архив

Прикаспийская впадина

архив

06.06.200000:00

Иван Перец, независимое нефтяное обозрение

Как справедливо заметил в свое время О. Генри, "обилие сладкого ведет к пресыщению". Применительно к количеству новостей об открытии и разработке углеводородных ресурсов Каспийского моря, обнародованных за последние семь-восемь лет, лучшей характеристики не придумаешь. Видимо, поэтому российские СМИ, привыкшие к многочисленным сенсациям и заявлениям о "контрактах века", заключенных в Казахстане и Азербайджане, оставили без внимания недавнюю публикацию The Washington Post, извещавшую об открытии в казахстанской части Северного Каспия "громадных" запасов нефти. Между тем это открытие может стать решающим в судьбе Каспийского моря, за которым в последнее десятилетие утвердилась репутация "второго Персидского залива" со всеми вытекающими отсюда проблемами - как геополитическими, так и экономическими.

Углеводородные ресурсы Каспия превратились в предмет спора практически в тот момент, когда с карты мира исчезла страна под названием "Советский Союз". Из моря, разделенного до 1991 года только на сферы влияния СССР и Ирана, Каспий превратился в зону стратегических интересов пяти прикаспийских государств (Россия, Казахстан, Азербайджан, Туркменистан и Иран), а также США и Великобритании.

Молниеносное появление на Каспии нефтяных компаний под британским и американским флагами, последовавшее за развалом СССР, не было неожиданным. Любой регион мира, сулящий сильнейшим державам мира ослабление тотальной нефтяной зависимости от ОПЕК, автоматически превращается в предмет их постоянной опеки. А Каспийское море в этом смысле весьма многообещающий объект. Ни США, ни Великобритания не могли упустить такой шанс. Тем более что экономическая ситуация в новых суверенных прикаспийских государствах после разрыва связей с РФ не оставляла бывшим советским республикам большого выбора. Единственной надеждой на светлое будущее для них стали запасы углеводородов, способные привлечь внимание и деньги крупнейших нефтяных корпораций.

Но Каспий оказался крепким орешком. Количество проблем, препятствующих добыче нефти в этом регионе, достойно войти в Книгу рекордов Гиннесса. Территориальные споры и претензии, дипломатические противостояния и демарши, политическая нестабильность, межнациональные конфликты, бюрократизм, коррупция, экологические проблемы, отсутствие транспортной инфраструктуры для экспорта нефти на мировые рынки - такой пышный букет сюрпризов поджидал инвесторов на пути к каспийским кладовым. Парадокс заключается в том, что и сегодня, спустя почти десять лет после начала каспийской нефтяной эпопеи, большая часть проблем так и осталась нерешенной.

Священное правило осторожности

Нефтяная лихорадка, охватившая в начале 90-х прикаспийский регион, была беспрецедентной по своим масштабам. Легенды о колоссальных запасах нефти и газа Каспийского моря будоражили воображение даже тех, кто по роду своей деятельности не имел прямого отношения к нефтяному бизнесу. Прикаспийские республики грелись в лучах славы, в их столицах строились новые фешенебельные гостиницы, а чиновники срочно учили слова приветствия на английском языке. Процесс пошел: иностранные компании начали подписывать контракты.

Пальмой первенства в этом негласном соревновании сразу же завладел Азербайджан. Ни одно другое государство в каспийском регионе пока не в состоянии конкурировать с этой республикой по количеству подписанных с западными компаниями нефтяных контрактов на разработку морских месторождений. Сегодня на счету Азербайджана их 17.

Начиная с 1994 года Баку переживал своеобразный нефтяной бум: контракт подписывался за контрактом, западные компании торопились зафиксировать свое участие в максимальном количестве офф-шорных проектов. А официальный Баку без устали выставлял на продажу один перспективный блок за другим. Что неудивительно: в советские времена геофизиками и геологами лучше других была изучена именно та часть Каспия, которая примыкает сегодня к территориям независимых Азербайджана и Туркменистана.

