Разборчивая невеста
Одна из ведущих европейских бирж DeutsсheBörse оказалась на обочине глобального бизнеса. Еще недавно она считалась главным претендентом на покупку французской торговой площадки Euronext, но та в последний момент отдала предпочтение оферте NYSEGroup– компании-оператору Нью-Йоркской фондовой биржи.
В текущем десятилетии все ведущие фондовые биржи мира ищут пути объединения с себе подобными. Чем шире географический охват компании-оператора, тем выше его конкурентоспособность в мире, где все большую роль играют электронные торги. Объединенные биржи привлекательнее для трейдеров, инвесторов и эмитентов, поскольку транзакционные расходы здесь ниже.
Исходом этой многолетней саги стало формирование первой в мире трансатлантической торговой площадки, которая носит название NYSE Euronext. Ей прочат славу абсолютного лидера рынка – только акций здесь будет продаваться более чем на $2 трлн в месяц. К этому центру тяжести отныне будут направлены все интеграционные процессы отрасли – новая группа уже ведет переговоры о покупке Миланской биржи и еще нескольких торговых площадок.
Дороже серебра и злата
Доминировать в трансатлантическом биржевом союзе будут американцы. Они получат 11 из 20 мест в совете директоров. Глава NYSE Джон Тейн возглавит объединение, а Жан-Франк Теодор из Euronext займет пост его заместителя по европейским операциям.
NYSE покупка обошлась в $9,96 млрд – не очень дорого, если учесть, что покупатель платит за акции всего на 2% дороже их рыночной котировки на момент достижения договоренности. Любопытно, что германский претендент начал бороться за Euronext раньше американцев и в период «сватовства» предлагал за французскую биржу существенно больше. 23 мая, спустя сутки после того, как американцы выступили со своим окончательным предложением, DeutscheBörseперебила его ставкой в $11 млрд.
Хотя крупнейший акционер Euronext– хеджевый фонд TCI– готов был поддержать «немецкий вариант», мнения остальных владельцев склонили чашу весов в пользу слияния с NYSE. По официальной версии, акционеров категорически не устраивала идея перенести штаб-квартиру во Франкфурт-на-Майне. Якобы экономики Франции и Германии на протяжении всей истории были противопоставлены друг другу, и такой переезд может быть воспринят как знак капитуляции французов.
Заокеанские партнеры гарантировали им, что штаб-квартиры объединенной биржи разместятся в трех городах: Нью-Йорке, Париже и Амстердаме, при этом Нью-Йорк будет считаться главным адресом лишь формально. Владельцев Euronext не успокоили заверения представителей DeutscheBörse в том, что сделка с ними, в отличие от слияния с NYSE, не будет являться поглощением в чистом виде, а станет «союзом равных партнеров».
Но, очевидно, были и другие причины, побудившие акционеров добровольно отказаться от $1 млрд при продаже акций. Одной из них стало настойчивое лоббирование американского предложения со стороны антимонопольного комиссара ЕС.
Немецкая химчистка
Euronextзанимает уникальное положение на европейском фондовом рынке. Она контролирует торговые площадки Парижа, Амстердама, Брюсселя и Лиссабона, а также лондонскую биржу Liffe, где торгуются деривативные ценные бумаги (финансовые инструменты, стоимость которых является производной от характеристик других ценных бумаг. – Прим. «Ко»). Благодаря столь широкому географическому охвату оператор биржи, занимающей четвертое место в мире по объему продаж, контролирует торги ценными бумагами в масштабах всего Старого Света. Без одобрения его совета директоров ни один эмитент не может рассчитывать на успешное размещение на рынках Европы.
При этом о монополии речи не шло, поскольку Euronext не имела собственного депозитарно-распределительного центра, так называемого clearing house, и она была вынуждена прибегать к услугам независимых фирм. Эти структуры всегда выступают в качестве посредников между покупателями и продавцами опционов, они гарантируют чистоту сделок и проводят расчеты в соответствии с действующими правилами.
Зато такая компания существует в составе DeutscheBörse, что является предметом постоянных конфликтов Германии с Еврокомиссией. Немецкая биржа, на которой торгуются ценные бумаги общей стоимостью чуть менее $1,7 трлн, сама оценивается примерно в $14 млрд. Немалую часть этой суммы составляет стоимость ее дочерней компании Clearstream. После объединения люксембургской CEDEL International и немецкой Deutsche Börse Clearing AG, она является крупнейшим clearing house в Европе. Clearstream не только хранит базу данных о сделках с временным лагом, но также сама активно участвует в биржевых и внебиржевых операциях в качестве управляющей компании.
С точки зрения антимонопольных органов ЕС, объединение немецкой и французской бирж открывало Clearstream возможность управлять ценообразованием на европейском фондовом рынке в интересах своих клиентов. Германская экономическая газета Handelsblattупоминает о закрытом анализе, подготовленном еврокомиссаром Чарли МакГреви. В нем выражалась озабоченность потенциальной возможностью тотального контроля на рынке и предлагалось разделить функции Clearstreamна услуги проведения расчетов, хранения ценных бумаг и управление активами. МакГреви также настаивал на выведении Clearstream из состава DeutscheBörse.
Федеральное правительство Германии отреагировало на эту инициативу крайне негативно, расценив ее как излишнее вмешательство в экономику, обусловленное паранойей антимонопольных бюрократов Еврокомиссии. Йорг Асмуссен – глава департамента финансовых рынков немецкого минфина – разнес доклад в пух и прах. Он доказал, что экономические потери от предложенных нововведений значительно превзойдут пользу для экономики ЕС.
