Странные игры

ПОСЛЕДНИЕ данные по динамике ВВП и промышленности показывают, что экономика не вышла из стагнации. Рост ВВП и промышленного производства прекратился в июле-августе 2000 года и с тех пор не возобновлялся. Однако пока стагнация не перешла в спад, хотя в ноябре-декабре предпосылки к этому были. По расчетам Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования ИНП, в январе произошло сильное падение ВВП – на 3,2%. Промышленное производство, в ноябре-декабре снижавшееся на 1,5 – 1,6% в месяц (что и заставило говорить о подкрадывающейся рецессии), выросло на 0,5%.

Хуже всего, что усиливается дифференциация отраслей по их финансовому благополучию. Экспортные отрасли концентрируют доходы: 72% прибыли всей промышленности приходится на нефть, черную и цветную металлургию и газ. Здесь же и самая высокая норма прибыли. У других отраслей норма прибыли снизилась. Экономический подъем первой половины 2000 года не позволил обрабатывающей промышленности встать на ноги. По мнению экономической экспертной группы при Минфине, прекращение промышленного роста вызвано двумя факторами. Первый – рост импорта при одновременном повышении доходов населения и реальном укреплении рубля. Опросы ИЭПП подтверждают, что конкуренция с импортом выросла. Второй фактор – изменение соотношения внутренних цен. Цены на промежуточные товары и средства производства за 2000 год выросли почти вдвое против потребительских цен. Большую роль в этом сыграло повышение тарифов на услуги монополий. В результате для конечных товаров ценовая пропорция стала даже менее благоприятной, чем перед августом-98. Часть выигрыша в конкурентоспособности оказалась потеряна, и большая часть прироста спроса пришлась на импорт.

Вице-президент ИК «Тройка-Диалог» Олег Вьюгин в интервью «Полит.ру» указал еще одну причину стагнации: отток капитала через экспортоориентированные отрасли в начале года достиг $6 млрд в месяц. Поэтому рост внутреннего спроса замедляется, а производство в отраслях конечного спроса не растет.

В этой ситуации необходимо корректировать экономическую политику, иначе все перечисленные тенденции будут только усиливаться. Нельзя сказать, что правительство не заметило стагнации, но выводы пока сделаны «негативные»: Центробанк приостановил укрепление курса рубля, а Минфин прекратил рост бюджетных расходов.

«Позитивные» меры предлагаются разные. Андрей Илларионов* настаивает, что течение «голландской» болезни может быть прервано только достижением бюджетного профицита в 5% ВВП – за счет снижения раздутых на 28% расходов в прошлом году. Иначе снижать расходы придется уже спешно и в менее благоприятной ситуации. В свою очередь, Олег Вьюгин считает, что отток капитала провоцируется политикой слабого рубля в сочетании с «очень гуманным налогообложением рентных отраслей». Кроме того, замечает экономист, «у меня есть ощущение, что с осени прошлого года бизнес перестал бояться новой власти. А то и вообще договорился с властями придержать валюту за рубежом до лучших времен, чтобы ослабить процесс укрепления рубля».

Собственно говоря, между вариантами коррекции экономической политики, предлагаемыми Вьюгиным и Илларионовым, и застыло сейчас правительство, будучи не в состоянии на что-либо решиться. Вариант Вьюгина – укрепление рубля, рост импорта, перекачка доходов от экспорта на потребление и инвестиции в переработку, увеличение изъятий от экспорта, профицит. Слабость этого варианта: усиливается конкурентное давление на отечественное производство, и требуются эффективные структурные реформы, чтобы его компенсировать. Вариант Илларионова: слабый рубль, снижение расходов бюджета, профицит, либерализация рынков, снижение налогов. Отрицательные стороны этого варианта связаны с социальной напряженностью.

Возможно, правительство действительно не знает (или не может решиться) на какой-то из вариантов экономической политики. Но в результате создается вакуум осмысленной политики – и неважно каковы причины бездействия чиновников. А когда нет действий, начинается их имитация. К примеру, пока правительство натужно думает, Дума затеяла отставку правительства. Комбинация разных, порою абсолютно циничных и мелкотравчатых интересов различных фракций и лоббистов, начиная от коммунистов и заканчивая некоторыми ретивыми чиновниками президентской администрации, привела к тому, что создана ситуация, при которой можно позволить очень многое. Особенно интересна роль в псевдокризисе фракции «Единство», которую Кремль попросил немного потревожить нервы правительству. Потревожить действительно удалось – политическое влияние правительства ослабевает. Проблема только в том, что ослабление Михаила Касьянова* – не следствие его ошибок (которых и вправду хоть отбавляй – «Ко» об этом неоднократно писал), а итог очередной закуслисной интриги внутри Кремля. Как обычно, в ходе дворцовых игр участники забывают об их возможных последствиях. По опросам ВЦИОМа, в случае досрочных выборов весомые шансы улучшить свое представительство в Думе имеют только коммунисты.

Вряд ли Кремль на этот раз допустит реализацию кризисного варианта. Однако ситуация, в которой при наличии реальных проблем в экономике создаются искусственные проблемы в политике, хорошо характеризует управленческий стиль российского истеблишмента. Действия – ничто, имидж – все.