архив

Спрут-2009

a:2:{s:4:"TYPE";s:4:"HTML";s:4:"TEXT";s:65535:"

Кризис инициировал новый передел собственности: власть подбирает активы на "дне" рынка, рассчитывая перепродать их втридорога. Но выделенные на спасение частных компаний бюджетные миллиарды вряд ли вернутся - в лучшем случае их капитализируют государственные банки и корпорации.

Полтора-два года назад бизнесменам еще хватало влияния, чтобы договариваться с властью об условиях ведения дел. Сегодня вчерашние миллиардеры стоят в очереди за казенными деньгами, мечтая, чтобы государство приняло доведенные до банкротства компании под свою опеку. Казалось бы, вот и полный контроль над экономикой, о котором мечтали чиновники: бюджетная поддержка в обмен на долю в бизнесе. Но очень скоро власть поняла, что накопленных нефтедолларов на всех не хватит. "Мы можем предоставить дополнительные финансовые ресурсы, гарантии, войти в уставный капитал, если это потребуется, но только в том случае, если у предприятия есть конкретная программа", - заявил в январе 2009 года первый вице-премьер правительства Игорь Шувалов. Государство не будет спасать всех, было тезисом его выступления. Но чиновник лукавил. Деньги предоставлялись и без определенной программы, впрочем, весьма избирательно. Так, на протяжении всего года правительство "подсобляло" "АвтоВАЗу" (объем госвливаний приближается к 100 млрд руб., более половины из которых уже потрачено), помогало Олегу Дерипаске реструктурировать долги. Поддерживали исключительно окологосударственные структуры и лояльных к власти бизнесменов, активы которых чиновники считали практически своими.

Откуда взялась щедрость по отношению к тольяттинскому предприятию? Его управляющая компания - государственные "Ростехнологии", через которые средства и попадают на завод. ВТБ, помогая АФК "Система" Владимира Евтушенкова, выкупил за 60 руб. контрольный пакет "Система-Галс", обремененной миллиардными долгами. Правительство возвращает в госсобственность блокпакет акций "Связьинвеста", выменивая его на более привлекательные для Евтушенкова активы. Зачем национализировать компанию, о приватизации которой говорили последние 10 лет? Причина в том, что конкурентная экономика для государства - это всего лишь заявления. На практике чиновники не видят возможности дальнейшего развития монополий без бюджетной поддержки: на железной дороге - РЖД, в авиапроме - ОАК, обсуждается возможность объединения энергетических структур, которые разделили только 1,5 года назад в ходе реформы РАО "ЕЭС". На топливно-сырьевом рынке господствуют "Роснефть" и "Газпром", а финансовый сектор отдали на откуп госбанкам.
   С другой стороны, сохранились частные холдинги - "Альфа-групп" Михаила Фридмана, "Евраз" Романа Абрамовича, "Металлоинвест" Алишера Усманова. Но они выжили в кризис не только за счет разумной финансовой политики. В январском интервью "Коммерсанту" Алишер Усманов фактически признался, что его бизнес ничего не стоит: "Цена "Металлоинвеста", как и всех компаний горно-металлургического комплекса, - от нуля до той, что была до кризиса. Их можно оценить так, как считает нужным тот инвестор, который хочет покупать". Похоже, что под инвестором Усманов подразумевал госструктуры. Тезис о готовности расстаться с бизнесом годом ранее озвучил и совладелец "Русала" Олег Дерипаска. Его слова фактически сбываются - в ходе IPO, которое поддержат ВЭБ и Сбербанк, "алюминиевый король" потеряет контроль над "Русалом". Еще одно замаскированное вливание бюджетных средств.
   "Ко" проанализировал самые громкие бизнес-события уходящего года не только в масштабах России. Для США в пик кризиса первоочередным делом была стабилизация финансовой системы, для Западной Европы - поддержка реального сектора и потребителей. Но, в отличие от России, ни в одной из развитых стран вопрос выбора реципиентов госпомощи не был отдан на откуп правительству. Как правило, на Западе речь шла о поддержке действительно системообразующих компаний, банкротство которых могло усугубить положение в мировой финансовой системе (если говорить о банках и страховщиках) или иметь тяжелейшие социальные последствия, причем, в силу высокой степени глобализации, выходящие за пределы одной страны (например, General Motors). Главное отличие от отечественной действительности - жесткие условия предоставления помощи. Банки старались не набирать средств больше жизненно необходимого минимума, так что в фонде американской программы TARP образовался профицит в $200 млн, и при первой возможности (например, Bank of America) выплатить закачанные в их балансы деньги - лишь бы избавиться от госопеки.
   Через несколько лет, по мере стабилизации экономики, зарубежные компании рассчитаются по долгам. В России, похоже, ждать этого не приходится. Вряд ли "АвтоВАЗ" или госбанки вернут вложенные в них миллиарды. Невозвратные долги спишут. Но кредитные учреждения смогут капитализировать полученные в период падения рынков активы, структурировать новый бизнес, вывести его в отдельные фирмы, а затем с выгодой продать. Как написал в журнале "Деньги и кредит", учрежденном ЦБ, профессор ГУ-ВШЭ Андрей Верников, государство несет основное бремя рекапитализации и поддержки ликвидности, не получая особых материальных выгод. Подобная стратегия позволяет банкам приватизировать прибыль и национализировать убытки.

