Ставка на зеро
Атака власти на бизнес, начатая под лозунгом борьбы с олигархами, все больше превращается в «борьбу с тенью». Несмотря на точный расчет – сокрушить самого сильного, наказать одного из наиболее лояльных, оставив прочих трепетать в ожидании участи, – у бюрократии вряд ли достаточно ресурсов, чтобы удержать победу. Поэтому единственным итогом конфликта, вероятно, станет снижение темпов экономического развития.
«Утка» об аресте президента «Интерроса» Владимира Потанина унесла на своих крыльях более $2 млрд – именно на эту сумму уменьшилась за два дня капитализация «Норникеля» из-за слухов о задержании бизнесмена. Удачная атака спекулянтов на акции крупнейшего в мире производителя никеля и металлов платиновой группы вряд ли была бы возможна, если бы не атмосфера страха, подогреваемая делом ЮКОСа. Фальсифицированный ответ на вопрос «кто следующий?» показался настолько правдоподобным, что даже официальные опровержения со стороны «Интерроса» и Генпрокуратуры оказались бессильны вернуть курс акций компании на прежние позиции. Впрочем, иммунитет к дурным новостям, выработанный фондовым рынком, вряд ли окажется долгосрочным. Последние заявления министра финансов России Алексея Кудрина оставляют мало надежды на то, что «охота за олигархами» закончена. В частности, по мнению чиновника, могут быть признаны ничтожными любые легальные сделки, если они совершены «в интересах уклонения от налогов». Новое толкование ставит за черту закона не только весь крупный бизнес, но и подавляющее большинство средних и малых предприятий. Возможности для оптимизации налогообложения были одной из основных причин строительства крупным российским капиталом финансово-промышленных групп, ставших в последние четыре года основными точками роста экономики.
«Местная самодеятельность»
С исторической точки зрения крупный российский бизнес является своего рода уникальным феноменом. Никто из авторов экономических реформ и их западных партнеров из Всемирного банка и МВФ не прогнозировал появления в России крупных частных компаний. Считалось, что сырьевая экономика, требующая крупных инвестиций, отойдет стратегическим западным инвесторам, а уделом местных бизнесменов станет средний и малый бизнес. Поэтому, когда в середине 1990-х в России начали складываться первые финансово-промышленные группы, этот процесс поначалу не привлек к себе особого внимания. Стратегические инвесторы с Запада ждали, когда ситуация в России стабилизируется и придет время «спуститься с горы». Эта задержка в результате обернулась стратегической ошибкой. Передел собственности в стране вопреки всем расчетам был проведен силами «местной самодеятельности», которая не только успела расхватать наиболее привлекательные активы, но и за короткий срок научилась их успешно защищать. По данным меморандума Всемирного банка о тенденциях развития экономики России, 23 крупнейшие отечественные ФПГ на конец 2001 года контролировали 35% ВВП, тогда как на долю предприятий с госконтролем приходилось 25% , а на долю иностранных компаний – 5% , причем последние были представлены только в производстве потребительских товаров. При этом суммарный объем продаж ФПГ достигал 1,7 трлн руб., а на предприятиях, входящих в их состав, было занято более 1,4 млн работников. По мнению управляющего директора московского представительства AIG Brunswick Capital Management Ивана Родионова, именно благодаря крупному бизнесу российская экономика уже не менее чем на треть интегрирована в глобальную экономическую систему на весьма приемлемых условиях, причем без всякой поддержки с Запада. При этом накопленные крупным бизнесом ресурсы не только выводились за рубеж, но и вкладывались в модернизацию активов. Явное преимущество в масштабе инвестиций по сравнению с другими секторами экономики должно было неизбежно трансформироваться в опережающий рост производительности труда. Этот рывок произошел в начале нового века и стал одной из главных причин возобновления экономического роста. По данным Фонда перспективных исследований и инициатив, средняя производительность труда в 10 крупнейших компаниях России в 2002 году превышала общероссийскую в шесть с лишним раз (1,712 млн руб. /чел. против 277 000 руб. ). Даже с поправкой на высокую капиталоемкость сырьевых отраслей разница все равно очень заметная. Оборотной стороной возрастающего экономического влияния олигархических ФПГ стало их вмешательство в политику. А именно это и послужило причиной их заката.
