Торговать, чтобы жить

Три десятилетия назад, 29 января 1992 года, президент Борис Ельцин подписал указ «О свободе торговли». Хотя официально заниматься бизнесом в стране разрешили немного раньше, именно эту дату многие называют днем, когда в России легализовали предпринимательство. Сегодня бизнесмены и экономисты вспоминают эти времена по-разному — кто-то, как тяжелый период, когда люди торговали орденами и фикусами, чтобы прокормиться, а кто-то — как день, изменивший экономическую ситуацию в стране навсегда. Как это было и стоит ли ностальгировать по этим временам сейчас, журнал «Компания» разбирался вместе с очевидцами событий.

Официально торговля стала в России свободной 29 января 1992 года. В тот день Ельцин подписал указ «О свободе торговли». В преамбуле документа говорилось, что его цель — развить потребительский рынок в России, стимулировать конкуренцию, преодолеть монополизм в сфере розничной торговли, а также создать условия для быстрого развития торговой и посреднической сети.

Указ, который в тот день подписал Ельцин, стал поистине революционным — торговлей разрешили заниматься всем россиянам без исключения. Людям и предприятиям независимо от форм собственности дали право без специальных разрешений продавать и покупать все, кроме оружия, взрывчатки, наркотиков, лекарств и прочей «запрещенки». Причем делать это можно было почти повсеместно, не считая станций метро, проезжей части и территорий, прилегающих к зданиям органов власти, школам и дошкольным учреждениям.

Продавать товары можно было с рук, лотков и машин. Торговать можно было как фабричными товарами, так и сделанными своими руками. Ввозимые россиянами в страну товары не облагались таможенными пошлинами. Аналогичное правило распространялось на вещи, пересылаемые в их адрес из-за рубежа.

Местным органам власти закон отвел роль «добрых полицейских». Им поручили содействовать свободной торговле и поддерживать порядок в местах, где она велась. Блюстители порядка должны были помочь в организации оптовых рынков в городах и районных центрах. Кроме того, им запретили задерживать и изымать любые перевозимые грузы, а также требовать на них документы (за исключением случаев, прописанных в законодательстве).

Указ во спасение

Во многом издание революционного указа было вынужденной мерой. К 1990 году экономическая ситуация в СССР резко ухудшилась. На фоне падения нефтяного экспорта и нефтедобычи нарастали проблемы с валютой, за которую страна покупала зарубежное продовольствие. В стране закрывались предприятия, а людям не выплачивались зарплаты.

Некоторые экономисты говорили, что над СССР тогда нависла угроза голода. Указ «О свободе торговли» пришелся на время тотального дефицита, когда даже при наличии денег купить элементарные товары первой необходимости было проблемой. Об этом красноречиво говорит статистика: в 1991 году продажи колбасы, которая была своего рода символом благополучия, снизились на 24%, молочных продуктов — на 41%. При этом люди, очевидно, готовились к худшему, так как продажи мясных консервов подскочили почти в два раза.

Атрибутами тех времен стали пустые полки магазинов. Появились бесконечные очереди, талоны и системы «снабжения» льготников и начальства. Когда стало ясно, что так больше продолжаться не может, Ельцин подписал указ «О либерализации цен», освободив ценообразование от руки государства. В стране ввели конвертируемую валюту, запустили массовую приватизацию и отменили монополию государства на внешнюю торговлю. А в конце января 1992-го реформы дошли до торговцев, которых вывели из разряда спекулянтов, разрешив им торговать без угрозы тюрьмы.

До этого момента в СССР существовал огромный теневой сектор экономики. Так как экономика была плановой, только власти решали, в каких количествах будет производиться товар, а также где и по какой цене его будут продавать. Эта система неизбежно вела к неконкурентоспособному качеству и хроническому дефициту товаров, а компенсировать диспропорцию планового хозяйства помогали теневики.

Постоянной заботой советских властей была борьба с «несунами», «фарцовщиками» и «цеховиками». Первые выносили товары с фабрик и заводов, вторые продавали зарубежные вещи, а третьи организовывали подпольные производства. У спекулянтов, которые перепродавали дефицитные товары, можно было найти что угодно: от билетов в театр до иностранной валюты. Пик борьбы с теневым сектором пришелся на эпоху Хрущева, многих подпольных предпринимателей тогда ждал смертный приговор. Однако в 1991 году спекуляция перестала быть преступлением, а в 1992 году соответствующую статью исключили из уголовного кодекса.

Возрождение из пепла

Идея о свободной торговле, предложенная депутатом-экономистом Михаилом Киселевым и внедренная правительством Егора Гайдара, довольно быстро сработала. Моментально в России появился целый класс предпринимателей, а сама страна стала напоминать один большой базар. Первые дни после подписания указа Гайдар вспоминал так:

«Проезжая через Лубянскую площадь, увидел что-то вроде длинной очереди, вытянувшейся вдоль магазина "Детский мир". Все предыдущие дни здесь было довольно безлюдно. "Очередь, — привычно решил я. — Видимо, какой-то товар выкинули". Каково же было мое изумление, когда узнал, что это вовсе не покупатели! Зажав в руках несколько пачек сигарет или пару банок консервов, шерстяные носки и варежки, бутылку водки или детскую кофточку, прикрепив булавочкой к своей одежде вырезанный из газеты Указ о свободе торговли, люди предлагали всяческий мелкий товар… Если у меня и были сомнения — выжил ли после семидесяти лет коммунизма дух предпринимательства в российском народе, то с этого дня они исчезли».

Стихийные рынки стали возникать в оживленных местах как грибы после дождя. Люди стали торговать в подземных переходах, на площадях, перед стадионами и даже на остановках общественного транспорта. Со временем в стране стали появляться организованные ярмарки, такие как Лужники и Черкизовский рынок. Последний занимал свыше 200 гектаров земли и мог вместить два заповедника «Царицыно».

