Собчак вступила в борьбу за наследство «крабового короля»

Ксения Собчак подтвердила информацию дальневосточных СМИ и телеграм-каналов о покупке ею «большого крабового бизнеса». Речь идет о компаниях с квотами на вылов 9 тысяч тонн краба, подконтрольных опальному «крабовому королю» Олегу Кану. На этот бизнес с 2018 года претендует зять Геннадия Тимченко — Глеб Франк. Теперь Собчак обвиняет неназванного конкурента в срыве сделки.

О том, что в начале марта Ксения Собчак выкупила 40% акций в ООО «Монерон» и ООО «Курильский универсальный комплекс» с квотами на вылов 9 000 тонн краба, сообщил телеграм-канал «Незыгарь». По данным канала, партнером Собчак стала Елена Соглаева, супруга бывшего топ-менеджера Роснефти и А1 Игоря Соглаева, выкупившая ещё 10% акций этих же компаний. Таким образом, на семьи Собчак и Соглаевых пришлось 50% владения крабовыми активами, или 4 500 тонн краба с общей выручкой почти в 60 млн долларов в год.

Обе компании подконтрольны живущему за границей бизнесмену Олегу Кану, сообщает владивостокское РИА «Дейта.Ру». Формально «Курильским универсальным комплексом» владел сын Олега Кана — Александр, а «Монероном» владеет соратник Кана, депутат Сахалинской областной Думы Дмитрий Пашов.

Однако 30 марта городской суд Южно-Сахалинска по ходатайству Следственного комитета наложил арест на доли «Монерон», «Курильского универсального комплекса», а также на принадлежащее им имущество — автомобили, квартиры, рыболовецкие суда и нежилые помещения. Следствие подозревает компании в махинациях с экспортом краба на 210 млн руб.

О том, что товар декларировался для поставок подконтрольной Олегу Кану панамской компании по одной таможенной стоимости, а фактически поставлялся японской компании по значительно более высокой цене, узнали в середине апреля «Ведомости». Кроме того, следствие считает Кана организатором контрабандных поставок краба в Японию и Китай, а также инкриминирует ему убийство рыбопромышленника Валерия Пхиденко в 2010 году во Владивостоке. В феврале 2020 года Хабаровский краевой суд заочно арестовал Олега Кана, так как сам бизнесмен покинул Россию.

Арест активов «Монерона» и «Курильского универсального комплекса» действует до 15 мая, но законодательство позволяет суду его продлить. В результате ареста активов Кана регистрация перехода прав долей компаний на Ксению Собчак и Елену Соглаеву была приостановлена, сообщил телеграм-канал «Незыгарь».

25 апреля РИА «Дейта.Ру», которое связывают с рыбопромышленниками из окружения экс-главы «Росрыболовства» и бывшего губернатора Приморья Евгения Наздратенко, подтвердило сообщение «Незыгаря», что за сделку дочери вступилась мать Ксении Собчак Людмила Нарусова. Как пишет издание, она «отправила письмо председателю Верховного суда Вячеславу Лебедеву, в котором обвинила следствие и суд первой инстанции в неправомерности действий и преследовании интересов третьих лиц. По версии российского сенатора, Южно-Сахалинский городской суд не только не исследовал обстоятельства и доказательства дела, но и превысил свои полномочия, указав в своем постановлении имущество, не принадлежащее Олегу Кану».

В тот же день Ксения Собчак в своем телеграм-канале «Кровавая барыня» обвинила администраторов «Незыгаря» в размещении платного бизнес-заказа», но при этом подтвердила информацию о срыве сделки.

«Это правда, что я с партнером решила вложить свои честно заработанные деньги, с которых уплачены все налоги, в крупный бизнес-проект, — говорится в ответе. — Мы в процессе покупки большого крабового бизнеса и заплатили деньги. Но как только мы начали сделку, конкуренты развернули беспрецедентную по своему беззаконию и наглости кампанию. После подачи наших документов о сделке на регистрацию, на купленный нами бизнес наложили незаконный арест и даже не дали зарегистрировать покупку».

Собчак утверждает, что сделка была чистой. «Совершенно понятно, что это заказ того человека, который просто хочет отнять у нас этот бизнес, — гласит ее пост. — Скоро достоянием общественности и правоохранительных органов [станут] все факты нарушений и коррупции в отрасли, роли игроков, которые пытаются грязными, силовыми методами монополизировать отрасль, "нагнуть" и "разорвать" рыбаков, простых людей, кто уже 30 лет занимается этим делом».

От комментария по телефону Ксения Собчак в субботу отказалась, но подтвердила корреспонденту «Ко», что авторство комментария в телеграм-канале «Кровавая барыня» принадлежит ей. Телефоны Людмилы Нарусовой в течение дня не отвечали.

Формальный владелец «Монерона» Дмитрий Пашов считает арест активов ООО и других компаний, связанных с Олегом Каном, продолжением войны за передел дальневосточного крабового бизнеса, начатой в 2018 году.

Кто затеял этот передел, Пашов не говорит, но бенефициарами перемен на промысловом рынке региона в последние два года стали компании зятя Геннадия Тимченко и сына экс-главы Минтранса РФ Глеба Франка. Именно его «Русская рыбопромышленная компания» (РРПК) и группа «Русский краб» выиграли от смены принципа распределения квот на вылов с «исторического» на аукционный. В итоге, как пишут «Ведомости», структурам Франка удалось увеличить размер крабовых квот более чем в пять раз до 13 тыс. тонн, их доля в российской добыче по итогам аукционов достигла 15%, по собственной оценке.

Среди проигравших от «квотной революции» на Дальнем Востоке оказались местные компании – те самые, которые Ксения Собчак назвала «рыбаками, простыми людьми, кто уже 30 лет занимается этим делом». И в частности, Олег Кан. До экспансии Глеба Франка его компании ловили до 17 тыс. тонн краба, после введения аукционов они потеряли половину. Но и стоимость оставшихся 9 тысяч тонн оценивают более чем в 100 млн $. Почти половину этого объема рассчитывала получить семья Ксении Собчак, но, видимо, лоббистский потенциал конкурентов оказался сильнее.