Только нет людей...
Как планирует правительство в Пекине, к 2030 г. миллиард китайцев должны жить в городах. Да вот только в действительности города-призраки пустуют.
Для Ся Мина урбанизация Китая - это катастрофа. Ся Мину за пятьдесят, он работает в торговом центре в городе Каньбаши - продает колготки, упаковки которых громоздятся перед ним на прилавке. "В день у меня бывает десять покупательниц - это в лучшем случае", - сетует он. Пара дамских колготок стоит у него 10 юаней - примерно 1,20 евро.
К его соседке, портнихе, тоже заглядывают с десяток клиенток в день, и тоже если повезет. С потолка шестиэтажного торгового центра, где разместили свой мелкий бизнес эти двое, свисают разноцветные гирлянды. На нижних этажах находятся маленькие парфюмерные лавки и компьютерные магазинчики, выше продаются стиральные машины, аквариумы, посуда, нижнее белье - словом, все, что обычно предлагают большие торговые центры, в том числе и в Поднебесной. Вот только покупатели здесь отсутствуют. Торговый центр расположен в самом центре города, но это совсем не помогает. Дело в том, что мы находимся в Каньбаши - печально известном городе-призраке во Внутренней Монголии. На противоположной стороне улицы высится еще один торговый центр, но он уже закрыт.
"Чтобы нам помочь, правительство иногда освобождает нас от арендной платы, а это 1000 юаней в месяц. И все равно мой заработок составляет максимум 20 000 юаней в год", - рассказывает Ся Мин. Это в пересчете примерно 2500 евро - слишком мало для нормальной жизни в городе, особенно если учесть, что Каньбаши - место вовсе не дешевое. Стоимость жизни здесь намного опережает средние цифры по стране. Так, минимальная цена поездки на такси равна 10 юаням, в то время, как в сопоставимых провинциальных городах нижний показатель таксометра составляет 4 юаня.
Каньбаши - это широкие бульвары, отделанный медью книжный магазин, построенный в форме картофельного клубня, рядом - музей. Но куда ни глянь - на улицах ни души. По бетону тихо прогуливается сухой степной ветер. На бесконечном небе сверкает жаркое солнце. Время от времени по четырехполосной дороге проезжает автомобиль.
Ся Мин и его соседка приехали сюда четыре года назад. Правительство привлекло их обещанием субвенций. Появится еще много людей, обещали чиновники мелким бизнесменам. Но не приехал никто. Наоборот, после того, как рухнули цены на уголь, от которых здесь зависит буквально все, город-призрак выглядит как никогда безотрадно.
Каньбаши находится во Внутренней Монголии, одной из самых крупных и богатых сырьем провинций Поднебесной. В этих местах залегает одна шестая часть всех угольных запасов КНР и треть газовых резервов. Но Каньбаши - это и пример неудач при осуществлении стремления правительства вдохнуть жизнь в многочисленные города-призраки. На планах архитекторов этот город был рассчитан на 300 000 человек, сейчас здесь живут 100 000, утверждает правительство. Но это число, видимо, сильно завышено. В него, например, входят чиновники, работающие в Каньбаши, но вечером возвращающиеся к себе домой, в расположенный в 25 км старый город Дуншэн.
Оба эти населенных пункта образуют один город - Ордос. Дорога из нового мира в старый идет по четырехполосному, щедро освещенному шоссе мимо гигантского взмывшего в небо строительного скелета, который в один прекрасный день будет спортивным стадионом, мимо жилых домов высотой в 50 этажей. Только все это безлюдно и пусто.
Новый аэропорт Ордоса напоминает гигантскую юрту. Картины на потолке изображают Чингисхана. В день здесь осуществляют посадку лишь 20 самолетов. Единственное достойное упоминания предприятие - фабрика компании Hawtai Motors. Центр города образует полдюжины административных зданий, полукругом разместившихся около монумента, изображающего всадника, и красного флага. В одном из зданий находится бюро Министерства пропаганды. Там мы слышим от молодой чиновницы, что люди скоро начнут приезжать. Позднее, чтобы было уж наверняка понятно, от нее еще приходит email со словами: "Каньбаши - это высокое качество жизни". Просто "не все жители еще вселились в свои квартиры".