На крючке

Олег Дерипаска стал заложником политики агрессивного развития: набранные кредиты в кризис невозможно обслуживать. На помощь "социально значимому" предприятию пришло правительство. Если "Русалу" не удастся вылезти из долгов, государство получит весь алюминиевый бизнес России.

   В марте 2008 года Forbes назвал Олега Дерипаску самым богатым человеком России, тогда его состояние оценивалось в $28 млрд. Благодаря политике агрессивного поглощения наиболее "лакомых" активов, которую исповедовал бизнесмен, его капитал, возможно, продолжал бы расти, если бы не кризис. Цены на алюминий с максимума в июле 2008 года ($3300 за тонну) к февралю 2009-го рухнули почти в три раза (до $1250 за тонну). Производство на большинстве предприятий "Русала" стало нерентабельным, так как себестоимость тонны металла была никак не меньше $1500. Плюс кредиторы, которые начали настойчиво требовать вернуть деньги. К концу 2008-го Олег Дерипаска оказался припертым к стенке: средств на погашение кредитов не было, активов для залога не хватало, производство продолжало снижаться, а цены на металл находились вблизи минимальных значений. Единственным выходом было обратиться за помощью к государству.ВЭБ помог компании рефинансировать внешний долг в $4,5 млрд, а Сбербанк и ВТБ предоставили кредит примерно на $2 млрд. Еще одна надежда найти деньги - гонконгское IPO. Но и здесь не обойдется без госбанков, которые обещают выкупить значительную часть первичного размещения. Доля основного владельца "Русала" - Олега Дерипаски в результате размещения акций упадет ниже 50%. Но бизнесмена это, похоже, не смущает. Ему удалось достигнуть соглашения с чиновниками - оперативное управление компанией останется за ним. "Умение договариваться всегда было сильной стороной Олега Дерипаски. На протяжении всего своего существования "Русал" либо договаривался с партнерами, которые сильнее его, либо поглощал более слабых", - поясняет партнер UFG Wealth Management Дмитрий Кленов.
   Держава - это не партнер по бизнесу, судя по последним примерам, переиграть ее пока никому не удавалось. Поэтому "алюминиевый магнат" избрал несколько иную тактику. "Мы считаем, что лояльное отношение к "Русалу" и его акционерам со стороны государства во многом можно объяснить позицией, которую озвучил Олег Дерипаска в интервью Financial Times. Речь идет, в частности, о его словах "я не отделяю себя от государства", а также "если государство скажет, что мы должны отказаться от компании, мы откажемся", - отмечает аналитик "Арбат Капитала" Артем Бахтигозин. Сложно сказать, насколько Олег Дерипаска готов отказаться от бизнеса, но у него не остается ничего другого, как декларировать преданность государственническим идеям. С другой стороны, чиновникам выгодно, чтобы алюминиевым гигантом продолжали руководить те менеджеры, которые разбираются в этом бизнесе: судя по примеру "АвтоВАЗа", ротация среди управленцев далеко не всегда идет на пользу предприятию.
   Власть в данном случае находится в более выигрышной позиции, наблюдая за происходящим со стороны: если команде Олега Дерипаски удастся "выплыть", то госструктуры так и останутся неконтролирующими акционерами его компаний. В противном случае ничто не мешает кредиторам обратить взыскание на залог. "Не стоит забывать, что, помимо 25% акций "Норникеля", ВЭБ в качестве обеспечения по выданному "Русалу" кредиту на сумму $4,5 млрд получил в залог по 25% крупнейших алюминиевых заводов холдинга - "Русал Братск" и "Русал Красноярск". Поэтому у государства существуют все предпосылки, чтобы стать весомым акционером компании или ее подразделений", - напоминает аналитик "Арбат Капитала" Артем Бахтигозин. Конечно, есть и другие кредиторы. Среди них крупнейшим является консорциум зарубежных банков - ему компания должна больше, чем отечественным госструктурам. Но очевидно, что не в интересах чиновников отдавать контроль иностранцам. Имеется долг у совладельца "Русала" и перед Михаилом Прохоровым. Последний уже согласился обменять его на ценные бумаги алюминиевой компании.
   Проведя переговоры с кредиторами и заручившись поддержкой власти, Олег Дерипаска весь последний год занимался оптимизацией бизнеса и уменьшением издержек. "В начале 2009-го "Русал" запустил глобальную антикризисную программу оптимизации. Экономический эффект по итогам первого полугодия 2009-го составил более $620 млн", - рассказала "Ко" заместитель генерального директора ОК "Русал" Вера Курочкина. По ее словам, за этот период удалось сократить расходы на электроэнергию более чем на 20%, затраты на транспортировку готовой продукции - на 33%, себестоимость производства металла - на 27%. "В результате себестоимость производства алюминия упала почти до $1300 за тонну (мировые цены по состоянию на середину декабря находились возле отметки $2300 за тонну. - "Ко"), - подсчитал Артем Бахтигозин. - Это может позволить "Русалу" по итогам данного периода получить неплохую операционную прибыль". Если цены на продукцию сохранятся на этом уровне, "Русал" сможет расплатиться как с кредиторами, так и с государством, полагает руководитель управления корпоративных финансов ИК "Финам" Алексей Курасов. Если они вновь пойдут вниз, то власть всегда может рассчитывать на активы Олега Дерипаски.

