Самобытные чиновники
Сложно привыкнуть к мысли, что живешь в стране, где 37% населения уверены в необязательности возвращения кредитов. Где бывший мэр мегаполиса, чья супруга стала миллиардершей (якобы без его участия), рассказывает всем, как тяжело оставаться самобытным: «На госслужбе нужно встраиваться в систему чиновничества, чинопочитаний, угодничества, чего у меня, к сожалению, может быть, для моей карьеры не было».
Юрий Лужков, наверное, забыл, что сам лично построил такую систему из приближенных людей, получавших выгодные контракты от города. Теперь трудно отыскать в России Шалву Чигиринского, Тельмана Исмаилова, Зураба Церетели и т.д. Их таланты не востребованы нынешней элитой.
Самобытность – в нашей стране весьма прибыльное занятие. Чиновники занимают свои места не в силу профессиональных навыков, а потому, что так сложилось. Младореформатор Сергей Кириенко руководит атомной промышленностью, мебельщик Анатолий Сердюков занимал пост министра обороны, силовик Игорь Сечин возглавляет крупнейшую государственную нефтяную компанию, экономист Алексей Миллер заведует нашим «национальным достоянием» и т.д.
Поэтому нет ничего удивительного, когда узнаешь про счета на 60 млн франков экс-главы Минсельхоза Елены Скрынник. Скрынник – по профессии кардиолог, терапевт. Видимо, хорошо ей удалось «полечить» Минсельхоз. Теперь она не признает эти деньги своими. И действительно, зачем они ей? Чиновники, как бывшие, так и нынешние, не понимают, где границы дозволенного. Сто миллионов, двести, триста, миллиард... Ну, отобрали шестьдесят, и что такого?
Самобытность в нашей стране имеет очень нездоровые формы. Она основана не на профессионализме человека, а на политических связях. Поэтому и новости об особняках министров, шубохранилищах, 11‑комнатных хоромах, побочных бизнесах никого не удивляют. Самобытным в России быть выгодно. Можно не отдавать кредиты, банкротить банки за счет государства, руководить госкорпорациями, не являясь профессионалом. Главное – быть в обойме власти. И тогда никакая Швейцария с ее уголовными делами не страшна.