Земля уходит из-под ног
Политика «равноудаления олигархов» с самого начала несла в себе характерные черты хорошо знакомых подковерных схваток бизнес-кланов. Однако заданный президентом Путиным вектор движения к созданию единой и единственной «вертикали власти» исключал крупный бизнес как самостоятельного игрока на политической арене. Подобная стратегия была реализована очень последовательно и успешно. После ареста Михаила Ходорковского* политические амбиции крупных ФПГ, которые и без того сильно поумерились, сошли на нет. Этому способствовала не только подчеркнутая жесткость в обращении с миллиардером-фрондером. У российских ФПГ начала уходить почва из-под ног. Трансфертные цены и налоговая оптимизация – ключевые инструменты в арсенале финансовой политики крупных бизнес-групп – были объявлены фактически вне закона. Одновременно началось активное восстановление влияния в экономике государственных компаний и банков. Наиболее ярко этот процесс проявился на примере «Газпрома», который не только полностью заблокировал попытки приватизации, но и объявил о планах создать нефтяную компанию с годовой добычей нефти в 30 – 40 млн тонн, что гарантирует газовой монополии место в первой пятерке отечественных нефтяных компаний. Одновременно «Газпром» готовится к покупке оптовых генерирующих компаний. Это отчасти объясняет, почему правительственные чиновники так настойчиво отстаивают идею продажи долей в ОГК за деньги. «Газпром» с его мощными финансовыми ресурсами попросту задавит конкурентов на аукционах. От «Газпрома» не отстают государственные и близкие к власти компании – «Роснефть» и «Сургутнефтегаз», которые не скрывают, что собираются оттеснить частные фирмы от новых, наиболее перспективных сырьевых провинций. В соответствии с меморандумом, подписанным в декабре 2003 года Алексеем Миллером, Сергеем Богданчиковым и Владимиром Богдановым, в качестве территории взаимных интересов компаний определена Восточная Сибирь и Республика Саха (Якутия) с запасами газа в 6,6 трлн куб. м, а нефти – в 1,7 млрд тонн. История изгнания ЮКОСа с Талакана и комбинация, в результате которой «Газпром» де-факто стал ключевым участником Ковыктинского проекта, даже не являясь акционером, находятся в том же ряду. Впрочем, влияние государственных структур усиливается не только в сырьевых отраслях. Продолжительная и ожесточенная борьба за пенсионные счета – наиболее привлекательный ресурс внутренних инвестиций – окончилась также в пользу контролируемого правительством ВЭБа. Параллельно экспансию начал Внешторгбанк, купивший недавно питерский Промстройбанк и объявивший о масштабной программе приобретений региональных финансовых учреждений для создания собственной филиальной сети.
Спутники двигаются «в струе»
Новая государственная «бизнес-стратегия», несмотря на сочетание силовых и экономических приемов, выдавливающих крупный бизнес с занятых позиций, вряд ли приведет к крупномасштабному переделу собственности. Дело ЮКОСа и вероятные атаки на другие крупные компании, «замаравшие» себя чрезмерно наглой «оптимизацией налогообложения» или подозреваемые в политических амбициях, имеют помимо меркантильной еще и педагогическую составляющую. Вероятнее всего, власть пытается создать систему, которая позволит бюрократии неформально, но жестко контролировать бизнес. Быстро проводить в жизнь решения верховных инстанций, невзирая на сопротивление со стороны. В этой ситуации присутствие независимых крупных «объектов» вредно, поскольку повышает инертность системы. Поэтому у бизнеса остается в этой ситуации лишь два пути – «уменьшиться в весе» и тем самым потерять способность влиять на обстановку в стране или же двигаться «в общей струе». Судя по всему, крупный бизнес уже это осознал: председатель совета директоров ТНК-BP Виктор Вексельберг недавно сообщил, что его компания уже проводит подобную реструктуризацию. «В отдельно работающие, самостоятельные предприятия будет выделено около 40 таких структур. Это не просто продажа. Она сопровождается нашим инвестиционным участием, чтобы предприятия могли работать в конкурентной среде. Наиболее реальная возможность для развития российского бизнеса – это создание спутниковых предприятий вокруг крупных компаний», – отметил Виктор Вексельберг.
* Признан в России иностранным агентом.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