Страховое непокрытие

Вашингтон проводит операцию по спасению едва не обанкротившегося страхового гиганта American International Group (AIG), но этому почти никто не рад.

   В своей книжке "Здесь курят" американец Кристофер Бакли описал инструктаж по правилам безопасности для сотрудников табачного лобби, подвергшихся за свою деятельность общественному остракизму: "Выходить из дома следует в разное время, избирая разные маршруты, и внимательно приглядываться к окружающим, особенно тем, что одеты в какую-нибудь форму". Еще табачникам раздали памятки, озаглавленные "Что делать, если вас засунули в багажник автомобиля", и посоветовали каждый раз, подходя к своему автомобилю, осматривать "дворники" на лобовом стекле - бывает, и их минируют. Трудно сказать, доходило ли до такого в AIG, но в марте ее служащим и впрямь советовали не ходить поодиночке до метро, не пользоваться в общественных местах никакими предметами с логотипом компании, ставить авто только на охраняемых стоянках. Корпоративная почта ломилась от ругательных, оскорбительных, угрожающих писем. Кое-кто из AIG в те дни не отваживался ходить на работу, многие переживали не только за себя, но и за своих близких.
   Справедливости ради надо сказать, что народное негодование вызвало не столько собственно почти банкротство AIG: решение о спасении было принято раньше, в сентябре 2008 года, когда по $700-миллиардной программе санации проблемных активов Troubled Asset Relief Program (TARP) AIG выделили $40 млрд., разбухшие потом до $85 млрд, а позднее - до $170 млрд. Возмущение - вплоть до пикетирования офисов AIG - спровоцировало то, как именно использовались в трудный момент средства компании и госбюджета. Значительная их часть пошла на расчеты с европейскими, а не с американскими контрагентами, а кроме того, топ-менеджмент руками и ногами держался за безмерно завышенные компенсационные выплаты (самое значительное вознаграждение не совсем понятно, за что достигало $5,8 млрд), и, как стало известно, практиковал за счет компании SPA-отдых для себя и своих родных и прочие излишества. Все это происходило на фоне циркулирующих слухов о налоговых нарушениях и офшорных счетах.
   