Нефтяная эйфория продолжалась почти пять лет. Однако к концу 1999 года, когда на ряде перспективных блоков в результате проведенной доразведки не было обнаружено коммерческих запасов нефти и газа, первобытного энтузиазма зарубежных нефтяников заметно поубавилось. В западных СМИ появился целый вал материалов о том, что нефтяные компании, боявшиеся опоздать к разделу "нефтяного пирога", проявили излишний оптимизм при оценке углеводородных запасов Азербайджана. Причем многие представители компаний перекладывали долю ответственности за формирование международного общественного мнения об Азербайджане как "обетованной нефтяной земле" на власти республики. Удачнее других выразился в интервью швейцарской Le Tan вице-президент норвежской Statoil Харальд Финнвик: "Иностранные компании попались на удочку - каждая мечтала о доли в каспийских проектах, а потому забыла о "священном правиле осторожности".

В отличие от Азербайджана Астана пока не может похвастаться огромным количеством офф-шорных контрактов. Северный Каспий, примыкающий к территориям России и Казахстана, был наименее изученным в советские времена районом. Как считают специалисты, главные открытия здесь еще предстоит сделать. Правда, некоторые компании, проявив похвальную дальновидность, заблаговременно застолбили участки в этой зоне. Более того, сегодня уже есть основания говорить о том, что предсказания советских и российских геологов о колоссальных углеводородных запасах Северного Каспия начинают постепенно сбываться.

Именно этому и был посвящен вышеупомянутый материал, опубликованный в середине мая в The Washington Post. Речь в нем шла об успехах, достигнутых международным консорциумом OKIOC, ведущим разведочное бурение на блоке Восточный Кашаган. Неназванный источник в Белом доме сообщил газете, что запасы нефти этой структуры достигают 7 млрд т (для сравнения: запасы крупнейшего в мире месторождения нефти Гавар, расположенного в Саудовской Аравии, оцениваются почти в 12 млрд т). В свою очередь, премьер-министр Казахстана Касымжомарт Токаев заявил, что запасы Восточного Кашагана оцениваются приблизительно в 1,5 млрд т нефтяного эквивалента.

Вслед за публикацией The Washington Post руководство OKIOC объявило о введении жесткого контроля за распространением информации, касающейся работ компании на казахстанском шельфе. Как заявил агентству "Интерфакс" источник в OKIOC, все сведения о геологическом строении разведываемых структур, а также о характеристиках и объемах углеводородного сырья "теперь являются строго конфиденциальными". Подобная осторожность не случайна. С одной стороны, ни одна нормальная компания не горит желанием делать достоянием гласности информацию, представляющую коммерческую ценность для конкурентов. С другой стороны, утверждать что-либо достоверное о запасах, сосредоточенных под дном Северного Каспия, пока рано. Это признают и представители OKIOC, которая сможет определиться с объемом запасов нефти только к концу августа нынешнего года, после интерпретации полученных на Кашагане данных.

Вообще по части запасов углеводородов на Каспии окончательной ясности нет: точные объемы сконцентрированных под дном этого моря нефти и газа до сих пор неизвестны. Например, российские специалисты считают, что, по самым скромным оценкам, общие запасы Каспийского моря приближаются к 15 млрд т. Казахстанские ученые склонны считать, что только в так называемом казахстанском секторе Каспия сосредоточено от 10 до 25 млрд т нефтяного эквивалента. Азербайджанские геологи утверждают, что объемы нефти в азербайджанских "морских кладовых" достигают 5 - 6 млрд т. Каково мнение по этому вопросу представителей Туркмении и Ирана - неизвестно.

Экстремальная экология

Столь серьезная разница в оценках запасов Каспия связана с неодинаковой степенью изученности отдельных районов моря. Напомним, что максимально изученными районами Каспия на момент распада СССР являлись его "азербайджанская" и "туркменская" части. "Российская" часть оставалась terra incognita. Что же касается "казахстанской" части, то геофизические исследования велись на ней с 1970 года. Однако все попытки приступить к бурению разведочных скважин блокировались руководством Казахстана, объяснявшим свою позицию стремлением сохранить уникальную и крайне чувствительную экологическую среду Северного Каспия. В итоге этому району был присвоен статус заповедной зоны, в которой запрещался любой вид хозяйственной деятельности. Аргументация казахского руководства была совершенно справедливой: именно в Северном Каспии находятся основные нерестилища осетровых. Этот же район облюбовали каспийские тюлени и фламинго.

