Свет мой, зеркальце...

Это неправда, что способность опознавать собственное отражение есть только у человека. Шимпанзе, орангутаны, слоны и дельфины тоже без труда узнают себя в зеркале. И все же зеркало, по выражению автора одной рекламной статьи, «один из самых последовательных цивилизаторов человечества»: ведь оно дает возможность в буквальном смысле посмотреть на себя со стороны.

Интерес к собственному изображению для человека естественен, хоть само зеркало в древних и примитивных культурах и считалось почти магическим объектом, обладающим силой одновременно пленительной и пугающей. Правда, когда в 1970-х западные антропологи показали зеркало аборигенам на островах Папуа — Новая Гвинея, те не нашли в этом ничего интересного, а наоборот, в страхе пытались закрыть лицо.

По одному из греческих мифов, зеркало изобрел бог Гефест — выковал из металла и отполировал. Как зеркало сверкающий щит использовал греческий герой Персей, сражавшийся с Медузой Горгоной. В мифе о Нарциссе в качестве зеркала выступала поверхность пруда.

Одни из самых первых рукотворных зеркал были из камня. По свидетельству археологов, зеркалами из обработанного обсидиана пользовались жители Анатолии на территории современной Турции уже 8000 лет назад. Зеркала из полированной меди на 4000 лет позже появились в Месопотамии (на территории нынешнего Ирака) и в Египте. Еще через 100 лет народы Центральной и Южной Америки начали делать зеркала из полированного камня, а в Китае и в Индии зеркала в это же время создавали из бронзы.

Первыми производителями стеклянных зеркал считаются финикийцы: в Сидоне (нынешний Ливан) стекольщики научились наносить на одну сторону дутого стекла слой свинца. Финикийские секреты зеркального производства перешли к римлянам, а те в свою очередь привозили зеркала во все захваченные ими земли. Но, как и сама Римская империя, зеркала оказались не вечными, и стекольное ремесло ушло из Европы на целые века.

Муранский стандарт

Первое упоминание о профессиональном союзе производителей зеркал в Европе относится к 1373 г. Тогда в Нюрнберге была зарегистрирована гильдия зеркальных ремесленников. Свои мастера зеркального производства появились в XIV в. во Флоренции и Франции. Зеркала той поры выдувались, как и другая стеклянная посуда, но вместе с воздухом колбу наполняли горячей смесью металлов, таких как свинец, сурьма и олово. После охлаждения колбы ее разбивали на небольшие куски, каждый оформляли в рамку и продавали. Эти выпуклые зеркала, не больше чайного блюдца, давали искаженное отражение. К тому же процесс изготовления был каторжно трудным: стекло часто лопалось от контакта с раскаленным металлом.

Качественным прорывом стала технология нанесения ртутной амальгамы в качестве отражающего материала на плоское стекло. В этом случае обходились без нагревания, но производство тоже требовало виртуозных навыков (а также готовности рисковать здоровьем от контакта с ртутью): по жестяной пластине необходимо было равномерно распределить ртуть, сверху поместить стекло и пресс и ждать несколько дней образования амальгамы. Причем зеркало в процессе изготовления нельзя было «тревожить» даже громким звуком — описаны случаи, когда ртуть утекала с пластины от выстрела городской пушки.

Технологию нанесения амальгамы олова постепенно освоили в разных странах, но самые высококачественные зеркала, и к тому же одни из первых, научились делать в Венеции, славившейся своим стеклом. В 1318 г. стеклодувы Венецианской республики попробовали наладить зеркальное производство. По одной из версий, мастерство передалось им от неизвестного немецкого стекольщика, нанявшего в подмастерья трех жителей острова Мурано — Мурцио Да Мурано, Николо Кауко и некоего Франсиско. Но успех не был мгновенным, на усовершенствование технологии ушло больше ста лет.

В середине XV в. муранский мастер Анджело Беровиери создал cristallo, своей прозрачностью и блеском напоминавшее горный хрусталь. Это стекло стало секретом фирмы местных мастеров. Сто лет спустя, в 1540 г., венецианец Винченцо Редор усовершенствовал и запатентовал процесс выравнивания стеклянных листов и придания им блеска. Этот способ позволил производителям получать идеально плоские, правильной формы зеркальные поверхности.

Венецианские, а точнее, муранские зеркала стали стандартом роскоши, с которым другие производители не могли тягаться.Качество местного стекла объяснялось несколькими факторами: морской водой, чистотой огня (в производстве использовалась древесина специальных пород), но, возможно, главное — мастерством местных стекольщиков. По статусу муранские стекольщики были приравнены к знати. В частности, им разрешалось жениться на женщинах благородного происхождения, а их имена были занесены в «Золотую книгу» почетных граждан Мурано. Была и государственная поддержка отрасли: с 1271 г. венецианские власти запретили импорт стекла из-за рубежа.

