Транзит не нужен?

Обострение отношений между Украиной и «Газпромом» накануне Нового года – уже многолетняя традиция.  В нынешнем году ситуация развивается особенно драматично из-за наметившегося прогресса в реализации проекта «Турецкий поток». 6 декабря президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган подписал закон о ратификации соглашения с Россией по проекту строительства газопровода «Турецкий поток». В этот же день в Амстердаме «дочка» «Газпрома», компания South Stream Transport B.V., подписала контракт с компанией Allseas Group S.A. на строительство первой нитки морского участка «Турецкого потока» с опционом на укладку второй нитки. Все это дает главе «Газпрома» Алексею Миллеру дополнительный козырь в переговорах с украинской стороной, поскольку значительная часть газа, а именно та, что пойдет в сторону Турции, отныне не будет идти транзитом через территорию Украины. Сбывается многолетняя мечта российских газовщиков – появляется техническая возможность отказаться от украинского транзита. «Сегодня мы с уверенностью говорим, что во второй половине 2017 г. начнется строительство морского участка «Турецкого потока». Обе нитки – и первая, и вторая – будут введены в строй до конца 2019 г.», – заявил Алексей Миллер.

Потери украинской стороны предположительно составят до $2 млрд в год, причем минимизация транзитных отношений между двумя странами может произойти после 2019 г., когда планируется закончить строительство «Турецкого потока». Глава национального энергохолдинга «Нафтогаз Украины» Андрей Коболев заявил, что строительство российских газопроводов «Турецкий поток» и «Северный поток-2» примерно впятеро снизит стоимость украинской газотранспортной системы (ГТС).

«Вероятность того, что «Газпром» откажется от услуг ГТС Украины к 2020 г., – 90–95%, – утверждает аналитик компании «Алгоритм Топливный интегратор» Виктор Костюков. – Набирают обороты договоренности по «Северному потоку-2». Да и сами украинские власти после вестей из Турции закрывают проект по модернизации и поддержанию в рабочем состоянии принадлежащей им системы газовых труб. А попытки продать систему европейским инвесторам оказались тщетными. Кто же вложится в трубу без перспективы ее наполнения газом? Ее можно продать только по цене металлолома. Интерес для инвестиций может представлять украинский актив подземных хранилищ газа, но и он обесценивается из-за отсутствия у Украины газа». 

Генеральный директор агентства «Мой кабинет» Владимир Трофименко уточняет, что полный отказ от транзита возможен в случае окончания строительства «Турецкого потока» или же «Северного потока-2». «Северный поток-2» предполагает возможность транспортировки 55 млрд куб. м газа в год, что составляет порядка 30% от сегодняшнего объема поставок в Европу и сравнимо с объемом транзита через территорию Украины. В случае успешного окончания строительства любого из этих двух газопроводов отказ от использования ГТС Украины возможен уже в 2019 г.

Руководитель аналитического управления Фонда национальной энергетической безопасности Александр Пасечник считает, что у России в настоящее время нет никаких проблем во взаимоотношениях с Турцией: «Политический кризис, который был между нашими странами, уже пройден, есть понимание с двух сторон, что необходимо развивать наш энергетический сектор, причем как по проекту атомной станции «Аккую», так и этого стратегического газопровода». 

Правда, не все эксперты смотрят в будущее столь уверенно. «Опыт последних двух лет показал, что перспективы подобного строительства находятся, скорее, в политической плоскости. Новые газопроводы затрагивают интересы многих сторон, и ситуация зачастую может меняться очень быстро, в зависимости от расстановки сил», – оговаривается Владимир Трофименко. «Анкара – ненадежный партнер. Пока наши интересы смыкаются. Но если найдется камень преткновения, то наши пути разойдутся, и строительство «Турецкого потока» опять повиснет», – соглашается профессор кафедры современного Востока факультета истории, политологии и права РГГУ Григорий Косач.

Тем не менее Украина уже начала готовиться к новой реальности: на прошлой неделе было объявлено, что те части украинской ГТС, которые обеспечивают прохождение газа в сторону Турции, вопреки имевшимся планам не будут модернизироваться. Нервничать начали и в Молдавии, которая тоже получала газ за счет «турецкой» части украинских газопроводов, при этом пересылая транзитом часть газа в Румынию. Ежегодно Молдавия получает за транзит российского газа на Балканы $50–60 млн. Таким образом, речь идет о начале процесса деградации трубопроводной инфраструктуры Украины и Молдавии. В 2010 г. на Украине были сделаны официальные подсчеты, согласно которым для полного восстановления работоспособности украинской ГТС необходимо до $6 млрд. С того времени в нее было вложено менее $1 млрд. Сейчас, по словам старшего научного сотрудника Института экономики РАН Ивана Капитонова, на это требуется $9 млрд. В одиночку «Нафтогаз» подобные траты не потянет: за перовое полугодие 2016-го его чистая прибыль составила $880 млн.

На фоне укрепления переговорных позиций Алексея Миллера становится все более вероятным повышение цены на российский газ в следующем году. Как заявил коммерческий директор «Нафтогаза Украины» Юрий Витренко, Украина с начала 2017 г. ожидает роста цены на российский газ до $200–210 за 1000 куб. м с нынешних $186.

Стараясь компенсировать свои будущие финансовые потери, Украина сначала решением своего Антимонопольного комитета, а затем судебным решением приговорила «Газпром» к штрафу за нарушение антимонопольного законодательства  в сумме $6 млрд. Но, как указывает аналитик компании «Алор брокер» Кирилл Яковенко, у «Газпрома» на Украине нет ни зарегистрированного юрлица, ни недвижимости, ни даже газа. «Крайняя мера, на которую могли бы пойти карательные инстанции, – это арест транзитного газа. Но она вряд ли была бы действенной и при этом вызвала бы вопросы со стороны европейских потребителей. Более того, юридически газ принадлежит «Газпрому» только до входа в ГТС Украины», – говорит он.

По словам Владимира Трофименко, благодаря таким решениям внутренних судов Украина пытается создать иллюзию законности и получить моральное право производить отбор транзитного газа, который идет на нужды Европы. Очевидно, оплачивать поставки традиционным способом стало уже затруднительно.