Экологические проблемы не давали покоя руководству Казахстана вплоть до распада СССР. А затем заботы об осетрах, тюленях и фламинго перестали волновать власти республики. Про них забыли, почувствовав реальный запах нефти. В 1993 году Казахстан, не имевший прежде структур, занимавшихся морской разведкой и нефтегазодобычей, создал государственную компанию "Казахстанкаспийшельф". В том же году был сформирован международный Caspian Sea Consortium, приступивший к геофизическим исследованиям казахстанской части Северного Каспия. В 1998 году CSC трансформировался в OKIOC, а двумя годами ранее Казахстан официально снял запрет на проведение буровых работ в Северном Каспии.

Это решение вызвало бурю протеста со стороны экологических организаций, которая не утихает до сих пор. Опасения экологов небезосновательны: основные запасы углеводородного сырья в казахстанской части Северного Каспия залегают под огромным солевым куполом на глубинах 4,5 - 5 тыс. м. При бурении скважин существует реальная угроза выхода на поверхность так называемой рапы - сильно минерализованного солевого раствора, губительного для флоры и фауны Каспия. Кроме того, большинство геологов уверены в том, что нефть под дном казахстанской части Северного Каспия по своему составу аналогична нефти Тенгиза - крупнейшего по запасам сухопутного месторождения Казахстана. Это означает, что нефть отличается высоким содержанием серы, а газ - сероводорода. При смешивании с рапой и морской водой нефть Северного Каспия превратится в адскую смесь, смертельную для всего живого. Положение осложняется также и тем, что казахстанская часть Северного Каспия отличается небольшими глубинами (до 10 м) и огромным количеством плавней и зарослей камыша на побережье, очистить которые в случае аварии будет практически невозможно.

Сегодня экологи утверждают, что работа OKIOC на шельфе уже наносит серьезный ущерб природе Северного Каспия. По данным, приведенным директором центра региональных экологических проблем "Атырау-Гылым", членом-корреспондентом Академии наук Казахстана, профессором Муфтахом Диаровым, результаты анализов сточной воды с буровой установки "Сункар" на Восточном Кашагане показали превышение предельно допустимых концентраций солевого аммония, нитратов, фенолов и других веществ. Против работ на шельфе резко выступило и движение "Каспий табигаты" ("Природа Каспия"). По мнению экологов, в случае дальнейшей активизации добычных работ на шельфе Каспия экологический апокалипсис неизбежен. Опыт мировой офф-шорной нефтегазодобычи свидетельствует о том, что освоение морских запасов практически не обходится без аварий. Да и не только в авариях дело. Так, например, известно, что в Северном море и Северной Атлантике при транспортировке нефти в Мировой океан попадает до 0,1% сырья. По статистике, в этих районах именно от загрязнения нефтью и нефтепродуктами ежегодно погибает 150 - 450 тыс. птиц.

Печальные прецеденты на Каспии уже имеются. В середине апреля нынешнего года на побережье Мангистауской области Казахстана было обнаружены свыше 3 тыс. погибших тюленей. Сегодня в Казахстане устанавливаются причины этой экологической катастрофы.

Что же касается OKIOC, то консорциум уже неоднократно заявлял о том, что соблюдает все экологические нормативы при разведочном бурении на шельфе Каспия. О том же говорят и представители министерства природных ресурсов и охраны окружающей среды Казахстана.

Территориальный тупик

Помимо проблем экологического характера представителям прикаспийских государств необходимо решить еще и территориальную задачку. Поиск ответа на вопрос "Как поделить Каспий?" безуспешно продолжается в течение последних восьми лет. Возникновение споров по Каспийскому морю между бывшими братскими республиками было вполне закономерным процессом. Основной причиной обострения проблемы правового статуса Каспия в постсоветский период стали односторонние попытки новых прикаспийских государств распространить суверенитет на целые районы моря. Трудность же решения этой проблемы заключается в том, что Каспийское море не входит ни в целом, ни по частям в состав какой-либо одной страны, а значит, не может находиться ни под чьим суверенитетом. Добавим также, что в подавляющем большинстве аналогичных разбирательств в международной практике односторонние действия прибрежных государств исключаются, а приоритет отдается концепции координированности и согласованности действий.

