Широкие жесты
Председателя правления Deutsche Bank Йозефа Аккерманна немецкие газеты прозвали «неудачником 2005 года». Причиной послужили не только его провалы на поприще финансового бизнеса, но также и позорный судебный приговор относительно его роли в банкротстве германского концерна Mannesmann, наблюдательный совет которого он еще недавно возглавлял.
В конце декабря 2005 года Клаус Тольдорф и другие судьи Федеральной палаты в Карлсруэ отменили оправдательный приговор Аккерманну, а также председателю правления Клаусу Эссеру и еще пятерым бывшим топ-менеджерам концерна, вынесенный за полтора года до этого земельным судом Дюссельдорфа. Их обвиняли в том, что при недружественном поглощении Mannesmann британским телекоммуникационным гигантом Vodafone в 2000 году они получили отступные, которые, по разным оценкам, составляли от 57 млн до 130 млн евро. Согласно последнему судебному решению, руководители концерна Mannesmann при этом допустили растрату вверенного им имущества и вступили в незаконный сговор в целях личного обогащения. Это означает, что против наиболее влиятельных представителей германской деловой элиты будет возобновлено антикоррупционное расследование. Один из ведущих правоведов – профессор Мануэль Рене Тейзен – считает, что оно установит, наконец, ясность в трактовке темных и запутанных положений CorporateGovernance – кодекса поведения высшего менеджмента Германии.
Безумное чаепитие
Телекоммуникации являлись одним из ведущих направлений деятельности многопрофильного концерна Mannesmann с конца 1980 годов. Тогдашний глава компании Вернер Дитер и его преемник Иоахим Функ последовательно проводили эту политику до 1999 года. При них Mannesmann приобретал частоты и лицензии на право предоставления услуг мобильной телефонии. В 1992 году был создан первый частный оператор мобильной связи в Германии – Mobilfunk (сеть D2). Mannesmann был во многом обязан блестящими успехами на рынке мобильной связи талантливому руководителю телекоммуникационного подразделения Клаусу Эссеру. В мае 1999 года, когда Иоахим Функ ушел в отставку, Эссер оказался кандидатом №1 на председательское кресло. Именно ему суждено было стать могильщиком компании, которая некогда считалась символом германского предпринимательства.
Первая информация о намерении Vodafone приобрести Mannesmann появилась в британской TheTimes 22 октября 1999 года. Три недели спустя последовала официальная оферта. В этот день Эссер встретился с главой британской компании Крисом Гинтом за «пятичасовым чаем». Англичанин произнес заранее заученный текст своего предложения и положил бумагу на стол перед председателем правления Mannesmann со словами: «…или ты его принимаешь, или тебе придется его принять».
За каждую акцию немецкого концерна, курс которых на тот момент составлял 188 евро, Vodafone предлагал 200 евро. Условия казались привлекательными лишь на первый взгляд: на европейском телекоммуникационном рынке тогда шла ожесточенная борьба между операторами мобильной связи. Каждая крупная компания стремилась любыми путями увеличить свою долю за счет скупки национальных операторов. Mannesmann с его дочерней компанией мобильной связи D2 считались «жемчужинами» рынка – их мечтали приобрести все без исключения крупные игроки. Акции концерна с учетом темпов роста рынка мобильной связи и Интернет по прогнозам должны были вскоре достичь цены 350 евро и выше. Председатель правления Mannesmann допил свой чай и холодно попрощался с Гинтом, пообещав «подумать».
У самого Эссера мелькала мысль усилить телекоммуникационное направление деятельности Mannesmann путем приобретения какого-либо британского оператора связи. Незадолго до начала атаки Vodafone он летал в Лондон, чтобы прицениться к ее конкуренту – компании Orange. Но Рон Зоммер – глава государственного концерна DeutscheTelekom – отсоветовал ему «прижимать англичан».