Первоначальная версия указа звучала довольно мягко, однако власти быстро стали пользоваться внесенными в него оговорками. Весной 1992 года правительство воспользовалось пунктом, запрещающим торговать на территориях, прилегающих к зданиям госорганов, и целиком закрыло для торговли Охотный Ряд, Театральную площадь, Новый Арбат, а также Тверскую, Пушечную и Никольскую улицы. В июне в указ внесли первые изменения — теперь торговать можно было не «в любых удобных» локациях, а «в местах, отведенных органами исполнительной власти».

Затем появились лицензии на торговую деятельность, список товаров, которыми нельзя было торговать свободно, пополнился билетами на транспорт, а из указа исключили пункт, отменявший ввозные таможенные пошлины. «Не прошло и полугода, как этот указ со стороны того же правительства подвергся антилиберальной ревизии», — вспоминал позже бывший помощник президента РФ Андрей Илларионов.*

Дмитрий Потапенко, бизнесмен и управляющий партнер Management Development Group Inc., бывший управляющий сетью «Пятерочка» в Москве и Подмосковье:

До подписания указа «О свободе торговли» я был фарцовщиком и цеховиком. Моей темой были грампластинки и электроника, помимо этого я варил джинсы и шил шапочки. К тому времени это уже было на потоке, люди уже этим зарабатывали, но поскольку тогда было переломное время, появилась вот эта бумага. 29 января торговле придали легитимность, но не могу сказать, что все очень радовались указу — он просто придал де-юре то, что было де-факто.

Александр Шульгин, композитор и продюсер:

В те времена я занимался предпринимательством в секторе медиа, энтертейнмента и контента. В 1987 году у меня был зарегистрирован кооператив в сфере создания и управления интеллектуальной собственностью. Он был в первой сотне кооперативов в Советском Союзе, так что для меня предпринимательство началось с того момента, когда началось кооперативное движение.

Для меня лично этот указ был нормальным ходом прогресса. Это было естественно, как в сегодняшнем мире 5G. В то время мы прекрасно понимали, что это решение необходимо, и воспринято оно было естественно, как позже и появление в России банковских карт.

Игорь Бухаров, президент Федерации рестораторов и отельеров:

Я тогда работал в государственном предприятии, также у меня были кооперативы. На рынках я не торговал, к «челнокам» тоже не относился. Конечно, в 1990-х торговать было проще: везде был дефицит, у тебя с руками отрывали все, что бы ты не производил, не было никакой системы налогообложения, проверок практически не было. Свободы, конечно, тогда было больше, но в то же время кругом были бандиты, которые приходили к тебе и говорили: «Теперь ты будешь с нами делиться».

Михаил Юмашев, основатель школы точных наук «Штерн»:

Я занимался торговым бизнесом. У меня были знакомые болгары, с которыми мы привозили из Германии и Австрии ликеры, которые было тяжело найти в Москве, потому что у нас напитки были тогда только простые: армянский коньяк и русская водка. Сейчас, конечно, в этих ликерах нет ничего особенного, но тогда это было чудо. Еще мы привозили из Англии всякую посуду необычных форм, анодированную серебром и другую кухонную утварь. В общем, возили в Москву то, чего не было на рынке, и продавали это фурами.

На мой взгляд, указ «О свободе торговли» — это закон, который помог построить жизнь. Он позволил активной части нашего населения проявить себя: люди торговали, накапливали средства, вкладывали их в производство, организовывали что-то, создавали рабочие места. Появились новые идеи в торговле, которые принципиально освежили жизнь. Было много накладок с законодательством, но активность, которую люди стали проявлять, заложила кирпичик во многие отрасли промышленности.

Александр Слугин, основатель федерального импортера и дистрибьютора алкогольной продукции на территорию РФ «Сварог»:

Я начал заниматься бизнесом в 1990 году. Тогда я занялся торговлей, а в 1992 году мы открыли собственную фирму, занимались дистрибуцией элитных алкогольных напитков по всей стране. В какой-то степени я ностальгирую по тем временам, это были времена возможностей. У меня было много друзей, которые занимались и торговлей, и строительством. Тогда все могло расти. Ельцинский бардак напоминал троллейбус с пьяным водителем, но тот, кто в нем успешно маневрировал, достаточно быстро пробивался.

Раньше люди держали слово, сейчас вы такого почти нигде не найдете. Сегодня к вам могут прийти и просто забрать бизнес, без каких-либо разговоров и компенсаций. Для условий диктатуры и олигархата такие вещи естественны. Сейчас все так жестко зарегулировано, а на местах сидят люди, пораженные вирусом жадности и власти. В 1990-х же нам, топ-менеджерам, казалось, что мы-то и построим новое государство.

Никита Кричевский, экономист:

Из указа «О свободе» торговли совершенно не было понятно, как это будет контролироваться, как надо платить налоги, кто будет проверять качество продукции и чем торговать нельзя. Вообще, это был шаг по спасению нищающего населения. Люди в тот момент продавали все: ордена, медали, свитера, фикусы… Все это лежало в лучшем случае на поддонах, пластиковых пакетах, а то и просто так.

Указ узаконил те многочисленные толкучки, которые и без того существовали в стране в самых многочисленных местах. По сути, это было узаконивание вакханалии и хаоса. Людям создали минимальные условия для того, чтобы они не умерли с голоду. Через какое-то время эта хаотичная торговля была свернута и уступила место более централизованному способу, палаткам, а если бы первоначальная стратегия была успешна, она развивалась бы и дальше.

* признан в России иноагентом.