Россия больше не старший брат
Фото: Иван Водопьянов / Коммерсантъ / Legion-Media
Экономическая блокада России ведет к поистине революционным изменениям в ее отношениях со странами Закавказья и Средней Азии. Времена, когда Москва была для них старшим братом, уходят в прошлое. Россия перестает быть для этих стран привлекательным рынком труда и становится заложником их готовности выполнять роль экспортного и финансового моста с внешним миром. Для самих республик, включая беднейшие Армению, Киргизию и Таджикистан, это не только риск попасть под вторичные санкции, но и уникальный шанс.
Новый Русский исход
Сегодня Россия переживает новый поток эмиграции, сравнимый с Русским исходом 1920-х. Страну покидают программисты, финансисты, юристы, консультанты, специалисты по логистике и сельскому хозяйству, связисты и технари. При этом впервые за 30 лет этот поток обращен в страны ЕАЭС. Россияне открывают их для себя уже не как источник чужой трудовой миграции, а как направление собственной.
Аэропорт Звартноц в Ереване принимает по 16 рейсов из России в день. Еще месяц назад их было семь. Россияне едут в Ереван, хотя билет в один конец может стоить больше 100 тысяч рублей. В Армении пока еще дешево, тепло, нет языкового барьера, дружелюбное население. Членство страны в ЕАЭС и льготы для айтишников дают возможность жить и работать долго, не опасаясь блокады интернета.
Бум релокации бизнесов переживает и Казахстан. Местный Forbes пишет о переезде в страну московского офиса McKinsey, о потоках стартаперов и айтишников. Легализоваться на местном рынке труда тоже просто: по правилам Евразийского союза, достаточно лишь завести местный ИНН, а квалифицированных специалистов из России здесь ценят давно.
«Релокация массовая, все последние звонки связаны с запросом на переезд. Люди ждут, что Узбекистан станет мостом для китайского экспорта в РФ, готовятся встроиться в будущие логистические цепи. Ведут переговоры, регистрируют юрлица, перевозят семьи. Многие, опасаясь проблем с картами, везут кэш, поэтому правительство обязало все местные банки принимать наличные рубли»
— топ-менеджер одной из фирм в Ташкенте
Центральная Азия принимает сейчас «толпы» беженцев, причем едут и в Кыргызстан, и в Таджикистан, отмечает у себя в соцсетях Сергей Абашин, зав сектором Центральной Азии Института востоковедения РАН. Он надеется, что знакомство с регионом, культурой, общение с местными жителями и изучение языка изменят к лучшему отношение россиян к миграции.
Но главное — меняются отношения между самой Россией и ее немногими оставшимися партнерами. С одной стороны, экономическая взаимозависимость создает корреляцию курсов национальных валют с рублем, которая уже привела к падению казахстанского тенге, узбекского сума, киргизского сома и таджикистанского сомони. Снизился объем денежных переводов мигрантов на родину, упала покупательная способность граждан этих стран. С другой стороны, все они получают шанс хорошо заработать на посредничестве между Россией и остальным миром. Вряд ли этого хватит, чтобы замостить Ереван или Бишкек гранитной плиткой, но помочь экономике это позволит, допускают опрошенные «Компанией» эксперты.
Первым делом самолеты, а санкционка потом
После разрыва с Западом единственной надеждой сохранить высокотехнологичный импорт для России остается Китай. В первую очередь, речь идет о станках и промышленной электронике, поставлять которые напрямую китайские компании едва ли решатся. Однако «Новый шелковый путь» ведет в РФ через Киргизию и Казахстан, которые могли бы стать хабом для реэкспорта санкционки и пересадочным узлом для российских пассажиров. Готовы ли к этому сами страны?
В транспортном отношении — определенно да. На фоне запрета российским авиакомпаниям летать даже в ближнее зарубежье перевозчики Казахстана, Армении, Киргизии, Узбекистана и Таджикистана наращивают число рейсов в РФ. Из всех этих стран россияне могут вылететь, как минимум, в Турцию и страны Ближнего Востока, а из Армении через Грузию — и в страны Запада.
А вот с торговым посредничеством сложнее. «Ограничение торговли России с западными странами создает возможности для соседей: неудивительно, что Грузия не присоединилась к санкциям, — говорит Станислав Притчин, научный сотрудник Центра изучения Центральной Азии, Кавказа и Урало-Поволжья Института востоковедения РАН. — Для Армении и Азербайджана это рост спроса на их сельхозпродукцию, и, возможно, — реэкспорта в Россию подержанных машин».
«Киргизия уже де-факто является мостом для китайских товаров, которые идут как киргизские, — напоминает Александр Караваев, политолог, научный сотрудник Института экономики РАН. —Внутренние евразийские коммуникации сейчас вообще самые надежные, потому что оплачивать страховку здесь можно в рублях, и потому что у нас есть железная дорога и собственные транспортные компании. В частности, РЖД-Логистик, FESCO, "Трансконтейнер" и ОТЛК "Эра"».