Многочисленные дипломатические баталии, продолжающиеся до сих пор, пока ощутимых результатов не дали. Дабы не утомлять читателя длинным перечислением предложений, инициатив, переговоров и т.д., коротко обрисуем позиции прикаспийских государств по этому вопросу. Азербайджан и Казахстан изначально выступают за деление Каспия на национальные секторы по методу срединной линии. Туркмения, Иран и Россия склоняются к необходимости выработки концепции совместного использования ресурсов спорного моря. Причем последовательнее всего эту позицию отстаивает Тегеран, который, кстати, вообще запретил разработку морских месторождений на подконтрольной ему территории Южного Каспия.

Правда, пока суд да дело, Азербайджан и Казахстан продолжают наращивать объемы буровых работ на Каспии. При этом правительства прикаспийских государств периодически направляют друг другу жесткие ноты протеста, заявляя о готовности отстаивать свои территориальные интересы. Иногда эти столкновения выливаются в открытую информационную войну. Достаточно вспомнить грозные заявления российского МИДа по поводу подписания в Азербайджане контракта на разработку месторождений Азери, Чираг, Гюнешли. Или, например, противостояние Азербайджана и Туркменистана по поводу спорного месторождения Сердар. Но выводу ситуации из тупика это не способствует.

Однако последние заявления президента РФ Владимира Путина о том, что Россия должна активнее действовать на Каспии для обеспечения своих национальных интересов, вселяют некоторую надежду, что российские позиции на этом море могут укрепиться. По мнению Путина, одними усилиями государства в этом вопросе "ничего не добиться, необходимо создавать условия для того, чтобы компании на практике активно внедрялись в зону Каспия". Иными словами, пора переходить к делу. Напомним, что в начале нынешнего года "ЛУКойл", приступивший к работам на структуре Хвалынская в российской части Северного Каспия, уже объявил о том, что запасы нефти открытого месторождения достигают 300 млн т. Дальше - больше. В мае нынешнего года три российских гиганта - ЮКОС, "Газпром" и "ЛУКойл" объявили о создании Каспийской нефтяной компании, в которой каждому из участников будет принадлежать по трети уставного капитала. КНК, естественно, займется освоением ресурсов Каспия. Как говорится, флаг в руки. Будем надеяться, что КНК не разделит судьбу первой подобной компании, решение о создании которой было принято еще в конце 1996 года. Тогда "Газпром" и правительство Туркменистана договорились о создании совместной компании для разработки каспийских месторождений, однако эти договоренности так и не были реализованы.

Транспортная головоломка

Что такое OKIOC (Offshore Kazakhstan International Operating Company)

OKIOC зарегистрирована в сентябре 1998 года для проведения разведочных работ в Каспийском море в рамках соглашения о разделе продукции, подписанного правительством Казахстана и шестью западными компаниями. В состав OKIOC вошли "Казахстанкаспийшельф", Agip, British Gas, Mobil, Shell, Total, British Petroleum/Statoil Alliance. Каждый из участников на тот момент имел по 1/7 части в OKIOC. Осенью 1998 года "Казахстанкаспийшельф" за $500 млн уступила свою долю участия в OKIOC японской Inpex Nord Ltd. и американской Phillips Petroleum Co. Первое разведочное бурение на казахстанском шельфе Каспия в Восточном Кашагане началось в августе 1999 года.

Трубопроводные проекты

КТК (Каспийский трубопроводный консорциум)

На сегодняшний день является единственным реальным проектом, позволяющим Казахстану экспортировать нефть с Тенгиза. Первоначальная пропускная способность КТК - 28,2 млн т в год с постепенным увеличением до 67 млн т в год, протяженность - 1580 км. Стоимость проекта на первом этапе - $2,3 млрд. Трубопровод соединит Атырау и Новороссийск. Ввод трубопровода в эксплуатацию ожидается в 2001 году. Состав акционеров КТК: Россия (24% долевого участия в проекте), Казахстан (19%), Оман (7%), компании Chevron (15%), LUKArco (СП "ЛУКойла" и американской Arco, поглощаемой сейчас BP Amoco, - 12,5%), Mobil (7,5%), Rosneft-Shell Caspian Ventures (СП "Роснефти" и Shell - 7,5%), Agip (2%), British Gas (2%), Oryx (1,75%) и Kazakhstan Pipeline Ventures (1,75%).

Баку - Джейхан

Однако вернемся к публикации The Washington Post и к неназванному источнику в Белом доме, любезно поторопившемуся объявить о запасах в 7 млрд т. Цифра эта прозвучала, видимо, не случайно.

