Шаху – мат
Россия и США фактически поддержали узбекского президента Ислама Каримова, который жестоко подавил мятеж в Андижане. Но, если в Азии применять силу бесконечно, можно получить совершенно неожиданный результат. 27 лет назад иранский шах Мохаммед Реза Пехлеви с помощью пуль и дубинок попытался остановить исламское восстание, порожденное его бездарной политикой, а в результате потерял страну и власть.
Ночью 13 мая группа вооруженных людей взяла штурмом тюрьму в узбекском городе Андижане. Нападавшие расстреляли охрану и выпустили на свободу сотни заключенных, в том числе активистов исламской партии «Акрамия». Захват тюрьмы стал началом мятежа, жестоко подавленного правительственными войсками. По официальным данным, в Андижане погибли 170 человек. Независимые источники говорят о 740 погибших.
Спустя несколько часов после штурма тюрьмы так называемые акрамисты захватили здание городской администрации и здания служб безопасности, а также взяли в заложники более 30 военнослужащих. Город ненадолго оказался во власти мятежников. На центральной площади собрался митинг: несколько тысяч протестующих требовали отставки президента Ислама Каримова. Спустя несколько часов Андижан стали окружать войска. Вечером 13 мая в город под прикрытием бэтээров вошли солдаты. «Они отстреливали нас как кроликов», – позже рассказывал журналистам уцелевший подросток из Андижана. По словам местных жителей, солдаты на улицах расстреливали мирных граждан. Огонь по толпам демонстрантов на центральной площади вела бронетехника. Трупы из Андижана вывозили грузовиками.
Революция с кровавым цветом
После того как в Андижане начался митинг с требованием отставки президента, некоторые журналисты и политологи задались вопросом: не станет ли режим Каримова новой жертвой «цветных революций»? Вряд ли. Новая «оранжевая революция» в Узбекистане невозможна по целому ряду причин. Узбекский президент в отличие от экс-руководителей Грузии и Украины доказал, что не будет терпеть многотысячные демонстрации у себя под окнами, а просто отдаст армии приказ стрелять на поражение.
Кроме того, Каримова поддерживает не только Москва, но и Вашингтон, так что рассчитывать на благосклонность мирового сообщества потенциальным революционерам не приходится. Оно и понятно. В Узбекистане находятся американская военная база и военный аэродром. Бывший посол Великобритании в Узбекистане Крейг Мюррей в своей статье для газеты The Guardian назвал Ислама Каримова «человеком Джорджа Буша в Средней Азии». Подобное звание определенно позволяет узбекскому лидеру меньше беспокоиться о соблюдении демократии и больше времени уделять борьбе с исламской угрозой. События в Андижане еще раз продемонстрировали, что в Вашингтоне готовы сквозь пальцы смотреть на жестокие меры, которыми Каримов борется с исламистами. Американскому госдепартаменту понадобилось четыре дня на то, чтобы выразить робкое сомнение в целесообразности применения узбекской армией оружия против собственного народа.
Но все же главная разница между событиями в Узбекистане и «цветными» революциями заключается в другом. В отличие от Киргизии, и уж тем более от Украины и Грузии, в Узбекистане сегодня нет легитимных оппозиционных сил. И главная причина отсутствия мирной альтернативы заключается в самом режиме Ислама Каримова. На протяжении последних десяти лет узбекский президент старательно уничтожал все ростки разумной оппозиции. Как утверждает правозащитная организация Human Rights Watch, сегодняшний Узбекистан – это настоящее тоталитарное государство. В стране проходят показательные процессы над исламистами: под пытками люди сознаются в выдуманных преступлениях и пишут покаянные письма соратникам. Причем в исламисты часто записывают оппозиционеров, на деле являющихся представителями вполне светской оппозиции. Так случилось с лидерами демократическо-национальных движений, вынужденных эмигрировать из страны, так происходит со скрытой оппозицией режиму внутри самой государственной системы. Характерно, например, что, по рассказам некоторых андижанцев, дело «Акромии», по которому были арестованы несколько десятков предпринимателей Андижанской области, возникло в момент атаки узбекских силовиков на традиционно влиятельный андижанский клан.
Но вместо положительного результата подобные процессы лишь еще больше озлобляют недовольных и объединяют их в ненависти к правящему режиму. Закручивание гаек проходит на фоне бездарной экономической политики. Частная собственность в стране фактически отсутствует, предпринимательская инициатива душится на корню. Все сектора контролируются семейно-силовым кланом, близким к верхушке государства. Кланы-конкуренты, традиционно определявшие расстановку сил в республике, отодвинуты на периферию. Неудивительно, что в Узбекистане царствуют всеобщая бедность и ужасающая безработица. В итоге единственную альтернативу этой политике предлагают лишь «пещерные» исламисты. Страна если и не находится на грани массового восстания, то точно движется в этом направлении. Какова может быть конечная точка этого пути, можно понять, если посмотреть на историю другой революции – Великой исламской революции в Иране.
