Спотовый рынок убьет бизнес «Россетей»

Тарифы, которые пытается продавить глава «Россетей» Павел Ливинский, несмотря на сопротивление промышленников, сулят ему тактическую победу, которая лишь отсрочит конец монополии. Новые технологии уже сейчас делают российский рынок электроэнергии спотовым — как это произошло с рынком газа в ЕС.

Газовая революция в Европе, которую долго отрицал Алексей Миллер, повторяется на рынке электроэнергии внутри РФ, где к ней оказались точно так же не готовы государство и сетевые монополисты. Только на этот раз роль сланцевых янки, обрушивших своим сжиженным природным газом величественное здание контрактов take or pay, выполняют технологии выработки и хранения электроэнергии. Они стремительно дешевеют, делая крупных потребителей все более независимыми от Единой энергосистемы (ЕЭС) России — с ее избытком мощности, нерыночными тарифами и социальной нагрузкой.

Охота на социально безответственных

В начале марта правительство снова обсудит последствия возможного принятия двух спорных законопроектов, разработанных в недрах ПАО «Россети» и Минэнерго. Один из них повышает тарифы на доставку электроэнергии для больших предприятий, напрямую подключенных к магистральным линиям оптового торговца — Федеральной сетевой компании (ФСК). По замыслу авторов, это остановит бегство крупных потребителей из территориальных сетей, где «котловые» тарифы на передачу в 4–9 раз выше из-за необходимости доплачивать за электроэнергию для населения (перекрестное субсидирование). Второй законопроект вводит плату за резерв мощности подстанций для коммерческих потребителей во всех сетях страны. Документ ставит их перед выбором: платить за неиспользованную энергию — или отказаться от нее в пользу других клиентов «Россетей», чтобы те не тратились на новые мощности при избытке существующих.

Оба законопроекта вызвали резкую критику со стороны крупнейших потребителей электроэнергии, представителей Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП), чиновников Минэкономразвития и ФАС. 10 февраля на совещании у куратора энергетики в новом правительстве Юрия Борисова антимонопольщики заявили, что тарифы ФСК могут вырасти на 236 %. По расчетам Минэка, клиенты сетевой компании ежегодно будут терять по 17 млрд руб., что вынудит их сократить производство. Или уйти из Единой энергосистемы России в собственную генерацию, добавляют в ФАС, — из-за чего тарифы для оставшихся сетевых клиентов вырастут еще больше. Поэтому пусть уж лучше «Россети» снизят тарифы у себя — чтобы крупные потребители от них не бежали.

В «Россетях» напоминают: перекрестное субсидирование практиковалось и в ФСК — здесь это называли платой за «последнюю милю». Но в 2017 году по просьбам пострадавших от санкций металлургов «перекрестку» на магистралях отменили. Это позволило крупным электроемким компаниям, напрямую подключенным к ФСК («Русал», НЛМК, УГМК, РЖД, «Газпром», «Транснефть», «Роснефть», «Лукойл», «Сургутнефтегаз» и т.п.), экономить по рублю на киловатте. И теперь тяготы перекрестки за них несут коммерческие клиенты территориальных сетей, где тарифы постоянно растут. Приходится резать и инвестпрограмму «Россетей».

Как сообщил 25 февраля «Коммерсантъ», в письме Владимиру Путину Ливинский попросил полностью подчинить ФСК «Россетям» (сейчас ПАО контролирует более 80 % компании), чтобы «ликвидировать двоевластие в холдинге», и президент согласился. Опрошенные журналом «Компания» участники рынка допускают, что монополия остановит подключение новых потребителей к Федеральной сетевой компании.

Распределенная сетевая справедливость

Рост тарифов Федеральной сетевой компании в «Россетях» называют актом справедливости, заявляя, что все коммерческие потребители должны нести равную нагрузку и что это почти не скажется на рентабельности потребителей ФСК.

«Даже при увеличении тарифа до 0,83 руб./кВтч к 2022 году он останется в 1,5 раза ниже "котлового", — сообщили «Компании» в холдинге. — При этом на прямых промышленных потребителей ФСК придется лишь 17 % перекрестки, а 83 % останется в распределении. Экономические последствия для предприятий, присоединенных к магистральным сетям, крайне низкие. Эту разницу вполне можно компенсировать повышением энергоэффективности предприятий».

