Предрождественская нЕВРОтрепка

Помните, у Шарля Перро: «Когда Золушка была совсем готова, фея усадила ее в карету и строго-настрого приказала возвратиться домой до полуночи. «Если ты опоздаешь хоть на одну минутку, твоя карета снова сделается тыквой, лошади – мышами, лакеи – ящерицами, а твой пышный наряд снова превратится в залатанное платьице. Перефразируя эти слова, можно сказать: что бы ни делали европейцы, ровно в полночь 31 декабря их марки, франки и лиры неизбежно превратятся в единую европейскую валюту – евро.

О том, как граждане дюжины европейских государств готовятся встретить евро, писалось многократно. И о том, что делать держателям уходящих в прошлое европейских валют за пределами еврозоны – тоже (см., в частности, «Ко» № 48 от 17 декабря 2001 года, а также мнения наших экспертов на этой странице). Между тем сам факт «ухода с арены» двенадцати валют, игравших далеко не последнюю роль в мировых, и уж тем более в европейских финансах – незаслуженно, с нашей точки зрения, обойден вниманием.

Восстановим справедливость?

Всё пройдет, всё…

На прошлой неделе вслед за французами шанс подержать в руках новые европейские монеты получили немцы. Бюргеры, отстоявшие за пакетиками с евро длинные очереди на непривычном для Франкфурта-на-Майне морозе, не забывали вспомнить добрым словом уходящие в историю собственные дензнаки. Немцы вообще народ сентиментальный: пару месяцев назад в продаже появился альбом «Прощаясь с маркой». На страницах этого альбома в лучших традициях изданий Гауфа и братьев Гримм рассказывается о том, как в июне 1948 года в американской, британской и французской оккупационных зонах была проведена денежная реформа, в результате которой на смену рейхсмаркам, рентным маркам и маркам Союзного военного командования пришла дойчмарка. О том, как она росла и крепла, как с 1954 года стала ограниченно конвертируемой, а с 1961-го – свободно конвертируемой валютой. Как летом 1990-го после объединения страны «поглотила» марку ГДР, а в конце 2001-го ушла в небытие. Для особо сентиментальных читателей на форзацах альбома предусмотрены «кармашки» для монет достоинством 1, 2, 5, 10, 50 пфеннигов, а также 1, 2, 5 и 10 марок. Альбом предполагается хранить вместе с бабушкиными фотографиями, чтобы лет через десять – пятнадцать, усевшись у камина, рассказывать внукам о старых добрых временах…

Впрочем, повод для ностальгии у немцев появится гораздо раньше: по сообщениям некоторых немецких СМИ, бумажные марки будут брошены в топку, а тепло от поглотившего их огня пойдет на отопление жилых домов. Опять же представим себе картину: рождественский гусь в яблоках и капусте, кружка не нуждающегося в представлении напитка и скупая немецкая слеза на слегка небритой щеке: «Это мои марки, сгорая, дарят тепло моему дому…»

Заканчивая тему, нельзя не вспомнить еще об одной немецкой традиции: дарить на Новый год gluecklich Pfennigstueck – монетку в один пфенниг на счастье. Интересно, что будут преподносить друг другу немцы на предстоящий Новый год?

Отречемся от старого мира

Французский франк, как и немецкая марка, доживающий последние дни, появился на свет в последний год века восемнадцатого, придя на смену ливру. С 1876 года до начала первой мировой действовал золотомонетный стандарт, с 1914-го размен франка на золото прекратился.

В послевоенные годы французский франк обесценился почти на 90%. Ситуацию выправили к 1928 году – путем снижения золотого содержания франка в пять раз, введения золотослиткового стандарта (банкноты на сумму не менее 215 тыс. франков обменивались на золото в слитках) и минимального золотого покрытия обязательств Банка Франции до востребования в размере 35%.

До второй мировой войны столица Франции как минимум дважды становилась чем-то вроде сегодняшнего Франкфурта – места «прописки» Европейского центрального банка, эмитирующего единую европейскую валюту. С 1865 по 1926 год Франция возглавляла Латинский монетный союз, куда входили Бельгия, Италия, Швейцария и Греция. Союз предусматривал функционирование единообразной денежной системы на базе биметаллизма –денежной системы, при которой роль всеобщего эквивалента закрепляется как за золотом, так и за серебром, и монеты, отчеканенные из обоих металлов, обращаются параллельно, выполняя все без ограничений функции денег. Официальное ценовое (точнее сказать – ценностное) соотношение между двумя благородными металлами и определял Париж.

