«Сколково» активно работает с госконтрактами

— Действительно, 2019 год ознаменовался тем, что российскую бизнес-школу признали международные организации Global Network for Advanced Management и Global Business School Network. Это сродни членству в SkyTeam или Star Alliance. Нас пригласили в элитный клуб 30 мировых бизнес-школ — для «Сколково» это означает признание наших преподавательских и исследовательских компетенций. Мы шли к этому последние пять лет: заключали стратегические партнерства с ведущими мировыми бизнес-школами, проходили тяжелый процесс международной аккредитации, договаривались с ведущими мировыми альянсами бизнес-школ.

— У нас уже девять исследовательских центров — они разные по профилю и по состоятельности и делают скорее обзоры, чем полноценные исследования. Первый исследовательский центр — Институт быстроразвивающихся рынков. В нем изучают страны БРИКС, за несколько лет мы достаточно сильно погрузились также в тему устойчивого развития, зеленой и циркулярной экономики.
Есть Энергетический центр — его эксперты сделали единственный пока в России прогноз развития мировой энергетики до 2040 года.
Наш Центр трансформации образования активно занимается проектированием НОЦ — научно-образовательных центров. Речь идет о возвращении к фундаментальной природе университета: объединять под одной крышей все отрасли знаний, которые в период индустриализации были разнесены по отраслевым вузам. Университет должен превратиться в своего рода «градообразующее предприятие» не только для города, но и для целого региона с точки зрения количества (и качества) работающих и обучающихся и доли в ВРП. Уже сейчас при экспертной поддержке Центра трансформации образования бизнес-школы создается НОЦ на базе трех регионов — Тюменской области, Ханты-Мансийского автономного округа — Югры и Ямала.
Центр управления благосостоянием и филантропии работает на пересечении таких направлений, как управление активами, преемственность и благотворительность. Одна из последних работ центра — исследование, почему показатели стоимости российских компаний существенно ниже мультипликаторов компаний даже сопоставимых с Россией стран — скажем, Китая и Индии.

— Своих профессоров у нас 36, а приглашенных — 150 человек, они проводят в школе от 3 до 16 недель в год.

— Достаточно дорого — если мы ищем действительно лучших профессоров, у которых есть необходимый опыт, знание рынка, позиция, то конкурируем с ведущими мировыми бизнес-школами. В России очень мало профессуры, чья глубокая академичность сочетается с практической релевантностью, поэтому последние несколько лет мы занимаемся активным развитием собственного профессорско-преподавательского состава. Это нормальная практика для любой уважающей себя бизнес-школы.

— У нас очень разные слушатели, поскольку у школы есть несколько основных направлений обучения.
Первый — это корпоративные программы, когда корпорации направляют на обучение группу сотрудников — обычно 30–50 человек; они проходят несколько модулей продолжительностью от 3 до 6 дней каждый. С нами сотрудничают «Газпромнефть», «Лукойл», Сбербанк, «Евраз», ВТБ, «Росатом»… — всего более сотни корпоративных клиентов. Сюда же можно отнести команды от региональной и муниципальной власти. В прошлом году мы закончили программу по моногородам, которую делали совместно с РАНХиГС, — команды по 5–7 человек из 319 моногородов обучались у нас более двух лет. Главным продуктом обучения становится проект, который не придуман нами, а сформулирован заказчиком. Не могу сказать, что каждый проект становится успешным, но это всегда «смотрины» идеи, иногда из них рождаются прикладные решения.
Второе направление — это дипломные программы международного стандарта, MBA и Executive MBA. Средний возраст студента MBA — 30 лет, он, как правило, с пятью годами стажа, в том числе и менеджерского. Средний участник программы Executive MBA на 10 лет старше, в том числе в управленческом плане. У нас достаточно нестандартная бизнес-школа, среди наших слушателей очень много предпринимателей: например, собственников бизнеса среди слушателей МВА — около 45 %, на программе Executive MBA этот показатель доходит до 60 %. Наконец, есть программы предпринимателей и короткие программы по отдельным направлениям.

— С одной стороны, нельзя игнорировать развитие онлайн-образования. С другой — оно не превратилось и уже, наверное, не превратится в могильщика обычного образования, как казалось всего 5–7 лет назад.
Вы упомянули Minerva, я скажу, что их основатели уже дважды бывали в бизнес-школе «Сколково» и с ними ведутся переговоры по возможному сотрудничеству. Мы пока не можем претендовать на лидерство в сфере онлайн-образования, но стараемся извлечь все уроки технологической трансформации.