Как развить исламизм
До 1979 года шах Ирана Мохаммед Реза Пехлеви был уверен в собственной неуязвимости. Он был богат: нефтяной бум 1960-х в буквальном смысле слова озолотил иранскую власть. У него была мощная армия, вооруженная новейшей техникой, купленной на нефтедоллары. Наконец, Пехлеви пользовался практически неограниченной поддержкой Вашингтона. За время своего правления шах свел все эти преимущества к нулю, и его смело волной исламской революции.
Революционные настроения начали зреть в Иране еще в 1960-е годы. Шах, оказавшийся на престоле в 1953-м в результате спецоперации ЦРУ под кодовым названием «Аякс», решил превратить свою страну в полноценную державу европейского уровня. Не считаясь с мнением влиятельных исламских богословов, он начал политику вестернизации Ирана. С 1963-го по 1967 год цены на нефть росли в геометрической прогрессии, и на Иран обрушился настоящий золотой дождь. Шах скупал в Европе и США новейшую технику: автомобили, танки, вертолеты и самолеты, строил в крупных городах роскошные отели и кинотеатры. Но практически все начинания Пехлеви оказывались неудачными. Иран просто не был готов к превращению в европейскую страну. В народе росло недовольство. Насильственное насаждение чужой культуры не нравилось как консервативным провинциалам, так и городскому населению. Кроме этого жителей страны волновал очень простой вопрос: если у нас такая богатая страна, то почему мы такие бедные? Завалив страну нефтедолларами, шахский режим не проводил никаких социальных и экономических реформ, в результате чего пропасть между богатыми и бедными постоянно росла.
Ответ на этот вопрос давали противники шаха. Иранская оппозиция не была однородной. Шаху противостояли и либеральные силы, выступающие за демократические реформы, и исламисты, мечтавшие об исламском государстве. Несмотря на все различия, оппозиционеры предпочитали не ссориться между собой, а сосредоточить все силы на борьбу с ненавистным шахским режимом.
Исламскую оппозицию возглавлял харизматичный лидер – аятолла Хомейни (Руохолла Мусави Хомейни). С 1961 года Хомейни регулярно выступал в прессе с критикой правительства, обвиняя его в предательстве законов Ислама и тирании. Во время митингов аятолла обвинял шаха в том, что он продался Америке и Израилю. В 1963-м терпение у шаха кончилось. Мохаммед Реза Пехлеви объявил о начале в Иране «Белой революции». Такое название получил пакет реформ, предложенных шаху американскими советниками. По мнению Вашингтона, реформы должны были придать Ирану более либеральный и цивилизованный вид. Хомейни выступил с резкой критикой шахских планов. Он призвал иранцев не подчиняться правительству и осудить «белую революцию». 3 июня 1963 года на митинге в городе Ашура Хомейни выступил с призывом к шаху отказаться от своих безумных планов. Иначе, сказал он, обращаясь к правителю, «наступит день, когда народ Ирана вознесет молитвы благодарности о твоем изгнании из страны». Два дня спустя, в три часа утра, иранские коммандос арестовали Хомейни в его доме. Когда о его аресте стало известно, страну охватили волнения.
Демонстрации протеста начались в Тегеране, Куме, Ширазе, Машхаде и Варамине. На их подавление были брошены элитные части иранского спецназа и тяжелая бронетехника. Напуганный общественным резонансом шах отпустил Хомейни. Однако в 1964 году аятолла был вновь арестован. На этот раз иранские власти решили выслать мятежного богослова.
На протяжении пятнадцати лет Хомейни жил за рубежом, отправляя на родину свои статьи с проповедью идей исламской революции. Тем временем в Иране шах всеми силами пытался уменьшить влияние богословов на население страны. В СМИ была развернута кампания по дискредитации ислама и восхвалению доисламской эпохи персидского могущества. Как и следовало ожидать, эта кампания принесла обратный результат. В 1978 году власть совершила свою самую большую ошибку. 7 января в правительственной газете Ittila'a была опубликована статья, в которой Хомейни был назван «предателем», работающим на врагов Ирана. Эта клеветническая публикация вызвала среди иранского населения настоящую бурю. В очередной раз по всей стране прокатились массовые акции протеста, с которыми власти уже не могли справиться. Шах отдал войскам приказ стрелять по демонстрантам.
Огонь на поражение режима
9 января 1978 во время акции протеста в городе Кум солдаты, посланные разгонять демонстрантов, открыли по ним огонь. Погибло более 70 человек. В стране началось настоящее восстание. Демонстранты жгли кинотеатры и рестораны, захватывали и огораживали баррикадами целые городские районы. В результате столкновений к сентябрю 1978 года от пуль полиции и солдат погибло несколько тысяч иранцев. 8 сентября шах объявил в стране чрезвычайное положение. В ответ на улицы Тегерана вышли сотни тысяч человек. Власть не могла больше терпеть бесчинств исламистов, им нужно было «преподать урок». На разгон манифестации были вновь брошены солдаты, но на этот раз их целью было не восстановление спокойствия в городе, а устрашение. Военные вели огонь по безоружным демонстрантам из пулеметов и танков, с воздуха армию прикрывали боевые вертолеты. Этот день вошел в историю Ирана как «черная пятница».