Зато французский министр финансов Тьерри Бретон горячо поддержал выводы Чарли МакГреви относительно потенциальной монополии Clearstream и потребовал как можно скорее выставить компанию на торги. Немцы уперлись. При продаже своего расчетного центра DeutscheBörseтеряла значительную часть рыночной стоимости и, приобретая акции Euronext, получала за свои деньги положение младшего в «союзе равных партнеров». При таком раскладе штаб-квартира объединения скорее оказалась бы в Париже, а не во Франкфурте-на-Майне, и можно предположить, что именно вопрос о независимости Clearstream, поднятый накануне сделки, и стал камнем преткновения. Европейцы, как обычно, увлеклись сведением старых счетов, увязли в собственных интригах, и в результате победа досталась заокеанским союзникам.
Сватовство гусара
Союз с Нью-Йоркской фондовой биржей привлек Euronext прежде всего возможностью выйти на мировой уровень. NYSE– крупнейшая и самая старая в мире биржа. Ей недавно исполнилось 214 лет, а ее «вес» (капитализация всех торгующихся на ней эмитентов. – Прим. «Ко») достигает $16 трлн. Но у этого гиганта есть множество слабых черт: устаревшая структура, слишком много применяемых систем торговли, низкие маржи, обусловленные собственными интересами доминирующих на бирже крупных акционеров. Все это ведет к тому, что клиенты переходят на другую площадку – биржу Nasdaq.
Нью-йоркская площадка давно уже не является самодостаточной структурой, она не может себе позволить игнорировать общую тенденцию к интеграции бирж. NYSE тоже вышла на «брачный рынок», но сделала это осторожно и стратегически выверенно. Недаром ее глава Джон Тейн сыпал умозаключениями о том, что в результате объединения европейской и американской площадок может быть создана «по-настоящему глобальная биржа, предоставляющая беспрецедентные возможности для инвесторов в США, Европе, а также во всем мире».
Тейн обольщал Euronext по всем правилам куртуазной науки: перед тем как сделать ей предложение, он начал заигрывать с третьей по величине в мире биржей London Stock Exchange (LSE). Он провел зондаж настроений акционеров LSE на предмет объединения с NYSE. По мнению германского журнала Spiegel, это преследовало единственную цель: убедить главу Euronext Жан-Франка Теодора в стремлении американцев создать трансатлантического супермонстра, который рано или поздно подомнет под себя все торговые площадки Европы. Затем в переговорах с LSE возникла пауза, и Тейн, как бы невзначай, предложил руку и сердце «француженке». Теодор поспешил согласиться, справедливо рассудив, что франко-американский альянс даже на самых невыгодных условиях все равно лучше, чем агрессивное поглощение англо-американским альянсом в недалеком будущем.
Привычка жениться
Немецкая DeutscheBörse уже шесть лет ищет себе партнера по кооперации или кандидата для поглощения. В мае 2000 года ей удалось согласовать с LSE план слияния под названием iXInternationalExchanges. Планировалось привлечь к участию в этом проекте и другие площадки, в том числе американскую Nasdaq. Однако в сентябре 2000 года LSE отозвала свою подпись.
Немецким партнерам объяснили, что англичане намерены сконцентрировать все силы на отпоре недружественному поглощению со стороны шведской биржи ОМХ, которая объединяет биржи Балтийского региона – Копенгагена, Хельсинки, Стокгольма, Таллинна, Риги и Вильнюса. В августе 2004 года немцам отказала швейцарская биржа SWX, которой было сделано предложение о дружественном поглощении. А в декабре 2004 года повторная попытка объединиться с LSE завершилась громким провалом.
Тогда немецкий оператор едва не купил Лондонскую биржу за $2,7 млрд – примерно половину ее нынешней цены. Но тут против тогдашнего главы DeutscheBörse– блестящего швейцарского финансиста Вернера Зайферта – неожиданно было выдвинуто обвинение в некомпетентности со стороны одного из ведущих акционеров его собственной биржи. Якобы его предложение могло снизить стоимость акций как DeutscheBörse, так и LSE.
Зайферт вынужден был отозвать свое предложение, после чего вышел в отставку, освистанный немецким деловым сообществом. Недавно экономическая газета Handelsbatt была вынуждена признать, что Зайферт был куда более расчетливым спекулянтом, чем его обвинители из хеджевых фондов. Но это открытие было сделано уже после того, как 25,1% акций LSE купила американская Nasdaq с намерением через полгода полностью выкупить лондонскую биржу.
Сейчас у немцев практически не осталось шансов перерасти рамки национального бизнеса. Чтобы не остаться на самых дальних задворках европейского бизнеса, им придется вести борьбу за остающиеся свободными европейские площадки – OMX, BorsaItalia, SwissExchange, испанскую и венскую биржи. Причем за них придется бороться с лидером рынка.
С точки зрения Вольфганга Герке, банковского эксперта из университета Эрланген-Нюрнберг, если немецкая биржа не найдет в ближайшее время европейского партнера, то единственным выходом для нее станет слияние с NYSEEuronext. DeutsсheBörseуже предложено влиться в альянс, но не в качестве ведущего партнера, а просто продаться. Причем единственный альтернативный вариант, который остается немцам – готовиться к дорогостоящей и в данном случае совершенно бессмысленной обороне против агрессивного поглощения.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