СЛИШКОМ ХОРОШАЯ РЕПУТАЦИЯ

   Задача андеррайтера - распределять риски, минимизируя их. Как же получилось, что едва ли не самая крупная ($110 млрд годового оборота, объем активов свыше $1 трлн, операции, по данным BusinessWeek, в 130 странах), сложно организованная и разветвленная страховая компания мира не справилась с этой задачей? И прежде всего по отношению к самой себе. Притом что во всем мире страховой рынок - один из самых закрытых и сложных для понимания, хроника пикирующей AIG составлена буквально по дням, поименно названы антигерои этой эпопеи, начиная от основавшего и не одно десятилетие возглавлявшего AIG Мориса Гринберга, вынужденно ушедшего в отставку в 2005-м году. В сухом остатке имеем простой вывод: нынешний кризис стал не причиной, а лишь катализатором проблем AIG, которая в какой-то момент стала слишком изощренно устроена - до степени утраты эффективного контроля и управляемости. Отсюда чрезмерное увлечение игрой на финансовых рынках с использованием экзотических и рискованных инструментов. Речь идет прежде всего о разного рода CDO - производных ценных бумагах, обеспеченных портфелем долговых обязательств, все или часть которых сами могут быть деривативами. Проще говоря, CDO - копилка с кредитными активами. Логика такая: ипотечный заемщик А выплачивает свой заем, корпоративный заемщик Б вносит деньги в счет погашения своего долга, держатель кредитки В гасит свою задолженность, и все это стекается в копилку CDO, в которой, таким образом, независимо от надежности каждого из заемщиков, по идее всегда должны быть деньги. К тому же бумаги эти обещали более высокую доходность, чем другие более надежные финансовые инструменты. Наработанный прежде высочайший рейтинг AIG позволил ей стать ведущим игроком на поле кредитных деривативов, бум которых начался в середине 1990-х. И компания брала на себя все новые и все более объемные и сложные страховые обязательства, по существу, монетизируя собственную репутацию.
   Инвестировала AIG и в привязанные к ипотеке ценные бумаги, на которых в 2007 - 2008 годах из-за падения их стоимости потеряла $12 млрд. Бизнес AIG по страхованию ипотеки - United Guaranty - начал нести убытки в 2007-м. Но никакие финансовые потери продолжительное время не сказывались на рейтингах: "дочки" AIG, например, International Lease Finance Group (авиализинг), продолжали получать кредитование на льготных условиях. Не будь этого, они уже давно вышли бы из-под "зонтика" страховщика. А так разговоры об этом начались лишь в августе 2008-го.
   

СПАСАТЬ ИЛИ НЕ СПАСАТЬ?

   Вопрос о том, почему AIG в Вашингтоне стали помогать, а скажем, Lehman Brothers - нет, звучит без конца и убедительного ответа не имеет. Бесспорно только то, что решение принималось трудно и пошли на него крайне неохотно. Объясняя это, чаще всего ссылаются на то, что AIG - системообразующая компания мирового масштаба: к середине сентября 2008 года ее портфель кредитных свопов оценивался в $441 млрд и затрагивал большинство крупнейших мировых игроков. В этих обстоятельствах Белый дом скрепя сердце фактически национализировал AIG, но, как полагает большинство аналитиков, не чает от нее избавиться и никак не хочет долгосрочных с ней отношений: уж очень затратно при туманности перспектив. Занятно, что в других странах мира, которые, по идее, должны приветствовать финансовое самопожертвование американского Белого дома, тоже были недовольные: "Реальное влияние этих действий на экономику пока трудно оценить, но не думаю, что они будут способствовать ее росту", - заявлял глава Еврогруппы, премьер-министр Люксембурга и один из самых влиятельных финансистов Европы Жан-Клод Юнкер.
   В AIG сменилось руководство, ее нынешний генеральный директор Роберт Бенмоше - успешный ветеран страховой отрасли, с которым связывают надежды на реструктуризацию и оздоровление компании. Но пока достоянием гласности стали не соответствующие планы, а сообщения о том, что и Бенмоше не устраивает предложенная ему зарплата (размеры компенсаций топ-менеджмента в компаниях, получивших господдержку, контролируются федеральной властью) и что он вроде бы даже собирался из-за этого уйти из компании, но в последний момент передумал. Как написал в своем блоге в New York Times нобелевский лауреат по экономике Пол Кругман, "история с AIG разрушительна уже сама по себе. Но это еще и проявление более общей модели - той самой, что по большому счету ставит под сомнение будущее нашей экономики".
   

