Продавцы для олигархов
Недавний крах «Инвестиционной банковской корпорации» (ИБК) свидетельствует о многом, но только не о крахе российского инвестиционного банкинга как такового. Как это часто бывает с отечественными финансовыми институтами, деятельность ИБК не слишком соответствовала названию. Этот банк явно не был звездой на рынке инвестиционно-банковских услуг.
Тем временем данный сектор приобретает все большую популярность. Не случайно группа олигархов во главе со столь искушенным финансистом, как Александр Мамут, заинтересовались инвестиционной компанией «Тройка-Диалог», которая не без оснований считается одним из лидеров отечественного инвестиционного банкинга.
Капитализируйся кто может
Совладелец «Группы МДМ» Андрей Мельниченко, выступая на проходившем чуть больше месяца назад Российском экономическом форуме в Лондоне, констатировал ставший уже очевидным факт: для российских собственников повышение капитализации принадлежащих им компаний становится более актуальным, нежели извлечение операционной прибыли. И в этом плане услуги инвестиционных банкиров, включающие в себя оценку и реструктуризацию бизнеса (финансовый консалтинг), организацию выхода на рынки долгового и акционерного капиталов (андеррайтинг), а также проведение сделок по слиянию и поглощению, сложно переоценить.
Другое дело, что отечественная специфика не может не накладывать свой отпечаток. В каких-то вопросах это на руку местным инвестиционным банкам и компаниям. Скажем, в качестве финансовых консультантов чаще привлекаются россияне: они лучше осведомлены об «особенностях национального бизнеса».
Для клиентов это оказывается настолько определяющим, что они готовы даже переплачивать. Поскольку, как отмечает глава инвестиционно-банковского управления «Тройки-Диалог» Олег Царьков, «любой из аудиторов «большой четверки» запросит за оценку бизнеса в три раза меньше, чем инвестиционный банк». И все-таки даже сторонники столь поэтичного взгляда вряд ли признают, что инвестиционный банк может прожить исключительно на финансовом консалтинге. По словам Царькова, «основные деньги зарабатываются на сделках».
Однако для воплощения в жизнь советов финансового консультанта – размещения ценных бумаг, привлечения стратегических инвесторов и т.п. – привлекаются западные инвестиционные банки. Ведь основные инвестиционные ресурсы сосредоточены за рубежом. А там даже такие имена, как «Тройка-Диалог» или «Ренессанс Капитал», едва ли являются самодостаточными. В нашумевшей сделке по размещению ADR группы «Вимм-Билль-Данн» на Нью-Йоркской фондовой бирже Альфа-банк и «Тройка» лишь ассистировали INGBarings.
Зато вывод компаний на российские рынки капитала (обычно долгового) почти целиком отдан отечественным инвестиционным банкирам. Объемы тут небольшие: по оценке директора по корпоративным финансам ФК «НИКойл» Эмиля Малджанова на российском рынке очень немного сделок, превышающих $100 млн. А абсолютный размер комиссионных невысок. Как отмечает директор управления корпоративного финансирования BrunswickUBSWarburg Олег Павлов, его банк делает такие сделки лишь «для очень важных существующих или перспективных клиентов».
Есть и еще один аспект, о котором собеседники «Ко» предпочли умолчать. Очень часто со своими облигациями на российский рынок выходят компании, не имеющие международных кредитных рейтингов. В западной классификации такие бумаги называются «мусорными облигациями» (junkbonds). А после скандалов вокруг деятельности Майкла Милкена и Ивана Боески далеко не каждый инвестиционный банк с мировым именем согласится, чтобы инвесторы отождествляли его с такими бумагами.
Россиянам же подобные сделки позволяют упрочить имидж инвестиционного банка и подзаработать. В зависимости от привлекательности бумаги комиссия андеррайтера рублевых облигаций колеблется в пределах 1 – 1,5%.
Другое дело, что клиент в случае провала размещения часто воспринимает андеррайтера как потенциального единоличного покупателя облигаций. Поэтому даже при не очень значительных (в западном понимании) объемах эмиссии мандат вряд ли достанется инвестиционной компании вроде «Тройки», «Ренессанса» или «Атона», которые по международной классификации относятся скорее к категории инвестиционных бутиков, нежели банков.