Подобных городов-призраков в Китае несколько. Они находятся, в частности, в провинции Цзянсу, в Эренхоте (Внутренняя Монголия), в частях Чжэнчжоу - столицы провинции Хэнань. При этом действительно есть очень много людей, которые могли бы заселить эти города.
Еще тридцать лет назад, перед экономическим бумом, в городах жили только 200 млн китайцев. Сегодня их влечет в города, переживающие подъем. В 2011 г. в КНР впервые в истории в городах жило больше людей, чем на селе - 690 млн из примерно 1,3 млрд человек. Бегство с земли осуществлялось не только из-за гигантского роста промышленности. В последние десятилетия производительность труда в сельском хозяйстве сильно увеличилась, и это стало вытеснять многих людей из деревень в города, где предлагалось все больше рабочих мест. По официальным прогнозам, к 2030 г. в городах будет жить миллиард китайцев. Тогда КНР почти достигнет уровня урбанизации западных стран, и население 221 города Китая превысит миллиард человек. Чтобы этот план осуществился, стране надо менее чем за два десятилетия построить квартиры для 300 млн человек. Китайским городам придется ежегодно принимать по 20 млн новых жителей. Да вот только этого не происходит, и на примере городов-призраков становится ясно, в чем заключается проблема.
Дискриминация приезжих
Пришедший в упадок рабочий поселок в старой части Ордоса. Дома с разбитыми окнами, немощеные улицы. Четверо рабочих-строителей курят в темноте. Это мигранты из Шаньси, одной из беднейших провинций Поднебесной. "Здесь все слишком дорого, - жалуется один из них. - Мы приезжаем только летом, чтобы полгода работать на стройках". 20 000 юаней эти люди получили за текущий сезон. Квартиры, которые они строят по соседству, в Каньбаши, им вообще не по карману, а если бы деньги и нашлись, это ничего не изменило бы. "Не имеем права", - поясняет другой рабочий.
Причиной такого положения вещей является система регистрации. С 1958 г. система Hukou делит китайское население на два класса: жители городские и сельские. Кто родился на селе, должен на селе и оставаться. Только там, где человек зарегистрирован, он имеет право на социальное обеспечение, может покупать землю и посылать детей в школу. Уезжающий "с земли" в город становится гражданином второго класса, без права на социальное обеспечение. Дети сельчан становятся сельскими жителями. Изменить статус Hukou очень трудно. Так, из 20 млн обитателей Пекина только 14 млн являются полноправными горожанами.
По оценке Тома Миллера, автора книги "Городской миллиард Китая", в целом от этой системы страдают примерно 200 млн человек - городских жителей с ограниченными гражданскими правами. Ютясь в трущобах, они строят города, в жизни которых никогда не смогут принять участие. Те небольшие деньги, что эти люди зарабатывают, им приходится откладывать на случай болезни и на старость. Если они потеряют работу, им волей-неволей придется возвращаться назад, в деревню.
Дискриминация сельских жителей, "подсмотренная" свыше полувека назад китайскими коммунистами у Советского Союза, сегодня служит препятствием для урбанизации, равно как и внутренная конъюнктура. "Реформа системы Hukou имеет решающее значение для урбанизации, - полагает Джек Лин, возглавляющий отдел Азии в инвестиционном фонде Pioneer Investment. - Только получив полные права городских жителей, люди начнут переселяться в города. Эта новая волна будет способствовать росту расходов на потребительские товары".
Правительство вполне осознает, что проблема существует. Но что нужно делать, непонятно. В этом году должна состояться общенациональная конференция, призванная найти решение проблемы. Но еще в мае премьер-министр страны Ли Кэцян отклонил предложение Национальной комиссии по развитию и реформам инвестировать до конца десятилетия в урбанизацию, которая затронет 400 млн человек, около 4 трлн евро. Ли Кэцян не без основания опасается, что подобная программа может, как это уже случилось в 2008 г. из-за финансового кризиса с пакетом мер по поддержанию конъюнктуры, привести к ошибочным инвестициям и бессмысленным инфраструктурным проектам. Такие руины планирования, как город-призрак Каньбаши, у премьер-министра перед глазами. Речь не может идти о том, чтобы просто создать гигантские поселки в том или другом месте.