НЕСМОТРЯ НИ НА ЧТО    Как стало известно в последний момент, Кеннет Файнберг, назначенный американским Белым домом надзирать за объемами компенсационных пакетов руководителей компаний, получивших в кризис значительную господдержку, одобрил запрос AIG на выплату одному из высокопоставленных чинов компании дополнительно $4 млн. При этом базовая зарплата счастливчика составляет $450 000, а остальное - долгосрочный опцион ($3,26 млрд) и стимулирующий бонус (до $1 млн). Сам Файнберг объяснил свое решение тем, что так выплаты этому топ-менедежру будут сопоставимы с выплатами 25 другим его коллегам.    Источник: Huffington Post Social News

"Тазику" припарка

Беспрецедентный для российского автопрома кредит в 25 млрд руб. "растворился" на "АвтоВАЗе" за пару месяцев. Эксперты говорят о необходимости банкротства и закрытия неконкурентоспособного производства. Чиновники упирают на социальную значимость и предлагают всем скинуться на оплату услуг "реанимации".

   Топ-менеджер одного крупного японского автоконцерна предложил свой рецепт "лечения" российского автопрома: "Вы действительно можете производить хорошие автомобили, но для этого цеха "АвтоВАЗа" нужно попросту снести и заново отстроить в другом регионе, а что самое главное - запретить принимать на работу бывших сотрудников упраздненного предприятия", - советовал эксперт. Сходной точки зрения придерживаются многие, в том числе и те, кто пользуется продукцией "АвтоВАЗа", которая в народе именуется "тазиками". "Государство неоднократно заявляло о том, что оно не допустит банкротства завода и прекращения его существования не только потому, что на производстве заняты порядка 100 000 человек и косвенно от него зависит весь Тольятти, но и потому, что это одно из крупнейших предприятий машиностроения России", - отмечает ведущий эксперт УК "Финам Менеджмент" Дмитрий Баранов. "На мой взгляд, в ситуации вокруг "АвтоВАЗа" представители власти стали заложниками своих же собственных лозунгов. Громогласная кампания по созданию конкурентного отечественного автомобиля давно получила политический окрас, а потому проект до последнего будет поддерживаться правящими кругами", - отмечает заместитель начальника аналитического департамента "Арбат Капитала" Алексей Павлов.
   БЮДЖЕТНЫЙ ПЫЛЕСОС
   С экономической точки зрения все происходящее напоминает театр абсурда. Вместо позволения сократить издержки "АвтоВАЗ" получает социальную нагрузку в виде требования сохранения рабочих мест. А по части эффективности компания и до кризиса серьезно уступала конкурентам. Если в 2008-м на одного рабочего "АвтоВАЗа" приходилось около 8 выпущенных машин, то аналогичные показатели "Фольксвагена" и "Тойоты" равнялись 17 и 28 соответственно. Примечателен и тот факт, что первый транш госпомощи в 25 млрд руб. без видимого результата был "освоен" всего за пару месяцев, а между тем эта сумма равна годовым затратам "АвтоВАЗа" на персонал. "Вам не кажется, что все это больше похоже на пылесос по безвозмездному всасыванию денег, чем на автозавод?" - недоумевает Алексей Павлов. "Проводимые меры во многом напоминают впрыск адреналина, но, как известно, это лишь краткосрочная мера. Способность восстановления во многом зависит от сохраняющихся внутренних ресурсов "больного организма", - считает аналитик Номос-банка Ольга Ефремова.
   Поиском "внутренних ресурсов" в последнее время как раз и занималась ГК "Ростехнологии", пытавшаяся за счет госденег реанимировать завод. Не получается, хотя еще в 2007-м глава госкорпорации Сергей Чемезов в интервью "Независимому военному обозрению" говорил о "необоснованных обвинениях" в адрес "Ростехнологий" по поводу отсутствия внятной стратегии. "Стратегия здесь может быть только одна - предприятие должно сохранить свои позиции и долю на национальном автомобильном рынке и при этом остаться производителем "народного автомобиля" для россиян. Однако для того, чтобы сохранить позиции на рынке, нужно для начала сохранить само предприятие. Именно это и было нашей первостепенной задачей, которую мы считаем вполне успешно решенной", - утверждал тогда Сергей Чемезов, говоря о "криминальных группах", сложившихся вокруг бизнеса "АвтоВАЗа".
   