30 миллионов сребреников
19 ноября Vodafone переадресовала свое предложение напрямую крупнейшим акционерам Mannesmann, одновременно увеличив его стоимость. Правление концерна выступило с протестом. Дальнейшие события мировые СМИ назвали «инсценировкой англо-германской войны». Mannesmann начал переговоры о слиянии с французской телекоммуникационной компанией Vivendi. Гинт сорвал сделку, пообещав французам лучшие условия. Он не скрывал, что намерен «ставить палки в колеса» немцам до тех пор, пока те не примут его предложение.
Акционеры Mannesmann нервно восприняли известие о начале боевых действий. В Германию срочно начали прибывать их представители. Один из них, глава гонконгской компании HutchisonWhampoa Кэннинг Фок, довольно жестко надавил на Эссера, и тот согласился капитулировать. Фок незадолго до этого встречался с главой Vodafone «за пятичасовым чаем» и пришел к соглашению о продаже акций. Но сам Эссер и члены правления, как потом установил суд, еще могли сопротивляться попыткам недружественного поглощения. Однако почему-то этого не сделали.
3 февраля 2002 года наблюдательный совет Mannesmann во главе с Аккерманном одобрил слияние с Vodafone. По условиям сделки члены высшего эшелона руководства при этом получали компенсации почти на 50 млн евро, из них 30 млн составляли бонусы Эссера. Еще около 60 млн евро получали члены правления, которые должны были уйти на пенсию. Множество «денежных ручейков» устремилось в карманы бывших директоров в форме многочисленных заказов на маркетинговые исследования и вознаграждений за консультации. Уже 17 апреля Крис Гинт занял кресло председателя наблюдательного совета Mannesmann и начал скупку акций у миноритариев и вытеснение их из органов руководства компанией. С точки зрения последних, миллионы, полученные Эссером и его коллегами, были платой за предательство их интересов. Возмущение акционеров и вызвал последовавший вскоре судебный процесс.
Зиц-председатель Функ
Свой кусок маннесманновского «пирога» получил и бывший председатель правления Иоахим Функ, который ушел в отставку за несколько лет до скандальной сделки. Мало того, что назначение ему бонуса являлось совершенно бессмысленным с точки зрения здравого смысла, но также полностью противоречило германским деловым традициям. Бонус Функа привлек повышенное внимание национальных регуляторов и стал предметом рассмотрения сначала земельного, а затем и верховного судов.
Выплату нескольких миллионов евро Иоахиму Функу Федеральная судебная палата сочла однозначной растратой. Судьи в Карлсруэ также установили, что главным защитником идеи выписать бонус экс-председателю являлся глава Deutsche Bank Аккерманн. Его авторитет как председателя наблюдательного совета тогда перевесил аргументы независимых консультантов, которые высказали на этот счет сомнения. Функ был личным другом и деловым партнером Аккерманна, он помог ему в свое время войти в наблюдательный совет компании. Платить за это пришлось акционерам.
Бонусы, которые получили в качестве отступных Клаус Эссер и другие члены правления, с точки зрения верховного суда, являлись не более законными и полезными для компании, чем компенсация Функа. По немецкому законодательству, в компетенции наблюдательного совета находятся все выплаты наемному менеджменту концерна, в том числе и председателю правления. Однако правовой режим компенсаций в случае продажи компании законом не устанавливается. Если пункт о них не был включен в трудовой договор с сотрудником, ни о каких выплатах не может идти и речи. В трудовых договорах топ-менеджеров Mannesmann такого рода премии не оговаривались, и значит, Аккерманн просто широким жестом подарил более 100 млн евро, принадлежавших компании.
В таком поведении многие немцы видят нарушение корпоративного кодекса со стороны членов наблюдательного совета. Однако корпоративный кодекс – это своего рода моральная оценка, она не влечет за собой никаких последствий. Другое дело – решение суда. Для Аккерманна оно может иметь самые неблагоприятные последствия. Не случайно, что Рольф Бройер, председатель наблюдательного совета DeutscheBank, уже публично высказался за поиск другой, менее скомпрометированной фигуры на место Аккерманна. Пока же Аккерманну продлили контракт в Deutsche Bank. Надолго ли?
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
