезапным. Известно, что Иосиф Виссарионович был мужчиной весьма подозрительным и т. п. Но ведь в этой связи стоит в принципе вспомнить о недоверии как системе в высших органах власти России, возникшей одновременно с приходом к власти большевиков после Октябрьского переворота. Само это действо, когда господа большевики последовательно «кинули», как сказали бы сейчас, всех своих союзников, не могло не породить последующей подозрительности в том, что вот-вот «кинут» и тебя. Отсюда и зарождение той самой традиции, которую, безусловно, подхватил, развил и довел до совершенства лично тов. Сталин. Роль которого в победе, опять же, до сих пор дискутируется, в отличие от очевидной роли в геноциде вообще и в уничтожении братьев-большевиков в частности. Которые сами огнем и мечом искореняли представления о чести и порядочности – чем и вполне заслужили свою судьбу. В результате к началу войны уже больше двадцати лет существовала система, отнюдь не предусматривающая полного доверия внутри своего руководства. И потому совершенно неудивительно, что главный большевик не доверял то ли самим разведчикам, то ли их руководителям. Сами это все построили, а потому знаем, как это работает.
Но кончилась война, кончился, слава богу, и сам товарищ Сталин – но вот система взаимного недоверия как основа политического и управленческого взаимодействия – она-то осталась. И не только в классическом и общепринятом виде борьбы за власть – тут все понятно, и все средства хороши, но это общая для любой страны практика, – а именно с учетом российских особенностей. В частности, все это накладывается на традиционную русскую мифологию про то, что барин у нас добрый и хороший, просто он не знает, как у нас дела на самом деле. Это его ближнее окружение обманывает, а если б он узнал – все бы наладил. Очень полезная для единоличных режимов историческая привычка – когда все виноваты, кроме первого лица. Удачное соединение традиции считать, будто ближние обманывают главного, отчего так все не здорово, плюс привнесенное большевиками убеждение, что «кинуть» могут в любой момент, и дает этот устойчивый фон работы государственных институтов, когда никто никому доверять не может.
В новейшие времена сначала неверно информировали Горбачева (Тбилиси, Баку, Вильнюс), затем Ельцина («тридцать восемь снайперов»). Так же можно какое-то время считать, что неверно информируют Путина (народ-де не хочет сам никого избирать, хочет, чтобы все принадлежало государству, etc.). Отсюда же история про либерала-президента, который один борется за демократию среди разных отсталых консерваторов и недобитых левых. И столь же замечательные результаты деятельности, когда элиты не доверяют одна другой и потому не могут ни о чем договориться (проблема 2008), да и внутри элит и властных институтов доверия между участниками немного. Так замечательно, единой командой и работают администрация президента со своими конкурирующими «башнями», правительство, разбитое на группы по интересам, ведущая парламентская партия «Единая Россия», то отращивающая, то отрубающая свои крылья.
Так же эффективно и с полным доверием друг к другу взаимодействуют силовые и правоохранительные структуры. Такой вот Станиславский получается в российской системе власти – по его знаменитой фразе «Не верю!»
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