Федеральные органы власти, утверждают в сетевом холдинге, рост тарифа поддерживают — как и предложение об оплате резерва мощности. «В настоящее время подключено, но не используется 60 % мощности или 124 ГВт, — сообщили "Компании" в ПАО. — Это сопоставимо с величиной исторического максимума потребления мощности — 157 ГВт — 27 декабря 2012 года в ЕЭС России».

В «Россетях» обещают, что поэтапное введение платы за резерв позволит сетевым компаниям снизить тарифы на передачу электроэнергии. «В 2021–2022 годах плату за резерв исключат из необходимой валовой выручки, а с 2023 года начнут учитывать при расчете тарифа на передачу. Это значит, что тариф для всех снизится». Освободившиеся мощности могут быть использованы для присоединения новых заявителей. При этом «повторной оплаты за уже существующие мощности не будет», уверяют в монополии.

Бизнес ждет тарифного шока

Однако крупные потребители ждут резкого роста затрат на электроснабжение, увеличения себестоимости продукции, снижения ее конкурентоспособности, объемов производства и инвестиций. Об этом «Компании», в частности, сообщили в Уральской горно-металлургической компании (УГМК), часть заводов которой подключена к «Россетям», а часть — к магистралям ФСК.

По словам директора УГМК по энергетике Владимира Нечитайлова, сейчас тарифы на передачу электроэнергии для предприятий компании в территориальных сетях составляют, в зависимости от региона, 1,02—1,78 руб./кВтч. При этом экономически обоснованный тариф в тех же сетях вполовину меньше. Передача по линиям ФСК обходится УГМК всего в 0,33 руб./кВтч при конечной цене в 2,48 руб./кВтч (без НДС). Если тариф на передачу вырастет в 3,3 раза, конечная цена ФСК вырастет на 30,6 %, сообщил Нечитайлов.

В случае введения платы за резерв мощности затраты на электроснабжение предприятий УГМК также увеличатся, говорит директор по энергетике. Последствия те же: снижение конкурентоспособности продукции, объемов производства, инвестиций. 10 февраля об этом же говорили на совещании в правительстве представители ФАС.

Передача электроэнергии по ФСК подорожает с 0,38 руб./кВтч примерно до 0,68 руб., прогнозирует Алексей Фаддеев, эксперт-аналитик Департамента исследований ТЭК Института проблем естественных монополий (ИПЕМ). Но даже после подорожания она останется для клиентов Федеральной сетевой компании дешевле из-за технологических особенностей отрасли, говорит эксперт.

В РЖД и НЛМК на запросы «Ко» не ответили. В «Русале» посоветовали обратиться в «Союз потребителей электроэнергии», выражающий консолидированную точку зрения крупных клиентов «Россетей». Однако там прокомментировать развитие тарифного спора отказались. Предпочли отмолчаться и представители РСПП.

Возможно, потребительское лобби старается не обострять ситуацию перед 1 марта. Член совета директоров «Россетей», президент «Опоры России» Александр Калинин считает, что если компромисс будет достигнут, то он коснется параметров дифференциации тарифа ФСК. «Уменьшить тариф по высокому напряжению в "Россетях" сложно, потому что там тарифы устанавливают Региональные энергетические комиссии (РЭК)», — говорит он.

И строит параллельную энергосистему

Отдельной мишенью Минэнерго стала собственная генерация. В 2019 году она дала УГМК 10 % всей потребляемой электроэнергии, и компания будет наращивать объемы, заверил Владимир Нечитайлов. Новолипецкий металлургический комбинат тоже активно строит собственные электростанции, экономя до 2 млн руб. в год на 1 МВт. При этом, по оценкам участников рынка, собственная генерация уже дает предприятиям НЛМК 300 из 400 МВт их общего ежечасного энергопотребления.

Член Генсовета «Деловой России», президент Ассоциации малой энергетики Максим Загорнов, чья группа компаний строит газопоршневые электростанции для крупных промпотребителей, утверждает, что сейчас, в условиях доступности газа, собственная генерация обходится им вдвое дешевле, а ее строительство происходит вдвое быстрее техприсоединения к сетям. При этом окупается «своя» генерация за 4-5 лет, уверяет он.