Наверное, самой большой ошибкой Пехлеви было то, что в своей внутренней политике он ориентировался в первую очередь на советы западных союзников, а не на мнение населения своей страны. Победу революции и крах режима, сам того не желая, ускорил советник по национальной безопасности президента Картера Збигнев Бжезинский. Это он посоветовал Пехлеви не идти на компромисс, а продолжать стрелять по демонстрантам. При этом Бжезинский гарантировал шаху поддержку вне зависимости от того, как будут развиваться события.
Шах послушался совета своего американского друга. В декабре 1978 года солдаты ежедневно убивали более сотни демонстрантов, однако пользы эти жестокие методы не приносили никакой. 12 декабря на улицы Тегерана вышло более 2 миллионов человек. Солдаты отказались стрелять по протестующим и начали переходить на их сторону. На крупнейших военных базах страны вспыхнули мятежи: военнослужащие убивали офицеров и захватывали склады с боеприпасами. 16 января 1979 года шах Мохаммед Реза Пехлеви бежал из страны. Исламская революция победила.
К власти в Иране пришла своеобразная коалиция из либерально-демократических сил (Движение освобождения) и сторонников Хомейни (Исламская республиканская партия). Исламисты и либералы сначала хотели строить новое государство совместно, но по понятным причинам из этого ничего не получилось. Новый премьер-министр страны Мехди Базарган видел Иран секулярным либеральным государством, а его бывший союзник – аятолла Хомейни, напротив, считал, что будущее за исламом. Либералы быстро проиграли партийную борьбу с исламистами. Хомейни преобразовал местные исламистские ячейки, разбросанные по всей стране, в комитеты самоуправления, которые стали силой брать власть на местах. Позднее из этих комитетов был образован Корпус стражей Исламской революции. Летом 1979 года была принята новая конституция Ирана, провозглашавшая страну Исламской республикой, а аятоллу Хомейни – верховным правителем.
От революции Мохаммеда Резу Пехлеви не спасли ни поддержка Вашингтона, ни нефтедоллары, ни мощный репрессивный аппарат. Будучи в изгнании, Пехлеви с горечью признал свою ошибку.
Правда, признал косвенно, свалив всю вину на «коварных визирей»: «Мои помощники построили стену между мной и моим народом. Я не понимал, что происходит, а когда очнулся, уже потерял свой народ». События в Андижане показывают, что узбекский президент сегодня определенно пытается повторить опыт иранского шаха, и от исламской революции его страну спасает только отсутствие в Узбекистане своего Хомейни.
ВРЕЗ
ПЗ Ястреб без головы
Своим крахом Мохаммед Реза Пехлеви во многом обязан США, а именно советнику по национальной безопасности президента Картера Збигневу Бжезинскому. Бжезинского не случайно называют «ястребом всех ястребов». До последнего момента он был уверен в том, что все выступления исламистов в Иране надо подавлять силой. Эту уверенность Бжезинский сумел передать и своему боссу – Джимми Картеру. Он ссылался на отрицательный опыт Французской революции XVIII века и советовал Пехлеви стрелять по демонстрантам. Даже в ноябре 1978 года, когда до падения шахского режима оставалось всего несколько месяцев, Бжезинский в телефонных разговорах убеждал шаха, что «США будут поддерживать его до конца, что бы ни случилось».
По версии Уильяма Салливана, посла США в Иране с 1977-го по 1979 год, Бжезинский поддерживал шаха из упрямства. Начиная с 1977 года Салливан заваливал Вашингтон отчетами, в которых говорил, что режим Пехлеви развалится со дня на день, чем вызывал приступы бешенства у советника национальной безопасности. «Бжезинский предпринимал все возможные усилия, чтобы дать шаху выжить и доказать, что я был не прав. Об этом свидетельствует ряд опубликованных официальных документов того времени», – пишет Салливан в своих мемуарах, опубликованных под названием «Миссия в Иран».
После бегства Пехлеви из Тегерана Бжезинский все равно не смирился со своим поражением. Он попытался уговорить Картера отдать приказ о военном вторжении в Иран. Тем самым Бжезинский собирался не только спасти собственный авторитет, но и сделать гадость своему главному тогдашнему врагу – госсекретарю Сайрусу Венсу. Тот предлагал президенту Картеру не вмешиваться в иранские дела и попытаться договориться с аятоллой Хомейни, который вернулся в Иран в феврале 1979 года.
Даже окончательное установление в Иране власти Хомейни не поколебало оптимизма Бжезинского. Он был уверен, что все еще можно исправить. Его не смущал даже тот факт, что шах был смертельно болен (врачи нашли у Пехлеви раковую опухоль). В 1980 году Бжезинский при посредничестве иорданского короля Хусейна попытался уговорить лидера Ирака Саддама Хусейна помочь верным шаху офицерам свергнуть Хомейни. Саддам практически согласился, но заговор был раскрыт. О плане Бжезинского узнал КГБ СССР, и участники заговора были «сданы» правительству Хомейни. Все военные, собиравшиеся организовать переворот, были арестованы и казнены. Когда стало ясно, что изнутри режим Хомейни сломать не удастся, Саддам Хусейн объявил Ирану войну.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