Правда, к привилегиям прилагалась и большая ответственность: зеркальные мастера принимали присягу о неразглашении коммерческой тайны под страхом смерти. К тому же были, как сейчас бы сказали, «невыездными», а в случае если уехать из Венецианской республики мастерам было так уж необходимо, в заложниках у властей оставались их семьи.

Любо-дорого

Экономическое превосходство Венеции длилось более 150 лет, и зеркала стали одной из его составляющих. Они дорого обходились королевским дворам Европы, а отказать себе в этой роскоши короли были не в состоянии. Положить конец венецианской зеркальной монополии вознамерился министр финансов Франции Жан-Батист Кольбер, предложивший в 1665 г. королю Людовику XIV создать собственную индустрию отражающего стекла. Это, по его подсчетам, должно было сэкономить французской казне колоссальную сумму.

Король-Солнце подписал указ о формировании королевской зеркальной мануфактуры Manufacture Royale de Glaces de Miroirs, известной позже как Compagnie de Saint-Gobain. Кольбер же решился на один из первых в истории актов крупного промышленного шпионажа: он организовал тайный переезд во Францию 20 (!) муранских мастеров. Главным в этом деле было привлечь на свою сторону влиятельного представителя общины, которого Кольбер нашел в лице Джироламо Барбини. У того незадолго до предложения французов умерла жена, и терять ему на родине было нечего. Вместе с Джироламо в Париж сбежали два его младших брата и 17 других муранских специалистов.

Правда, с итальянцами было не все так просто, они отказывались обучать французских стекольщиков, не горя желанием делиться профессиональными секретами. Кроме того, специалисты, которых переманили, считались национальным достоянием Венеции, они создавали дипломатические трудности французскому правительству, и через два года большая часть муранских перебежчиков вернулась.

И все же именно они выполняли первые королевские заказы, включая 357 зеркал для знаменитой Зеркальной галереи Версальского дворца. Государство финансировало мануфактуру лишь частично. Ее совладельцем и первым директором был Николя дю Ноер. В его честь полуофициально и называлась фабрика, располагавшаяся поначалу в Париже. Но скоро стало понятно, что производство в столице экономически невыгодно. Слишком дорого обходились даже дрова для печей, к тому же чрезмерно оживленная жизнь Парижа, как считал директор, отвлекала мастеров от работы.

В 1667 г. Compagnie du Noyer перевезла основное производство в городок Турлавиль, в Нормандии. В Париже сохранились только шлифовальные цеха. В первые годы существования компании часто приходилось заказывать стекло у тех же венецианцев, но в 1672 г. очередной указ Кольбера, озабоченного поддержкой национальной экономики, запретил зеркальной мануфактуре, как и другим королевским предприятиям, импортировать материалы.

Впрочем, производство зеркал в собственном отечестве не привело к снижению цены на них. В 1683 г., когда Жан-Луи Кольбер умер и наследники распродавали его имущество, за зеркало в серебряной раме размером 115x65 см они выручили в три раза больше, чем за картину Рубенса. «У меня был участок грязной земли, который не давал ничего, кроме пшеницы. Я отдала его за это прекрасное зеркало. Ну разве не чудо — какая-то пшеница за эту красоту?» — записал в конце XVII в. слова графини де Фьеск французский мемуарист Версальского двора герцог Сен-Симон.

Все могут короли

Compagnie du Noyer недолго оставалась монополистом на французском рынке. Маркиз де Лувуа, вставший во главе французского правительства после смерти Кольбера, инициировал создание конкурирующих производителей. Так появилась Compagnie Thévart, тоже софинансируемая государством. Мощности новой компании позволяли производить зеркала на 0,5 м больше, чем у Compagnie du Noyer.

В конце 1690-х экономический спад заставил конкурентов объединиться. Компания, которая в результате нескольких банкротств и смены владельцев стала называться Compagnie de Saint-Gobain, по имени деревни, где открылось новая фабрика зеркал, лишилась королевских патентов и государственной поддержки после Французской революции. Но это не положило конец предприятию, а только заставило его измениться, хотя и кардинально. В 1830 г. бывшая королевская мануфактура превратилась в открытое акционерное общество, впервые полностью независимое от государства.

Не менее серьезные перемены коснулись и продукции: кроме «люкса» Saint-Gobain начала производить и все более доступные зеркала по примеру конкурентов, которых, кстати, не забывала поглощать. В 1850-х Saint-Gobain открыла представительство в Германии, где химик Юстус фон Либих уже нашел безопасный метод создания зеркал путем серебрения (то есть в качестве отражающего материала в них стала использоваться пленка серебра, а не ртуть или олово). А позже компания продолжила движение по Европе, продолжая поглощать стекольные заводы и постепенно превращаясь в мирового гиганта.