А с 1933-го по 1936 год Франция возглавляла так называемый Золотой блок, члены которого (все те же Бельгия, Италия, Швейцария плюс Голландия и Польша) оказывали друг другу помощь в деле поддержания золотого стандарта.

…Нет, что ни говори, но понять это невозможно: как это Франция, чье министерство финансов последним (да и то с плохо скрываемой неохотой) покинуло Лувр, к тому времени уже ставший музеем, уступило Германии право разместить у себя новый финансовый центр – Европейский центральный банк? Может, это «эхо прошедшей войны»?

Как известно, в годы второй мировой войны на территории Франции ходили билеты, наминированные в оккупационных марках. Их обменивали на франки по явно завышенному курсу: 20 франков за рейхсмарку (при довоенном курсе 10 франков за марку). Ситуация стала меняться в лучшую для франка сторону после высадки англо-американского десанта в Алжире в ноябре 1942-го. Союзники установили вполне приемлемый курс франка к своим валютам: 75 франков за доллар и 300 франков за один фунт стерлингов. В феврале 1943-го Комитет национального освобождения Франции курс этот еще подкорректировал – до 50 франков за доллар и 200 франков за английский фунт стерлингов. К ноябрю 1944 года франк решением все того же Комитета поднялся еще на 40 сантимов…

Послевоенная история французской валюты примечательна деноминацией 1960 года и появлением так называемого нового франка, который стал в сто раз дороже франка «старого». Потом возник европейский общий рынок, приведший в итоге к идее евро.

Легко ли французам расставаться с привычными дензнаками? На первый взгляд, легче, чем немцам: на берегах Луары и Сены люди вообще кажутся более надменными и уверенными в себе, нежели на брегах Шпрее и Эльбы.

Что же касается магазинных новинок, то на память приходит новая «монополька», предполагающая постепенный отказ участников от французских франков в пользу евро.

Вот, пожалуй, и все.

Лиру – в окошко!

О том, что итальянцы под Новый год вышвыривают за окна старый хлам, знают даже дети. В этом году они столь же легко и изящно откажутся от лиры и от ценников с двумя-тремя нулями.

Надо заметить, что из всех «исчезающих» евровалют лира является одной из самых молодых: она была полтора века назад, в августе 1862-го. При этом почти до самого конца XIX века на родине банковской системы действовали сразу шесть эмиссионных центров, пока функции эти не перешли к Банку Италии, учрежденному в 1893 году.

На курсе лиры также губительно сказалась первая мировая война. Многочисленные попытки итальянского правительства выправить ситуацию приводили лишь к временным результатам. Судите сами: если в 1913-м за доллар давали 5,18 лир, то к 1927 году она обесценилась до 19 лир за доллар, к 1943-му – до 100 лир за доллар, а к 1947-му – до 575 лир за доллар. А в сентябре 1949-го ее курс достиг отметки 625 лир за один доллар США.

О вхождении Италии во всевозможные европейские союзы уже говорилось выше. Так что и переход страны на евро не выглядит чем-то странным и необъяснимым.

Подведем краткий итог: за вычетом некоторого немецкого консерватизма, европейцы, судя по всему, с готовностью переходят к новой валюте. Даже вездесущие антиглобалисты, ставшие завсегдатаями всевозможных форумов и конференций, пока что не пикетируют Европейский центробанк и не срывают предрождественские «сувенирные» распродажи евро

Единственное, что по-настоящему волнует европейцев – это вопрос о том, насколько устойчивой будет новая валюта к всевозможным потрясениям, то и дело обрушивающимся на Старый Свет, а также то, сколь стремительно будет расширяться круг стран, отказавшихся от собственных денежных знаков в пользу евро. Для России этот вопрос может быть поставлен в другой редакции: сколь стремительно союз стран, перешедших на евро, будет распространяться на Восток?

Что касается возможного вхождения России в «зону евро», то серьезные эксперты, заглядывающие вперед лет на пять, в очерченной перспективе такой вариант развития событий исключают.