БЕЗ СТРАТЕГА

   На "АвтоВАЗе" и сейчас уверяют, что все в порядке. "В настоящее время удалось решить основные проблемные вопросы, ставшие главными пунктами антикризисной программы: сокращение социальных расходов, уменьшение численности, снижение долговой нагрузки", - сообщили "Ко" на заводе. Это позволит сэкономить около 1,8 млрд руб. в год, говорят на предприятии. Но забывают упомянуть, что только к концу 2009-го дыра в бюджете компании, по самым приблизительным подсчетам, вырастет до 75 млрд руб. Чтобы ее закрыть, правительство решило выделить автогиганту дополнительные 50 млрд руб., первый транш из которых (12 млрд руб.) будет переведен до конца года. Поучаствовать в "спасработах" предложили и зарубежным акционерам - концерн Renault-Nissan должен предоставить технологии на 300 млн евро. "Без помощи иностранных партнеров не обойтись. И здесь нужнее именно технологии, а не просто финансовые вливания", - соглашается Ольга Ефремова. Но эта мера не позволит быстро вывести завод из предбанкротного состояния, тем более начать производство конкурентоспособной продукции, уверен Алексей Павлов. Пока имеется лишь рамочное соглашение с французами, и не исключено, что детали сделки (когда и что будет передано) согласуют не раньше чем через год. Это значит, что как минимум весь 2010-й "АвтоВАЗу" придется жить собственными усилиями и за государственный счет.
   Теоретически, если 38 млрд руб. направить на погашение долга (как и планируется), оставшихся 12 млрд руб. (из 50 млрд руб. госпомощи) должно хватить, чтобы свести концы с концами в следующем году. Только вот на инвестпрограмму ничего не остается. "Важно понять, на что "должно хватить денег". Если на выплату долгов, то их, конечно, не хватит, а если речь идет о поддержании определенной стабильности на заводе, о выплате зарплат до начала восстановления спроса на машины, то этих средств должно хватить, - считает Дмитрий Баранов. - Завод может попросить помощи и в дальнейшем, но нужны четкие расчеты и обоснования - какая сумма требуется, на какие цели, а главное - когда завод планирует ее отдать".
   Ключевым словом является "отдать", сможет ли предприятие в обозримой перспективе рассчитаться за госпомощь? Ответ на этот вопрос зависит от динамики спроса на его продукцию. С этим, несмотря на все протекционистские меры со стороны властей в виде субсидирования ставок по кредитам, пока не все гладко. Тольяттинский завод показывает результаты хуже своих конкурентов. В то время как сбыт у большинства автомобильных брендов хоть и медленно, но растет, в ноябре продажи "АвтоВАЗа" по сравнению с октябрем упали еще на 15%. Как в таких условиях можно строить планы относительно сроков выхода на безубыточность, не говоря уже о возврате госпомощи, непонятно.

Кризис несреднего возраста

На 101-м году своего существования General Motors (GM) обанкротилась, потому что делала авто хорошие, но неправильные.

   В 2007 году 32-летний Том Смоллвуд пришел на мичиганский завод GM в городке Понтиак по рекомендации уже трудившихся там брата и отца. Но в 2008-м Тома уволили. Перспектив не было: уровень безработицы в Мичигане - один из самых высоких в США. Что ж, ради жены и двухлетней дочки Смоллвуд профессионально занялся своим хобби - боулингом и в итоге победил на турнире с призовым фондом в $50 000. Теперь Том собирается участвовать в соревнованиях и дальше, так что, когда уже в 2009-м ему предложили вернуться на предприятие, он отказался. Рассказать историю с таким же счастливым концом о самой GM пока нельзя.
   

