Сбыча мечт
Кто-то, прокуривая и восторженно заплевывая «вгиковские» подъезды, мечтает о славе и деньгах Скарлетт Йоханссон или, допустим, Харрисона Форда, кто-то, посыпая пеплом клавиатуру, мечтает, как Сергей Брин, изобрести свой google, чтобы управлять потом миллионами через Интернет-банкинг, а кому-то Гоголя подавай, подругу нежную, робко царапающуюся в дверь рабочего кабинета с чаем в ворованном на РЖД подстаканнике. «Мечты, мечты, где ваша сладость?» – писал то ли Пушкин, то ли Лермонтов, то ли вся великая русская литература разнобойным хором.
Среди новых профессий, порожденных в алхимическом браке от Горбачева и Перестройки, одна из самых мечтабельных – сценарист. Нет, конечно, сценаристы живали и до Горбачева, но это были какие-то другие сценаристы: они рассуждали об иконописи, вороша забытый песок юрмальских пляжей, лабали производственные сюжеты и на средства от их продажи строили дачи и покупали синие «Волги», чтобы потом их обмыть в Доме кино за разговорами про баб и иконопись. Нынешний сценарист, насмотревшись Голливуда и от него независимых, мечтает местами слямзить, а частично изобрести Большой оригинальный сюжет – такой, которого в Голливуде еще не бывало, продать его подороже, а потом штамповать дубли, раз в год пересаживаясь из «Феррари» в «Мазерати».
Между тем изобрести новый Большой сюжет столь же реально, как и открыть новый Большой остров. Все сюжеты в кино уже открыты. Про белого полицейского и его черного напарника. Про иноземную Акулу, разевающую свою зловредную пасть на все нам, землянам, дорогое. Про Анну Карамазофф, которая любила-любила, да обязательно вышла замуж. Про то, как парень с девушкой вместе работали, преодолевали трудности, а потом поняли, что жить друг без друга не могут. Добросовестный исследователь мог бы составить классификацию всех киношных сюжетов, их ответвлений и заимствований и, вместо того чтобы писать рецензию на новый фильм, ограничиваться набором символов, чем-нибудь вроде БС1-БС4с007на Марсе. К шахматным записям привыкли и тут постепенно разберутся.
На самом-то деле профессиональный голливудский сценарист, знающий все мировое сюжетосложение, как «Отче наш», проявляет свою творческую оригинальность не в бесцельных, как библиотека Ивана Грозного или Ноев ковчег, поисках «нового», а в соединении мелких отличий. И главное направление поиска – это то, о чем его герой мечтал, кем стал и что в этом зазоре между мечтой и сбывшимся происходит. Например, белый полицейский всегда мечтал жить на ранчо и гладить в утреннем тумане большую серую собаку, дымя при этом папироской. А его черная напарница хотела стать кошкой и шляться по крышам. О, сюжет! – как восклицал Владимир Басов в роли домработника. Кстати, резкое падение числа читателей, помнящих, что это за фильм, и каким голосом произносил Басов это «О, сюжет!», и кто вообще такой этот Басов, может стать хорошим сюжетом для пишущего, из года в года теряющего свою аллюзионную массу.
Графа «мечты» есть практически в каждой анкете, заполняемой современными журнальными героями, и ее изучение должно быть обязательной программой для начинающего сценариста. В последнем номере «Афиши» опубликован анкетник разноплеменных и разновозрастных художников. Кто-то из них пытался шутить, называя «мир во всем мире», кто-то выдавал шутки второго уровня про «пивопровод», третьи и впрямь, кажется, мечтают о «голых красивых бабах, готовых на все», о «небольшом замке на западе Шотландии» и «путешествовать, но не работать». Четвертые, воспарясь чуть выше, называли «гармонию», «вечную молодость» и «просветление». Что самое ужасное, так это чувство, возникающее после просмотра всех этих мечт: люди в своей в общем здравой массе называют то, что никогда не сбудется. И не думают о страшном предупреждении Платона – «бойтесь своих мечт, иногда они сбываются».
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