— Китайские студенты к нам приезжают на короткие программы Doing Business in Russia в рамках партнерства с ведущими бизнес-школами Китая. Из забавных моментов: у нас учился Пони Ма — основатель компании Tencent, которая входит в тридцатку глобально рейтинга Forbes, и Го Гуанчан — основатель компании Fosun Group, также один из богатейших китайцев.
Поскольку программы MBA идут на английском, у нас есть возможность приглашать иностранных слушателей. В основном же к нам едут из стран СНГ — например, Казахстана, Армении, Узбекистана, мы видим активность со стороны Азербайджана. В меньшей степени — из Белоруссии и Украины: для них магнитом является Восточная Европа, в частности Польша и Чехия.

— В нашей ситуации — преподавателей. За слушателей мы не конкурируем по цене, потому что мы дороже, чем восточноевропейские школы, и гораздо дороже, чем российские. Но здесь более важен другой фактор: студенты выбирают не просто школу, но и страну обучения, которая должна соответствовать многим критериям: быть комфортной, безопасной, быть мировым лидером по каким-то показателям. Россия же пока не может похвастаться чем-то выдающимся, несмотря на заметный прогресс в некоторых рейтингах.

— В России больше 100 бизнес-школ, 20 из них уже имеют неплохой уровень. Но конкуренция вне страны более ощутимая: существует заметный контингент управленцев, которые выбирают иностранные бизнес-школы — вот за этих людей мы хотели бы побороться.
В этом случае наш потенциальный слушатель очень придирчиво смотрит на нас, сравнивая с бизнес-школами Чикаго, Лондона, с именитыми IMD и INSEAD или Стокгольмской школой, с которой мы конкурируем за студентов российского северо-запада. Нас оценивают по уровню профессоров, по качеству образования и тому, насколько успешны наши выпускники.

— В России последние 10–15 лет растет интерес к бизнес-образованию и количество студентов, даже несмотря на высокую стоимость услуг. Но одновременно существует большая эластичность спроса по цене.
Западная практика, при которой молодой человек берет кредит на обучение в бизнес-школе, диплом которой гарантирует ему хорошее трудоустройство и возможность расплатиться с банком, в России пока не прижилась. Пока что Россия находится на одном из последних мест по числу менеджеров с дипломом МВА, но некоторые исследования показывают, что работодатели готовы платить существенно больше менеджерам со степенью МВА.
Для поддержки талантливой молодежи мы выделяем через грантовый фонд на программу МВА порядка 1 млн долларов в год. Это всё деньги российских частных компаний и предпринимателей. Более 30 компаний и частных лиц, а также наши выпускники сделали пожертвования в грантовый фонд. В прошлом году на 50 грантов претендовали примерно 3000 человек, большинство из них — не из Москвы. Очередной конкурс грантов только-только стартовал, подать заявку можно до 8 марта.

— Да, конечно. Первым регионом, с которым была большая управленческая программа, стал Архангельск. Это было более 10 лет назад. Потом были Ленинградская область, Татарстан, Башкирия, Подмосковье, Москва, Тюмень, Ямало-Ненецкий автономный округ.
Это госконтракты, и нам иногда бывает очень сложно конкурировать по цене. Иногда стартовая цена контракта очень низкая — тогда мы просто не участвуем в тендерах. Когда она дотягивает до нашего уровня, то выходим на тендер.

— Около трети. За последние четыре года этот показатель немного вырос: мы достаточно активно работали с этим сегментом.

У меня нет степени MBA, но я учился на длинных программах в INSEAD и в родной бизнес-школе «Сколково», а также прошел недельные программы в Стенфорде (США), в школах Великобритании, Германии и Канады. Сейчас я учусь на программе DBA в бизнес-школе SDA Bocconi (Италия).

Бизнес-школа может помочь их развить. Заметное количество наших слушателей-менеджеров после прохождения обучения пробуют себя в предпринимательстве.

— Вхождение в сообщество выпускников Школы является безусловной ценностью для слушателей, это подтверждается многочисленными опросами; кроме того, это многими рассматривается как конкурентное преимущество бизнес-школы «Сколково» перед хорошими зарубежными школами. Именно поэтому мы так тщательно подходим к отбору кандидатов, а также ужесточаем учебную дисциплину. При этом я не считаю, что мы даем нашим выпускникам какой-то особенный административный ресурс.

— С самого начала, 13 лет назад, школа задумывалась как некоммерческий проект. Все учредители, которые вложили свои деньги, договорились, что они не будут получать дивиденды. Всё, что зарабатывает бизнес-школа «Сколково» сегодня, идет на образовательный процесс — на содержание кампуса, на гранты, на исследования, зарплату преподавателям и сотрудникам.