Но даже если в Пекине действительно начали осознавать промахи в прежних планах, молва об этом еще не докатилась до Внутренней Монголии. Городское правительство Ордоса, все еще богатое благодаря полезным ископаемым, упрямо форсирует строительство Каньбаши. Причина - человеческий фактор: карьеру в Компартии политики делают прежде всего в том случае, если могут отправить в Пекин впечатляющие цифры роста. А их проще всего достигнуть строительством недвижимости и инфраструктурными проектами. Высокие показатели роста способны послужить обоснованием необходимости осуществления новых мер инфраструктурного характера.
Так возникает порочный круг, считает профессор финансовых наук пекинского Университета Цинхуа Михаэль Петтис: "Мэр Ордоса оправдывает проекты строительства, утверждая: рост экономики у нас составляет 12%". А увеличивается, собственно говоря, только застроенная территория.
Еще большей проблемой Михаэль Петтис считает слишком безответственную кредитную политику. Строительные эксцессы типа Каньбаши становятся возможными лишь из-за наличия чересчур большого количества дешевых денег. Государственные банки выдают кредиты не под рыночные проценты, а по определенной ставке, составляющей 6%. Поскольку проценты искусственно удерживаются на низком уровне, множатся неэффективные проекты.
Бывают и удачи
Но не повсюду в стране урбанизация проходит так плачевно, как во Внутренней Монголии, и не все города-призраки остаются пустыми. Однако, как правило, положительные примеры последних лет можно найти не в отдаленных провинциях, а на процветающем побережье. Демонстрационный пример - это, конечно, Пудонг, новый сверхсовременный квартал экономической метрополии, Шанхая. В середине 1990-х лауреат Нобелевской премии в области экономики Милтон Фридман назвал этот квартал монументом мертвому фараону. Он выглядел примерно так же, как сейчас Каньбаши.
Сегодня же Пудонг насчитывает более 5 млн жителей, здесь находится финансовый и деловой центр Шанхая, а доходы на душу населения являются одними из самых высоких в Китае.
Бум действительно переживают многие регионы страны - дельта Жемчужной реки на юге, вокруг Гуанчжоу, дельта Янцзы с центром в Шанхае, регион Пекин - Тяньцзинь на севере, а также западные города Чунцин и Чэнду. "В этих регионах нет излишних мощностей", - говорит Эдвард Цзе из консалтингового агентства Booz. И потребности в жилье продолжают расти.
В Каньбаши и других городах-призраках дело обстоит по-другому хотя бы потому, что запланированный экономический рост полностью зависит всего от одной основной отрасли промышленности - во Внутренней Монголии это добыча природных ископаемых. Если дела в этой отрасли не так хороши, как планировалось, для высотных домов нет платежеспособных жильцов, а для розничной торговли нет покупателей. А вот строительство продолжается, несмотря ни на что, - в привычной колее плановой экономики.
Такой зависимости от отдельных секторов экономики нет в переживающих бум регионах побережья, там инвестиции в жилищное строительство в любом случае рентабельны. Только вот строят не там, где нужно, и все благодаря ложным стимулам - низкие процентные ставки, личное честолюбие функционеров и ограничение доступности такого жилья из-за системы регистрации граждан.
У Каньбаши нет выхода к морю, нет международного аэропорта, нет экономической структуры, способной привлечь инвесторов. Все зависит исключительно от угля. И в этом плане ничего не изменит последняя по времени государственная инвестиция - теперь здесь есть университет с кампусом, который вынесен немного за его пределы. У ворот юная студентка читает книгу. После окончания учебы она хочет покинуть город как можно быстрее. А почему? "Здесь смертельно скучно", - констатирует девушка.