«Я знаю, что такие переговоры (о реэкспорте китайских товаров через Среднюю Азию — Прим. "Ко") ведутся, — говорит востоковед, исламовед и политолог Алексей Малашенко. — Насколько я могу понять, Казахстан не против, но ему уже объяснили, что лучше этого не делать. Поэтому президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев сказал, что самое главное — решения ООН, и это не понравилось Москве. А в Киргизии не самый удобный трафик, это маленькое государство зависимо от различных внешних игроков, и как они поведут себя, сказать сложно».
Стать посредником по взаиморасчетам России с остальным миром финансовые системы Южного Кавказа и Средней Азии едва ли рискнут из-за опасности вторичных санкций. «Казахстан, наверное, смог бы, но эту лавочку могут быстро прикрыть, — объясняет Караваев. — Есть же статистика по объемам внешнеторговых сделок Казахстана и Киргизии, по номенклатуре этих сделок. Если они заявят контракт на покупку турбин, они сразу окажутся в секторе международного внимания».
По мнению эксперта, главный вопрос на среднесрочную перспективу: могут ли российско-казахстанские совместные предприятия свободно торговать с внешним миром. Судя по лазейкам, оставленным на Западе для миллиардера Алишера Усманова (компании, где его доля ниже 50%, под санкции не попадают), шансы на это есть.
На заработки в Узбекистан
Еще в 2019 году переводы киргизов и таджиков из России на родину давали их странам 30-35% ВВП. Много значила работа в России и для граждан 30-миллионного Узбекистана, где население растет со скоростью 1 млн человек в год. Теперь велика вероятность, что их заместят безработные россияне. Но если в Узбекистане развивается свой рынок труда, то куда деваться Киргизии и Таджикистану?
С падением курса рубля, по некоторым оценкам, финансовый трафик в Среднюю Азию упал на 20%, говорит Алексей Малашенко. Люди ищут альтернативы, но их особо нет. Работников из Таджикистана пытались отправлять в страны Персидского залива, но идея провалилась: все рабочие места там заняты.
«Думаю, что люди, которые в России давно пристроились, останутся, и начнется переориентация со строительства, допустим, на сельское хозяйство. Они полностью зависят от экономической ситуации в России», — заявил эксперт.
Текущий курс рубля к манату и сомони уже оставляет семьи мигрантов без дохода, и для России это проблема. 90% работников, получив расчет, будут искать другие ниши в России, уверен Александр Караваев.
«Если мы рассчитываем воспользоваться помощью Средней Азии для преодоления экономической и транспортной блокады, нам придется сохранить экономическую модель, в которой используется труд мигрантов. А если они потеряют работу, — придумать какие-то компенсации. Потому что это поддерживает стабильность дружественных режимов в Киргизии и Таджикистане»
— Александр Караваев
Но российская экономика и рубль падают в пропасть с такой скоростью, что модальная зарплата в Казахстане ($329) уже сегодня сравнялась с российской, а модальная узбекистанская ($240) приближается к ней. Это значит, что скоро бегущие от лишений россияне начнут конкурировать с мигрантами не только у себя, но и у них дома. Тем более, что Узбекистан, открывшийся миру в 2016 году, переживает строительный и промышленный бум.
«Если Россия рухнет, они пойдут следом»
Руководители Узбекистана, которые всегда сторонились интеграционных объединений, сейчас наверняка радуются, что в 2020 году поставили на паузу вопрос вступления в ЕАЭС и ОДКБ — теперь это грозит санкциями. Однако этот факт не снижает геополитическую зависимость стран Средней Азии от положения дел в России.
«Три наиболее значимых лидера к югу от России — Касым-Жомарт Токаев, Ильхам Алиев и Шавкат Мирзиёев — оказались перед выбором, наверное, даже более сложным, чем выбор среднего российского олигарха, решающего, как себя повести, — говорит Александр Караваев. — Они тоже находятся в этом поле воздействия, которое делает связи с Россией очень токсичными — в том числе и со стороны их сообществ, гражданских активистов, Сети».
Их будущее, особенно в случае Токаева, привязано к устойчивости России, продолжил эксперт. «Они понимают, что, если Путину не помогать каналами логистики, серыми схемами, критичными для военно-промышленного комплекса, Россия рухнет и они могут пойти следом. Не сразу, как связка Москвы и Минска, а спустя несколько лет. Потому что не будет альтернативной силы, которая смогла бы поддержать их на следующих выборах», — говорит Караваев.
Тем не менее, рост значимости Казахстана и других стран Средней Азии для РФ может усилить их позиции в отношениях с Москвой. Пожалуй, впервые за всю историю назревает ситуация, когда не РФ, а ее бывшие имперские окраины смогут диктовать ей условия. Постсоветское пространство выходит из тени России, как «чумной камень» с уксусом в Средние века, где перед покупкой обеззараживали товар, и обретают новую перспективу.
«Повторяется история Советского союза, где республики Средней Азии жили лучше, чем РСФСР, — считает Караваев. — Ташкент, Баку, Алма-Ата, Ереван могут стать довольно комфортными местами для релокации российских бизнесов и граждан. Здесь и туризм, и сфера услуг взаимная, и культурное взаимодействие, которое особенно важно сейчас. Мы очень взаимосвязаны. Но как все это будет выглядеть, станет ясно месяца через три, потому что землетрясение не окончено, а потери не посчитаны».
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
