Российские выборы выражений

Саратовский губернатор Дмитрий Аяцков объявил, что с 1 июля в управляемой им области для крестьян введены «сухой закон» и 24-часовой рабочий день без выходных. Мотивация вполне конкретная – «битва за урожай», который в области, по данным губернатора, ожидается колоссальный – до 5 млн тонн зерна. Столько зерна – это просто здорово, и в русле выступления тов. Аяцкова хочется поздравить тружеников села с этой большой победой.

Понятно, что главная проблема для нашего сельского хозяйства не вырастить, а собрать и сохранить. Эту часть работы в России почему-то не любят еще с давних колхозных времен. «Сухой закон» на время уборочной тоже применялся во времена так называемого коллективного ведения хозяйства. Круглосуточный рабочий день без выходных был, правда, только на непрерывных производствах, например, на выплавке стали или дежурстве у ядерного реактора. Поэтому сегодня это больше похоже на известный призыв любой ценой достроить узкоколейку в Шепетовке: «…не будет смены из города» (Н. Островский. «Как закалялась сталь»). В конце концов, речь, видимо, идет о круглосуточной работе в две или три смены. Просто губернатор недостаточно точно выразился. Но это не самая странная неточность в выражении. Потому что когда один человек, пусть и первое лицо, делает столь всеобъемлющие заявления, это соответствует несколько иной общественно-экономической формации, а именно феодализму, при том в его сравнительно недавней стадии, называемой советская власть плюс ее ленинский ЦК. Вассал (он же князь, он же секретарь республики или обкома) присягает на верность и послушание великому князю или царю (он же первый, или генеральный секретарь), после чего отправляется на свою территорию, где безраздельно правит подданными, лишенными возможности выйти из-под его, местного князя, юрисдикции. В этой ситуации, безусловно, во власти первого лица объявлять круглосуточную вахту или всеобщий отказ от насморка на время уборочной и вообще все, что угодно.

То есть все это губернатор Аяцков вполне может объявить, но при одном, правда, условии. Если ВСЯ земля, на которой выращен урожай, принадлежит лично ему или его близким родственникам. Или это на все сто процентов государственные хозяйства, то, что ранее именовалось совхозами. Если же это колхозы, кооперативы, фермерские хозяйства и прочие формы негосударственной собственности, то здесь губернатор несколько погорячился. Новые законы о землепользовании и обороте земель сельскохозяйственного назначения не предусматривают того, что график работы на этих землях устанавливает губернатор региона, в котором эта земля расположена. Равно как и введение «сухого закона» на период уборочной. Выглядит красиво и убедительно, самого так и тянет звонко поддержать «Даешь!», но режим работы на земле определяет тот, кому она принадлежит. Нечасто встречается фермер, который ждет не дождется нового урожая, чтобы покатать в руках зерно на спелость, убедиться, что оно созрело и налилось, а потом на радостях отправиться в недельный запой. То есть получается, что Аяцков несколько преувеличил свою юрисдикцию, хотя его желание не допустить потерь в уборке урожая понятно и похвально.

Это все к тому, что надо выражаться точнее, и отдавать отчет в том, как услышанное может быть понято. А проблема действительно серьезная, поскольку русскую речь многих руководителей и политиков теперь определяют не Даль с Ожеговым, а политтехнологи и специалисты по связям с общественностью, именуемые в просторечии пиарщиками. А для этих специалистов главное вовсе не идея и тем более не результат, а ударно скомпонованная фраза с привлечением малоизвестных, хотя и современных терминов. После чего клиент-заказчик тает от удовольствия и приглашает специалиста в кассу.

Все мы теперь знаем, что наш президент тридцать лет прожил в ленинградской коммуналке. Он сам рассказал. Понятно, что он знает жизнь простого народа и, что вполне логично, разговорный язык этого же народа. Ничего удивительного, мы все его знаем. Но вот заявлять, что держатели вкладов в офшорных зонах, которые не репатриируют эти капиталы в Россию, замучаются «пыль глотать», бегая по судам и размораживая счета, наверное, все же не следовало. Именно потому, что все знают этот язык и сразу догадываются, какой глагол должен стоять вместо слова «замучаются».

Мы выбираем президента, губернаторов, парламент, местные органы власти. Хорошо бы все эти избранники, в свою очередь, научились выбирать выражения.