Правила Голливуда
Появление на нашем телевидении последней режиссерской работы Сергея Бондарчука сопровождалось скандалом национального масштаба. Вся отечественная пресса дружно оскорбилась профанацией «Тихого Дона» Шолохова – классического произведения советской литературы, канонизированного чуть ли не самим Иосифом Виссарионовичем.
Реакцию можно было предвидеть, а руководству Первого канала – не нарываться на выставленные критиками пики, развертывая чудовищную по масштабам (то есть вполне профессиональную) рекламную кампанию, если бы… по своим интенциям «Дозоры» Бекмамбетова и «Девятая рота» не следовали по пути, предугаданному Бондарчуком-старшим.
Сергей Федорович Бондарчук был единственным режиссером советского кино, получившим – в силу целого ряда обстоятельств – потенциальную возможность стать частью транснациональной массовой культуры, которая формировалась (в Голливуде, в СССР и в мире в целом) у него на глазах и при его непосредственном участии. Телевизионная версия «Тихого Дона», реализованная в 1990-е годы, явилась одной из первых попыток вписать классическое произведение культуры российской в глобальную массовую культуру. Отсюда и все те особенности, которые так возмутили наших критиков, – опора на общечеловеческую (а не конкретно-историческую) любовную коллизию, использование исторического и географического антуража как экзотики, английский язык и западные звезды в главных ролях. Таковы правила игры. В нее можно не играть, сделав ставку (как в советское время) на культурную изоляцию. Но если ты ввязался в борьбу за всемирную аудиторию, другого пути у тебя нет. Разруганные отечественной критикой «Очи черные» Михалкова (с иностранцем Мастроянни в главной роли), как и якобы грядущий «американский» (а точнее, англоязычный, транснациональный) вариант «Дозоров», были и будут скроены по тем же лекалам.
Сергею Бондарчуку было труднее, он был первым. Транснационализация Голливуда, как известно, стала ведущей в начале 1970-х годов. Накануне, в конце 1960-х, Сергей Бондарчук стал звездой мирового масштаба. Его лента «Война и мир» была удостоена премии Американской киноакадемии «Оскар» и вызвала своей масштабностью зависть даже калифорнийских киномагнатов. В 1970 году он стал постановщиком транснационального исторического «боевика» «Ватерлоо» и заслужил почетное прозвище «король лир» (для молодого поколения поясню, что лирами в те годы называлась национальная итальянская валюта). Как режиссер и актер Бондарчук вошел в международный оборот с благословения ЦК КПСС.
Его отличие от Тарковского и Кончаловского состояло не только в этом. Автор «Иванова детства» изначально позиционировал себя как изысканный художник, ориентированный, пусть в мировом масштабе, но на подготовленную фестивальную аудиторию. Кончаловскому международный (опять-таки фестивальный) успех принес национальный эпос «Сибириада», но в Голливуде его фильмы однозначно относились к арт-хаусу, а первая попытка попасть в мейнстрим привела к конфликту со Сталлоне и оказалась последней.
Бондарчук же настойчиво пробивался в мир. Официозные «Красные колокола» не стали достойным ответом «Красным» Уоррена Битти, и тут возник проект экспортного варианта «Тихого Дона». Его судьба также была драматичной – материал застрял в банковском хранилище, выхода фильма к зрителю (в русском дубляже) пришлось ждать более десяти лет, прием соотечественников, как мы видели, оказался катастрофическим. Но ведь фильм не только для них делался и не на них был рассчитан. «Тихий Дон» Бондарчука – не часть российской (или тем более казачьей) культуры, а российский и казачий элемент в плавильном котле глобальной массовой культуры. И он вполне естественно кажется нам профанацией, как ламбада кажется профанацией бразильцам, а Голливуд – американцам.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