Каспий действительно является лакомым нефтяным куском для крупнейших западных компаний, даже несмотря на все существующие проблемы с экологией и неопределенным правовым статусом. Но главной головной болью для инвесторов все же остается вопрос доставки каспийской нефти на мировые рынки. Отметим, что до недавнего времени единственные реально существующие экспортные трубопроводы из Каспийского региона пролегали исключительно по территории Россию. А попадать в транспортную зависимость от РФ в таком важном вопросе, как нефть, не горят желанием ни западные компании, ни сами прикаспийские республики. Поэтому с самого начала реализации проектов освоения каспийских месторождений и Азербайджан, и Казахстан задались целью найти альтернативные пути для собственного экспорта. Тогда-то и возникла идея строительства трубопровода из Азербайджана в Турцию по маршруту Баку - Джейхан.

Несмотря на то что многие специалисты до сих пор считают его слишком дорогостоящим, окончательное решение о строительстве все же было принято правительствами Азербайджана, Грузии и Турции в ноябре 1999 года при активнейшей поддержке Вашингтона. Однако помимо больших затрат реализация проекта Баку - Джейхан изначально тормозилась еще одним фактором - отсутствием нефти. Дело в том, что для нормального заполнения азербайджано-турецкой трубы одной азербайджанской нефти оказалось явно недостаточно, что превращало окупаемость трубопровода в весьма отдаленную перспективу. А компании-инвесторы азербайджанских проектов самым недвусмысленным образом намекали на то, что им слишком дорого обойдется оплата чужих геополитических амбиций.

Протяженность трубопровода - 2170 км. Объем инвестиций в реализацию проекта, по различным оценкам, варьируется от $2,5 млрд до $4 млрд. Максимальная пропускная способность - 60 млн т в год. Трубопровод Баку - Джейхан пройдет по территории Южного Кавказа в Турцию. Планируемый ввод в эксплуатацию - 2004 год.

Между тем Россия в апреле нынешнего года фактически закончила прокладку трубы в обход Чечни, устранив находившееся под угрозой выполнение обязательств перед Баку о транспортировке нефти, добываемой в рамках проекта Азери, Чираг, Гюнешли и увеличив тем самым скепсис иностранных инвесторов по отношению к проекту Баку - Джейхан. Кроме того, ударными темпами продолжается строительство трубопровода с крупнейшего казахстанского месторождения Тенгиз (запасы нефти - свыше 1,5 млрд т) до Новороссийска, реализуемое Каспийским трубопроводным консорциумом. Экономическая аргументация в проекте Баку - Джейхан явно начинала перевешивать геополитические доводы, что крайне беспокоило главного идейного вдохновителя азербайджано-турецкой трубы - США. Ситуация также осложнялась тем, что между Азербайджаном и Грузией, через которую пройдет трубопровод Баку - Джейхан, до предела обострились противоречия, связанные с определением тарифов на прокачку каспийской нефти. Всю вторую половину 1999-го и в начале нынешнего года представители Вашингтона беспрестанно курсировали между Баку, Анкарой и Тбилиси, пытаясь уладить спорные вопросы. Затем активизировались контакты с руководством Казахстана, которое американские эмиссары пытались убедить в целесообразности прокачки казахской нефти через Баку - Джейхан. В итоге все удалось уладить: Азербайджан пошел на уступки Грузии, согласившись на предлагаемые Тбилиси тарифы на прокачку нефти, а официальные представители Казахстана заявили, что их готовность экспортировать казахстанскую нефть через Джейхан будет зависеть от результатов бурения на шельфе Каспия. Результаты, как известно, оказались более чем обнадеживающими.

Но вопросы по транспортной проблеме все равно остаются. Помимо России, Грузии и Турции экспортировать каспийскую нефть на рынки готов еще и Иран, имеющий прямой выход в Персидский залив (терминал на острове Харг). А начавшееся недавно потепление отношений между Ираном и США может закончиться не только разрешением на экспорт в США ковров, черной икры и фисташек, но и, к примеру, снятием запрета для американских компаний на сотрудничество с Ираном. В этом случае экспорт каспийской нефти через эту исламскую республику приобретет весьма актуальный характер в силу своей дешевизны.

№117 (21)