Для сетевых монополий это прямые убытки. Из-за ухода нефтяных компаний в собственную генерацию прибыль «Тюменьэнерго» упала за год с 10 млрд руб. до нуля, приводит пример Калинин. Поэтому Минэнерго предложило остановить бегство в ФСК и сделать так, чтобы строительство своей электростанции окупалось не 5–10 лет, а 35–40. Кто ушел — те уже не вернутся, но ситуацию пытаются хотя бы законсервировать, рассуждает Калинин.

Необходимость платить «Россетям» и ФСК за неиспользованный резерв сетевой мощности обнулит выгоду потребителей от собственных электростанций, ожидает Загорнов, — если только они не предпочтут полностью отключиться от Единой энергосистемы России. К этому пока никто не готов: ЕЭС страхует крупных потребителей на случай аварийного или планового отключения собственных электростанций. Но в ФАС не исключают, что со временем их владельцы создадут что-то вроде параллельной энергосистемы и смогут обмениваться излишками мощности.

Powerpack от Чубайса

Впрочем, энергорынок в России меняется и без этого. По словам Александра Калинина, развитие технологий делает всё более рентабельными не только малые электростанции, но и большие накопители энергии. Когда в 2017 году Илон Маск установил в Австралии свой Powerpack емкостью 129 мегаватт-часов, сделав электроэнергию в Джеймстауне дешевле в 24 раза, это было ново. А теперь, рассказывает Калинин, «Роснано» делает это в Новосибирске. Аккумуляторы накапливают электроэнергию ночью, когда это выгоднее, а днем продают ее муниципалитетам дешевле, чем сетевые поставщики.

«Рынок становится спотовым», — соглашается Калинин. За пять лет перекрестное субсидирование выросло в России с 5 до 335 млрд руб. в год и будет расти дальше. При этом вся система социальной нагрузки на коммерческих потребителей может рухнуть: доплачивать за население будет просто некому, утверждает член совета директоров «Россетей».

«Сейчас перекрестки нет только в Москве, в остальных регионах население платит по 2-3 руб. за кВт/ч, а коммерческие потребители — до 8 руб., — констатирует глава "Опоры". — В Саратовской области за пять лет тариф для промышленности вырос на 50 %. Если ничего не делать, мы увидим и 10 руб.».

Делать что-то — это поднимать тарифы для населения выше инфляции, вводить социальную норму потребления электроэнергии и адресные субсидии для бедных. Здесь у элит консенсус полный. Парадокс в том, что в стране переизбыток электроэнергии, которую некуда девать. В Финляндии и Дании эту проблему решают, вводя отрицательный тариф. Но в России тарифы от спроса мало зависят.

 «Население — это просто прикрытие»

Максим Загорнов сомневается, что разница в тарифах «Россетей» для промышленности и населения (ее оценивают в 30 %) связана с субсидированием последнего.

«Дело не в перекрестном субсидировании: у нас рынка нет, цены диктуются монополистом, — отмечает энергетик. — Население — это просто прикрытие, у него не такой большой объем потребления, чтобы была такая разница в тарифах. По факту она не должна быть больше 10 %. Просто "Россети" не хотят терять клиентов. То же самое и с оплатой резервов мощности. Потребители уже выкупили их через техприсоединение, они оплачиваются через тарифы на передачу. "Россети" не несут убытков на их содержании. Они просто хотят, как в 90-х, эти мощности бесплатно забрать и снова продать».

В ПАО подчеркивают, что рост тарифа ФСК не обогатит сетевые организации, а лишь заставит уклонистов участвовать в субсидировании населения. «В результате снизятся платежи за электроэнергию не только для малого и среднего бизнеса, но и для бюджетных и бюджетозависимых организаций, что в конечном итоге приведет к улучшению экономической и социальной ситуации в стране», — заверили «Ко» в «Россетях».

Алексей Фаддеев из ИПЕМ отмечает, что если дифференциация тарифов ФСК затронет только самых крупных коммерческих потребителей, то плата за резерв коснется всех, включая системы коммунальной инфраструктуры — теплоснабжения, водоснабжения, водоотведения. А это ведет к подорожанию коммуналки.

Слабо вяжется с заботой о населении и длительность «плановых» отключений в российской глубинке. Так, в Тверской области «Россети» умудряются обесточивать села почти на месяц — с 7 по 29 февраля. Как выживают их обитатели зимой в «энергетической сверхдержаве» XXI века — с лучиной или бензогенератором — остается только гадать.