ПОХУДЕТЬ? СПРОСИ ОБАМУ, КАК

   С 1931-го по 2008 г. General Motors Corporation оставалась лидером мирового автопроизводства. В 2008-м ее обошла японская Toyota, но к тому моменту для концерна актуален стал уже вопрос не первенства, а выживания. "Первая проблема GM и всего американского автопрома была известна всем и каждому еще 15 лет назад: неконкурентоспособность по отношению к японским компаниям, - полагает глава автомобильной практики Ward Howell Борис Рохин. - Вторая - привязанность к краткосрочным биржевым показателям и быстрая смена генеральных директоров. Ни то, ни другое не способствовало заинтересованности в решениях на стратегическую перспективу. Огромные бюрократические махины, сложившиеся в 60-е годы прошлого века, в которых и по сей день работают те, кто пришел в эпоху их величия, не создали внутри себя систем, способных к изменениям. В некотором смысле они уподобились Советскому Союзу. Опасаясь потерять доверие биржевиков, главы "большой тройки" не могли отказаться от привязанности к национальному рынку и огромным, "прожорливым" на бензин автомобилям давно устаревшей конструкции, приносившим основную прибыль. Поэтому катастрофа американского автопрома и GM, как его флагмана, яркий пример бесперспективности изоляционистского подхода для любой отрасли в любой стране".
   К осени 2008-го, несмотря на уже двухлетнюю к тому времени кампанию по сокращению издержек, чтобы только оставаться "на ходу", "иконе" мирового автопрома пришлось просить помощи у федерального правительства. В декабре 2008-го $9 млрд выделил бывший тогда президентом Джордж Буш-младший. Демократическая администрация Барака Обамы отказалась давать деньги ($50 млрд) без гарантий быстрого и решительного реформирования GM. Белый дом буквально выставил из концерна бывшего гендиректором с 1994 года Рика Вагонера, отверг представленный GM план реструктуризации и дал ей 90 дней, чтобы стать компактнее, экономичнее и договориться с профсоюзами, поставщиками и кредиторами. В конце концов специальная группа советников по автопрому пришла к выводу о необходимости радикальных действий, и 1 июня 2009 г. GM, если называть вещи своими именами, заставили запросить защиты от кредиторов в связи с банкротством, процедура которого завершилась в рекордные сроки - к 10 июля 2009-го.
   Сегодня мир имеет дело не с General Motors Corporation, а с контролируемой государством (61%) General Motors Company, или, как чаще говорят, новой GM (доля рынка в США оценивается в 20%), которой старая (доля рынка - 51% в лучшие годы, около 30% в 1990-е) передала свои качественные активы, продавая или прикрывая бренды типа Saturn, Hummer, Pontiac. Еще в мае 2009-го GM объявила, что к 2010-му откажется от 1100 из 2600 своих дилеров в США, то есть речь идет о 40% (18% дилеров GM в мире). На их долю приходится, впрочем, лишь 7% продаж - около 500 из них за год реализуют менее 35 машин GM.
   

РАЗВОРОТНАД АТЛАНТИКОЙ

   Гладко и логично это все выглядит лишь на бумаге. О том, как непросто сейчас в GM, убедительнее всего свидетельствует эпопея с Opel. Концерн продавал немецкую компанию то одним, то другим, а выбрав в покупатели консорциум Magna - Сбербанк, в последний момент отказался от сделки, поставив при этом, мягко говоря, в неловкое положение лично германского канцлера Ангелу Меркель вкупе с европейским политическим и бизнес-бомондом. Кстати, о том, что в GM передумали, Меркель в 20-строчной записке сообщил глава компании Фритц Хендерсон. Его уже тоже отставили из GM, всего через две недели после того, как председатель совета директоров Эд Уитэйкр заявил, что совет поддерживает Хендерсона. С 1 декабря в GM "за рулем" сам Уитэйкр, пришедший в автоиндустрию из телекоммуникационного бизнеса. Начал он с заявления о том, что уход Хендерсона не означает, что пора собираться и остальным, после чего стремительно провел зачистку "управленческого ландшафта". Значительной части полномочий лишился даже очень авторитетный в мировом автопроме Боб Лутц, вынужденный теперь мириться с фактическим статусом не более чем советника. Впрочем, Лутцу - 77 лет, а ставку в GM делают на омоложение кадров. Например, во главе операций в Северной Америке Уитэйкр поставил 46-летнего инженера Марка Реусса, явно не отягощенного опытом такой работы, но, с другой стороны, не отягощенного и шаблонами. Недаром и на пост гендиректора сейчас ищут кандидата не из автоотрасли.
   Не стоит считать это все исключительно борьбой самолюбий и аппаратными играми. На самом деле речь идет о смене старой забюрократизированной корпоративной культуры на современную и динамичную, предполагающую большие личные полномочия топ-менеджеров вместе с повышенной личной ответственностью. Это один из длинного списка приоритетов новой GM, в котором наравне с формированием команды числятся реструктуризация все того же Opel, обновление брендов GM и создание автоновинок.
   Компания все еще в убытках, но уже готова сделать символический жест и начать возвращать полученные от властей (США и отчасти Канады) деньги. "Внутри GM есть масса конкурентоспособных разработок, так что отставание от нынешних лидеров рынка в принципе вполне преодолимо, - уверен Борис Рохин из Ward Howell. - Им нужны только деньги, чтобы реализовать свой шанс и нагнать конкурентов. Они уже встали на правильные рельсы".
   