В качестве андеррайтеров по большинству выпусков рублевых корпоративных облигаций выступают Альфа-банк, МДМ-банк, Доверительный и Инвестиционный банк (ДИБ). Правда, значительная часть инвестиционных мандатов МДМ приходится на размещение облигаций участников одноименной группы. Но зато благодаря инвестиционному ассистированию со стороны своего банка Андрей Мельниченко получает возможность сформировать публичную кредитную историю для своих предприятий, тем самым существенно повысив их капитализацию.
К тому же нельзя забывать, что «Группа МДМ» одна из немногих крупных ФПГ, сформированных гораздо позже залоговых аукционов и громких приватизационных конкурсов. Стало быть, при приобретении промышленных активов Мельниченко и его партнерам приходилось использовать рыночные или квазирыночные механизмы – например, прибегать к услугам инвестиционного департамента МДМ-банка для организации сделок по слиянию и поглощению. Истории с кредитованием МДМ-банком акционеров Конверсбанка и Завода им. Дегтярева – лишнее тому подтверждение.
М&A по-русски
Впрочем, по словам управляющего директора дирекции корпоративных финансов ДИБа Дмитрия Конова, в России сделки по слиянию и поглощению редко осуществляются в том виде, как это принято на Западе. Часто через доверенных брокеров происходит банальная скупка акций (с последующей принудительной сменой менеджмента) или долгов (с инициированием процедуры банкротства). Причем, как отмечает заместитель гендиректора инвестиционной компании «Проспект» Эдуард Нейгебауэр, «все поглощения, в которых грань законности и этичности размыта», осуществляются структурами, близкими к крупнейшим ФПГ. (Представители Альфа-банка, входящего в наиболее преуспевшую в «поглощениях через банкротство» «Альфа-групп», отказались от участия в обзоре по инвестиционному банкингу. Хотя такая позиция честнее, чем заверения некоторых наших собеседников, что их банки или компании не участвуют в операциях по недружественному поглощению.)
Эмиль Малджанов вообще считает, что классические сделки по слиянию и поглощению с привлечением инвестиционного банка в качестве консультанта и посредника и использованием ценных бумаг, а не «кэша» в России происходят лишь в рамках аффилированных компаний.
Едва ли все обстоит так плохо. Недавно тот же МДМ-банк выступил организатором сделки по покупке МТС башкирского сотового оператора «БМ-Телеком». Но столь громкие сделки, как формирование холдинга «Русский алюминий» или продажа ТНК «интерросовских» акций «Сиданко», способные оказать честь любому инвестиционному банку, прошли явно не по классической схеме. Как высказался один финансист: «Я представляю себе консультанта по переговорам с Анатолием Быковым!»
По мнению Олега Павлова, участники российских сделок по слиянию и поглощению редко заинтересованы в привлечении «нейтрального посредника высокого уровня». Поэтому «для юристов и бухгалтеров часто работы оказывается больше, чем для инвестиционного банкира». Это несмотря на то, что, по его же словам, подобные сделки совершаются здесь чуть ли не каждый день. Хотя есть компании, для которых консультирование крупного международного инвестиционного банка является важным – в первую очередь имиджевым – моментом.
Опять «Тройка»
Правда, есть надежда, что с принятием нового закона о банкротстве (если в нем все-таки удастся заложить механизм, препятствующий «криминальным банкротствам») и переводом большинства ФПГ на западные стандарты отчетности классические услуги независимых инвестиционных банкиров окажутся более востребованы. Ряд компаний и банков уже готовятся к этому, расширяя соответствующие департаменты. Эдуард Нейгебауэр признает, что «брокерский бизнес никогда не принесет такого дохода, как сделки по инвестиционному банкингу». Действительно, по словам Олега Царькова, мандат на продажу компании может стоить 4 – 6% от объема сделки, а мандат на покупку 2 – 5%.
Другое дело, что не обладающим избыточным капиталом инвестиционным бутикам будет довольно трудно удовлетворить аппетиты российских ФПГ (которые де-факто являются единственными внутренними инвесторами), если те лишатся-таки своих излюбленных банкротств.
Возможно, поэтому глава «Интерроса» Владимир Потанин, прежде чем реализовать свой замысел и продать часть Росбанка коллегам по РСПП, усиливает его инвестиционными банкирами из МФК. А Александр Мамут формирует пул олигархов-акционеров «Тройки-Диалог».
Ведь если в ближайшее время в России не появится независимый, обладающий солидным капиталом инвестиционный банк, российскому бизнес-сообществу придется смириться с тем, что даже в такой деликатной сфере, как слияния и поглощения, оно будет целиком зависеть от советов и тарифов западных инвестиционных банкиров.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