GM СЕГОДНЯ:    МИРОВАЯ ШТАБ-КВАРТИРА - Детройт (США);    ОПЕРАЦИИ - в 140 странах;    ПРОИЗВОДСТВО ЛЕГКОВЫХ МАШИН И ГРУЗОВИКОВ (с учетом партнеров) - в 34 странах;    ПЕРСОНАЛ - 235 тыс. человек;    БРЕНДЫ - Buick, Cadillac, Chevrolet, GMC, GM Daewoo, Holden, Saab, Opel, Vauxhall, Wuling;    КРУПНЕЙШИЙ РЫНОК - США, далее по нисходящей идут Китай, Бразилия, Великобритания, Канада, Россия, Германия    ИСТОЧНИК: www.gm.com

Выход из ПИКе

Основатели ГК "ПИК" Кирилл Писарев и Юрий Жуков в прошлом году пожадничали, отказавшись снижать цены на недвижимость для московского правительства. В итоге они потеряли контроль над компанией, а новый акционер уже заработал на девелопере около $700 млн.

   Нынешний год для группы компаний "ПИК" был едва ли не самым тяжелым по сравнению с другими российскими девелоперами. Общий долг ГК "ПИК" достиг $2 млрд, а капитализация упала в 26 раз - с $11,7 млрд до $450 млн. Как выяснилось, из-за того, что в течение всего предшествовавшего кризису года фирма активно тратила свободные средства на выкуп новых площадок. Спасением могла послужить договоренность с московской администрацией, которая почти согласилась выкупить жилье больше чем на $1 млрд - по 80 000 руб. за кв. м. Однако в последний момент чиновники потребовали дисконта, по неофициальной информации, они просили скинуть до 17%. ГК "ПИК" отказалась и даже обратилась в ФАС, потребовав проверить правомерность действий столичных властей. Контракт был разорван, пришлось срочно искать деньги. Единственная помощь, которую получил тогда девелопер, - это $262 млн, выделенные в конце 2008-го Внешэкономбанком, но они не могли существенно поправить дела. Международное агентство Fitch Ratings понизило рейтинг компании с ВВ- до преддефолтного ССС.
   

КОНТРОЛЬ ЗА ОБЕЩАНИЕ

   Первые три месяца 2009-го участники рынка были уверены, что ГК "ПИК" ждут дефолт и будущее банкротство: с такими долгами при почти нулевом спросе на жилье не выжить. Вышло несколько иначе. В обмен на решение кредитных вопросов основные собственники девелопера Кирилл Писарев и Юрий Жуков согласились уступить контроль над ним. Палочкой-выручалочкой для строителей стал владелец "Нафты" Сулейман Керимов. В апреле 2009 г. в ходе безденежной сделки предприниматель обрел опцион на 45% акций группы компаний и сразу же стал собственником блокирующего пакета ПИКа, а в мае структуры "Нафта Москва" получили одобрение ФАС на приобретение еще 20%. Основным условием такого выгодного для Керимова сотрудничества стало всего лишь обещание реструктурировать задолженность. По словам участников рынка, ключевым кредитором ПИКа является Сбербанк, и Керимов, считающийся одним из крупнейших частных миноритариев банка, пообещал содействие в решении вопроса с ректуризацией долгов. Еще одним условием было привлечение госзаказов, в частности, для нужд Минобороны. Оба требования бизнесмен выполнил, фактически не вложив в компанию ни рубля.
   Для этого придумали хитрую схему. ГК "ПИК" выдала инвестиционному подразделению Сбербанка - компании "Сбербанк Капитал" - мандат на реструктуризацию всего своего кредитного портфеля. На тот момент портфель составлял 44,8 млрд руб., большая часть которых приходилась на Сбербанк, остальное - долги перед ВТБ, ВЭБом, Росбанком, Промсвязьбанком и другими банками. А в сентябре 2009-го ГК "ПИК" получила госгарантии на 14,375 млрд руб. Затем девелопер заключил со "Сбером" сделку о предоставлении займа в размере 16 млрд руб. на пять лет. Одним из условий выделения денег стало как раз наличие госгарантий. Как указано в документе, средства пойдут на погашение задолженности перед банком по трем кредитным договорам, а также на финансирование строительства объектов недвижимости. Срок выплаты долга увеличен до пяти л?